— Тренируемся в джунглях, — пояснил наставник. — Сам понимаешь, внутри эти чертенята такой бедлам устроили бы, что от замка камня на камне бы не осталось. Путь духа осваивают все-таки, а не философию.

— Знавал я одного тролля-философа… — начал отвечать я, но мысль не закончил. — Да я не об этом! Откуда тут взялись эти бандиты из Темного братства? Это же дети из группы Джемай’Капака, огра, которого я сделал жрецом Спящих!

— А, эти! — понял Ояма. — Вчера появились, причем в храме Бегемота. Из ниоткуда!

— Откуда из ниоткуда? Как это?

— Да кто откуда, — вмешался Краулер. — Кто-то из Шака, кто-то из Даранта, Искгерселя, Старокузницы, Ильридрена. Я расспрашивал их, они сами не понимают, как такое произошло. Клянутся, их просто внезапно перенесло сюда.

— Вчера, говорите? Хм… — Как это могло случиться вчера, если я встретил их только сегодня? Встретил, склонил под крыло Спящих, принял лидерство Темным братством, а потом отправил всех прочь. Что-то тут не клеится. — И что они делали в этих славных столицах?

— Говорят, агитировали за Спящих, — рассказала Тисса.

— Учитывая, что все они ни с того ни с сего оказались в нашем клане, я решил, что это твоих рук дело, и разрешил им остаться, — сказал Краулер.

— А я разрешил тренироваться с остальными детьми, — добавил Ояма.

От детской толпы на стене оторвалась серокожая фигура. Спрыгнув, она за несколько быстрых прыжков добралась до нас. «Коляндрикс, гобник, боец 108-го уровня», — подсказал мне интерфейс. Нехило местные детишки прокачались…

— Здорова, Скиф, — вальяжно произнес он и повторил мой жест с поднятой рукой и ударом в грудь. — Мощно ты там у храма задвинул. — Поклонившись мне, он сделал еще один поклон Ояме. — Учитель, позвольте, чтобы не терять времени, начать разминку?

— Начинайте, — махнул рукой наставник.

Гобник убежал, и вскоре улюлюкающая разносортная толпа диких детишек скрылась за стеной.

— Выдам им задание и присоединюсь к вам, — сказал Ояма и одним прыжком перелетел через стену.

Уже на подходе к таверне я притормозил, чтобы дождаться Дьюлу и Мэнни и выяснить, как они сюда попали, ведь на космической яхте, насколько я помнил, других капсул не было. Мрачные, с каменными лицами, они шли вдвоем одними из последних — тетушка Стефани первая умчалась в таверну, чтобы накрыть на стол и все подготовить для совещания.

Мне пришлось побороться с искушением рассказать Дьюле о том, что будет шанс воскресить его дочь Энико. Ничего говорить я не стал — вдруг не получится? Один раз он уже похоронил ее. В мыслях, конечно, потому что в адском огне ядерного взрыва ее тело испарилось. Если воскресить ее не удастся, он похоронит ее во второй раз, и сердце любящего отца может не выдержать.

Жестом указывая остальным, что можно заходить внутрь, я повел в сторонку Мэнни и Дьюлу. Впрочем, Ирита отказалась меня бросать даже на минуту, словно предчувствовала скорое расставание, а глядя на нее, задержались и Краулер с Тиссой.

Мы приблизились к площади и встали под сине-зеленой сенью эпического Плотоядного Древа-защитника, изрядно подросшего, но слегка пожухшего без надлежащего ухода Трикси. Иссиня-серебристые ветви его заволновались, коснулись нас, погладили по плечам и спинам и успокоились.

— Смотрите! — воскликнула Ирита. — Дерево зацвело!

Подняв голову, я долго всматривался в темно-зеленую крону, пока не разглядел несколько фиолетовых миниатюрных лепестков на ветвях у самого ствола.

Краулер внезапно взлетел Левитацией, осмотрел цветочки и вернулся взбудораженный.

— Дождаться бы плодов! Мощнейший алхимический и магический ингредиент!

— И кулинарный, — вспомнил я описание Древа-защитника.

Пока дожидались строителя и рудокопа, я коротко рассказал друзьям о судьбе Бомбовоза и Гироса, отчего они резко помрачнели. Ирита прижалась ко мне и крепко стиснула ладонь, словно боялась потерять.

