Думал он минуты три. После чего бесцветным голосом произнёс:
– Зойза. Из этих троих только он способен на нечто подобное. Он простоват на вид, но, поверьте, далеко не так прост на деле.
- Это мы уже поняли. Просто так Королевскими лесничими не становятся.
- Да, всё правильно. Зойза верой и правдой служил Их Величествам, пока в одном из заказников находившихся в его ведомстве не грохнули какого-то крупного столичного чинушу, а другой столичный чинуша обвинил в этом Зойзу. Мол, лично видел, как тот застрелил уважаемого господина-как-там-его-звали из ружья.
- И Зойзу… сослали сюда?
- Нет. Дело развалилось за недостатком улик. Было просто слово столичного фанфарона против слова Королевского лесничего. В Столице этого, возможно, оказалось бы достаточно, но Величество Тузик добились, чтобы Зойзу судили в его родном городке, а это, чтоб вы понимали, в Закудыкинской губернии. Там столичных павлинов не очень любят – ни судьи, ни присяжные. С Зойзы сняли все обвинения, но на службу он вернуться не пожелал. Сам приехал на Хлябь и некоторое время, со слов местных, занимался охотой за головами. Лично доставил капитану Швайке тело Тихона-Свистуна – разбойника, терроризировавшего трапперов-одиночек в здешних лесах. Так что опыт убийства за деньги у Зойзы есть. Я не думаю, что его кто-то подкупил, если честно. Но Зойза… Никогда не поймешь, что у него на уме. Он как медведь: будет ластиться к вам, и отрывать вам ноги с совершенно одинаковым выражением морды.
- Ясно. – Следователь обескураженно вздохнул; он, всё же, надеялся, что Харт разродится более полезной информацией.
- Ясно что ничего не ясно. – Подытожил инквизитор. – Кроме одного: вы взяли нас на эту охоту не просто так, а именно как представителя Инквизиции и ДДД. Просто сказать было нельзя?
- Вообще-то, мне нужны были колдуны. Именно колдуны и именно для охоты. А вам был нужен проводник. И, как понимаю, нужен до сих пор. Так?
- Ну, так.
- А что до моей… м-м-м-м… проблемы… Я так подумал: будет нелишним, если рядом со мной будут представители закона. Ну, просто на всякий случай, понимаете? И, если честно, я не думал, что в походе, за границей обжитой Хляби, мне угрожает какая-либо опасность, кроме обычных для таких мест. Не думал, что убийца потянется за мной… А теперь, когда существует вероятность, что убийца – кто-то из моего отряда, мне и вовсе дурно.
- Стоп! – Инквизитор поднял палец. – Одну минуточку! Харт, давайте рассуждать трезво. Первое: ваши мотивы лично мне, в целом, понятны. Да, я нахожу ваше поведение необдуманным и отчасти эгоистическим, но понятным. Ничего не поменялось: нам всё также нужно к Белой вершине, а вам – сопровождающие-колдуны. Идём дальше: нас шестеро и мы точно знаем, что ни я, ни господин Фигаро не горим желанием вас прикончить… ну, пока, по крайней мере. Таким образом, у нас трое подозреваемых, плюс шанс на то, что за нами крадётся гипотетический душегуб. Но я в это не верю. Убийца – там, в соседней комнате.
- Почему вы так думаете? – Фигаро слова Френна так заинтриговали, что он аж приподнялся на цыпочки.
- Там, за стенами, ночью мог бы выжить либо очень хороший охотник, либо сильный колдун. Человек, способный в одиночку противостоять северному лесу и всему, что к нему прилагается. Это не недоучка, не умеющий снарядить ловушку с самострелом или прикончить вас, Харт, выстрелом через окно. Это должен быть матёрый хладнокровный убийца; единственной причиной тащиться за вами сюда для него стала бы неудача в городе, а таковой бы он не допустил.
- Тогда это не Зойза.
