– Новый год к нам мчится, скоро все случится…

Маргарита мурлыкала новогоднюю песенку и, как всегда, сидела за компьютером. Одна фирма, специализирующаяся на изготовлении мебели, заказала Маргошке астрологический прогноз на следующий год, пообещав хорошо заплатить. Мы люди небогатые, вот Маргошка и пашет.

Именно в этот момент к нам и нагрянула Илона. Она влетела в прихожую, лишь только я открыла дверь.

– Маргарита дома? – без предисловий начала она. Я удивленно кивнула, и она тут же унеслась в комнату, не сняв обуви. Я тихонько закрыла дверь и зевнула. Пять минут назад я сладко спала, пользуясь заслуженным отпуском по случаю новогодних торжеств и своей временной нетрудоспособности – я сломала кисть руки. Неудачно позанималась на тренажере, зачем-то руку между снарядами сунула, и вот результат.

Вчера в фитнес-клубе «Гармония», где я работаю инструктором по аэробике, наш коллектив проводил уходящий год и отметил наступление нового года, до которого еще почти неделя, с шампанским, закусками на пластиковых тарелочках и с мишурой. Так что сегодня я хотела отоспаться.

Илона вновь вернулась в прихожую, сунула мне сумку, бормоча какие-то извинения, лихорадочно сняла ботинки и унеслась в гостиную, где за компьютерным столом сидела Маргарита, укутанная пледом. Я побрела следом, по дороге зашла на кухню, поставила чайник, вернулась в комнату и бухнулась в кресло, так как на моей половине дивана уже устроился Джим, наш рыжий пес дворянской породы, всегда старавшийся занять тепленькое местечко.

– Ой, девочки! – выдохнула Илона, сжимая руки на коленях. – Ой, кошмар! Прямо не знаю, что и делать!

– А что случилось? – вяло поинтересовалась Марго. Предпраздничная суета всегда выбивала ее из колеи, и Маргарита начинала впадать в спячку, мечтая, чтобы ее никто не трогал.

– Мне кажется, что кто-то хочет свести меня с ума! – выпалила наша знакомая.

Я подумала, что этот кто-то почти добился своей цели: Илона выглядела практически невменяемой. Хотя обычно она флегма флегмой: спокойна, невозмутима, даже меланхолична временами. Правда, у нее уже было два нервных срыва, она лечилась в элитной клинике в Швейцарии, но все равно я ее такой перевозбужденной никогда не видела.

– И кто же решил свести тебя с ума? – полюбопытствовала я. – Какой-нибудь поклонник?

Илоне тридцать пять, однако выглядит она очень молодо, как студентка, так что иногда к ней и первокурсники клеятся. Но Илона даже на сверстников смотреть не хочет – она замужем, давно и надолго. Пока смерть не разлучит их. Аминь.

– Какой поклонник? С ума сошла? – возмутилась Илона. – У меня их после того, как я замуж вышла, и не было!

Зря, подумала я. От недостатка секса вполне можно свихнуться. Муж у Илоны, конечно, еще ничего, но староват, на мой взгляд, да и работает слишком много. Когда они бракосочетались, ему было уже тридцать три года, а с тех пор лет пятнадцать минуло.

– Давай по порядку! – сказала Маргарита.

Я посмотрела на нее и заметила, что вопреки усталому виду глаза у нее блестят не хуже стекол, в которых играет солнце. Значит, ей интересно. Ну и хорошо, мне потом все расскажет. Даже если я сейчас буду все внимательно слушать, то наверняка выводы мои будут не совсем верными. У нас с Маргаритой так всегда. Вроде бы информация поступает одна и та же, но я ничего не понимаю. А она связывает все с лунными узлами, соединением Бетельгейзе с Антаресом или еще чем-нибудь, и вот, пожалуйста – готов вывод, который на поверку оказывается точным, хотя и получен несколько фантастичным способом. Но фантастичен он лишь на первый взгляд. Астрология – это та же математика. А у меня с математикой всегда были проблемы, потому я на физкультурный и пошла. А раз так, зачем напрягаться? Марго и выслушает, и совет даст.

Я свернулась в кресле клубочком, слушая разговор Маргошки и Илоны и засыпая под него.

– Знаешь, мне так плохо! Я просто не знаю, что мне делать! – Илона явно стала повторяться. – Мне кажется, что кто-то замыслил против меня плохое! Суди сама: у меня начались галлюцинации. У меня их никогда не было, даже тогда, когда я в больнице лечилась. А теперь то вещи пропадают, то звуки-стуки разные, свет сам собой включается. Ты не думай, что это последствия моей болезни, нет, хотя возможно, но… Я чувствую, что это не просто так!