У подошедших работяг я поинтересовался, как они вошли в Дисгардиум. Оказалось, на «Слейпнире» были и другие капсулы погружения, их просто следовало настроить. Хаген боялся, что мы не успеем войти в Дис, до того как Бездна его закроет, а потому больше никому не предлагал погружаться. Когда же мы оказались здесь, Хаген пригласил к себе Дьюлу, Мэнни и Стефани и предложил пойти за нами. По расчетам Хагена, Йоши успевал настроить капсулы и для них.

— Почему именно вам он такое предложил?

— У Стефани в Дисе муж, — ответил Дьюла. — Она очень переживала, что больше не увидит Патрика. Ну а мы с Мэнни здесь, чтобы помочь тебе. Потому что, если у тебя не получится, значит, Энико погибла зря.

— И мой брат Хэнк тоже сгинул ни за что, — глухим голосом сказал Мэнни. — И его смерть останется безнаказанной.

Я понял, о чем он. Девятка и Бездна — порождение рук «Сноусторма», тех людей в его верхушке, что инициировали бесчеловечные эксперименты над беззащитными негражданами.

Отчаяние будто бы выплеснулось из глаз Дьюлы, накрыло чернильной волной, понесло, набилось в легкие, стиснуло горло, застелило взор. Возможно, иметь даже призрачную надежду лучше, чем не иметь вообще никакой.

— Если у нас получится… — заговорил я неуверенно. — Возможно… В общем, я ничего не обещаю и не хочу вас зря обнадёживать, но все-таки…

— Что? Что? — встрепенулся строитель.

— Спящие сказали, что есть возможность вернуть погибших… — Я перевёл взгляд на Краулера, потом на Тиссу и добавил: — В том числе Инфекта и Энико. Причем, на нашем друге завязано все. Но придется поработать. И мне очень нужна будет ваша помощь.

Ошеломленное молчание сменилось тихим ликованием в глазах. Покрутив головой, гном сглотнул комок в горле:

— Жаль, Бом с Гиросом этого не слышат. Они бы обрадовались…

Закусив губу, я похлопал его по плечу:

— Они не только это услышат, но и сами обнимут Энико и Малика. — Я посмотрел на Дьюлу. — Мы еще погуляем на свадьбе вашей дочери!

— Вот Юдит обрадуется, — задумчиво проговорил строитель, имея в виду свою жену, мать Энико, и сам испугался сглазить, постучал по дереву.

— Тогда за дело, — ответил Краулер. Глаза друга были полны решимости. — Игры кончились. Все теперь очень серьезно — и так не было, даже когда мы удирали с Аляски и воевали в Лахарийской пустыне. Черт возьми, да даже ядерный взрыв — цветочки в сравнении с тем, что нам предстоит!

— Плевать! — звенящим голосом воскликнула Тисса. — Мы справимся! Всегда справлялись!

— Надерем задницы Бездне, спасем Малика, Энико, Трикси и всех наших! — добавила Ирита.

Я улыбнулся и, вспомнив о Люции, повторил слова Краулера:

— Игры кончились, но вы даже близко не представляете, насколько.

Кхаринза погрузилась в сумерки. В общем зале таверны «Свинья и свисток» царил полумрак, на стенах плясали отблески очага, с кухни доносился звон посуды и веселый голос тетушки Стефани — по всей вероятности, Дьюла не утерпел и рассказал, что Энико можно воскресить. Пусть пока только в Дисгардиуме, но кто знает, до чего дойдут технологии и как сильны станут Спящие, если у нас все получится?

Факелы на стенах и магические светильники под потолком не горели, а потому тьму разгоняли наши маги — Краулер и Верт. Тисса, жрица света, даже без Нергала сохранила свои способности и помогла им, выпустив множество волшебных светлячков.

Мы устроились за сдвоенным столом. Рядом со мной по бокам — Ирита и Краулер, возле них — Дэка и Тисса, дальше напротив друг друга расположились Мэнни и Дьюла, Патрик и сатир Флейгрей, суккуба Нега и раптор Рипта, коликод Анф и тролль Декотра, полуорк Ранакоц и гранд-мастер Ояма с миниатюрным гномом-магом Вертом, кобольды Грог’хыр и Рыг’хар.

Напротив меня за другим концом стола прямо на полу сидел вождь троггов Моварак, который привел нового главу племени Узул-Уруб, тролля Замканаха по прозвищу Пернатый Убийца, который занял место Мандокира, погибшего в сражении с ордой нежити. Мы совсем забыли о нем, но Моварак напомнил. Моварак, кстати, хотел притащить еще и супругу Укавану со своей правой рукой Шитанаком, но потом сам понял, что это лишнее. Не свадьбу играем, в конце концов.