– Илона, не впадай в истерику! – спокойно сказала Марго, чуть громче, чем обычно. Джим моментально поднял голову и возмущенно тявкнул. Не мешайте, мол, псу спать. – Я ничего не поняла! Давай сначала. Когда все это началось?

– Две недели назад. Именно тогда у меня была первая галлюцинация. Я зашла в комнату, а там – она!

Ужас, прозвучавший в голосе Илоны, заставил меня открыть глаза и взглянуть на гостью. Она уставилась расширенными зрачками в угол комнаты, где стоял Пушок (наш компьютер), словно опять увидала там свою галлюцинацию. Я на всякий случай посмотрела на компьютер, но ничего особенного там не обнаружила, как и следовало ожидать. Ни путешествующей галлюцинации, ни даже обычного таракана – некоторые их боятся до дрожи душевной – там не было.

– Кто «она»? – уточнила не отвлекающаяся на такие мелочи Маргарита.

– Ж-женщина, которую я убила, – с заминкой произнесла Илона.

Мы с Марго переглянулись. Последняя фраза, несмотря на ее драматичность, на самом деле является правдой. Но для того, чтобы это понять, необходимо рассказать историю жизни Илоны.

Илона родилась в нашем городе в семье медицинских работников. После рождения дочери семья Пчелкиных сразу же уехала в Москву, так как мать Илоны считала, что «глубинка – это могила для светила науки», каковым ей виделся ее муж. Пчелкин действительно был изумительным кардиохирургом. Его «золотые руки», которые ценились куда дороже золота, творили чудеса даже с самыми безнадежными больными. Особенно с новорожденными детьми, у которых был выявлен порок сердца. Родители детишек готовы были на руках его носить.

Илона пошла по стопам отца. Она тоже стала кардиохирургом.

Не то чтобы особо талантливым, так, скорее рабочей лошадкой. Но качественные знания, красный диплом мединститута и папочкино имя позволили ей занять довольно престижную должность кардиолога в одной из государственных больниц. То есть престижной она была с точки зрения больничной иерархии, на самом же деле Илона, как и все бюджетники, получала копейки. Тяжелых пациентов со сложными диагнозами ей не доверяли. Наверное, администрация больницы чувствовала, что нет у Илоны таланта к кардиохирургии. Не от бога она врач. Дипломированный специалист, но без таланта своего отца.

Илона это сама понимала и потому не бралась за рискованные случаи, которые, пройди они успешно, сделали бы ей имя среди кардиохирургов. Но ей это было не нужно. В мединститут она поступила по желанию своей матери, которая, когда умер отец, хотела на старости лет иметь дома врача, «с головой на плечах и чутким сердцем». Такого, который не стал бы с безразличным лицом считать ее пульс, если, не приведи господь, ей придется вызывать на дом «Скорую». По школьной привычке Илона и в институте училась на «отлично», хотя не думала, что когда-нибудь будет всерьез работать в сфере медицины. Средства родителей, а потом и мужа позволяли ей вести вполне беззаботный образ жизни. Но Илоне надоело сидеть дома, и потому она отправилась искать работу. С фамилией отца Илона легко прошла конкурс на должность ассистирующего хирурга. Она работала «на подхвате», и все были довольны, ценили ее за это и со спокойной душой принимались за сложных больных. Но все же иногда в ординаторской во время перекура кто-нибудь позволял себе снисходительно поиронизировать по поводу средних способностей «папенькиной доченьки», у которой руки не тем концом вставлены. Илона не слышала этих разговоров, иначе бы смертельно обиделась и ушла.

Только один раз из-под ее хирургического ножа унесли труп. Однажды, когда главный хирург был вне досягаемости, привезли женщину, и единственным врачом, который более-менее разбирался в кардиобольных, оказалась Илона. Случай был из тех, сложность которых обнаруживается уже на операционном столе. У женщины сорока лет с первоначальным диагнозом «инфаркт миокарда» при вскрытии грудной клетки обнаружился обширный некроз соединительной ткани. А в это время неожиданно забарахлила система поддержания кровообращения. Пока то да се, женщина скончалась. Даже талантливый хирург не смог бы спасти пациентку. Не успел бы. Что уж говорить об Илоне, которая очень тяжело приняла эту трагедию и ушла из больницы. С тех пор она не работала, считая, что после смерти той женщины ее будут преследовать неудачи. Первое время она вообще несла какую-то ахинею насчет Каиновой печати, проклятия, но потом, после долгого лечения, успокоилась.