- Склонен с вами согласиться. – Френн вздохнул. – В общем, следим за Тиккером и Сайрусом. А пока что давайте спать. И организуйте почасовые караулы… Да, и, если что, мы с Фигаро в них стоять не будем; представителям закона необходимы восемь часов крепкого здорового сна. Фигаро, будьте любезны, притащите сюда наши спальники…
Собирались ещё затемно.
После того, как Фигаро сломал «манок» никаких эксцессов больше не произошло, разве что хрустело что-то большое в чаще лениво и неповоротливо, да грохотал в голбце разъярённый домовой, пока кто-то не плеснул ему еще водки. Тогда стало тихо и Фигаро, наконец, уснул под бормотание Артура: «…да спите уже, задолбали, детективы хреновы. Так и быть, прослежу, чтобы за нами никто не крался. Муха не пролетит, мышка не пробежит, призрак лесной без спросу не проскочит! Спите уже, а то возня какая-то: Другие, шишиги… Как в деревне, право слово…»
Глаза Зойзы стараниями Сайруса пришли в норму, но из-за целебных декоктов стали похожи на налитые кровью стеклянные шары. Колдун же, невозмутимо выслушав жалобы бывшего королевского лесничего («ну болит же, печёт как скотина!») выдал тому капли и наказал закапывать в глаза через каждые полчаса. Капли помогли; во всяком случае, Зойза заткнулся.
Тиккер завёл автоматон и маленький отряд, наскоро перекусив галетами и колбасой, наконец, тронулся. Чай пили уже на ходу.
Мороз был такой, что, казалось, сам воздух хрустально звенел в медленно наливающемся тёмной синевой небе. Щёки мгновенно краснели при ходьбе, и следователь даже думать не хотел, какие бы непередаваемые ощущения он испытывал, поднимись сейчас ветер. Он с тоской проводил взглядом охотничий домик, казавшийся сейчас даже после всех событий этой ночи невероятно уютным.
Очень скоро дорога, как и предупреждал Харт, пошла в гору и идти стало заметно труднее, однако Фигаро заранее так напугал себя этим подъемом, что склон показался ему не таким уж крутым (тем более что в любой момент можно было встать на волокушу за автоматоном и отдохнуть, чем Фигаро активно пользовался).
Утренний лес был красив и загадочен: по земле стлалась едва заметная дымка (её природа следователю была неясна, но выглядело это очень таинственно), первые лучи восходящего солнца золотили верхушки деревьев, а поваленные старыми бурями стволы будоражили воображение. Фигаро представлял, что под этими поверженными лесными великанами нашли себе приют загадочные существа вроде лесных гномов, которые сейчас с опаской наблюдают за людьми, шепчутся и сверкают глазками из-под сугробов, что брустверами окружали упавшие деревья.
Но вот дорога вдруг выровнялась, лес остался позади, и путники оказались на длинном скалистом уступе, похожем на вырезанную в склоне горы ступеньку. Следователь оглянулся назад и не смог сдержать восхищённого вздоха: оказывается к этому времени они успели подняться довольно высоко, и теперь позади открывался фантастический вид. У самого горизонта сияло неземным светом Белое море; яростное солнце отражаясь от огромной ледяной линзы искривляло пространство порождая забавные миражи: казалось, что несколько изогнутых дугой волнистых радуг висят в небе одна над другой, переливаясь неземными цветами. Ниже по склонам спускался лес – белое на чёрном, и воздух был так чист, что можно было рассмотреть даже маленькие полянки и прогалины (где-то там наверняка был и охотничий домик, в котором едва не отправился на тот свет траппер Харт). Слева и впереди вздымались к бледным небесам почти отвесные скалы, а у их подножья вилась ниточка тропинки. Тропинка, к огромному облегчению следователя, не казалась особо крутой, хотя обрыв по правую руку и внушал некоторые опасения.
Словом, всё это было так красиво, солнечно и жизнеутверждающе, что путники взбодрились и зашагали веселее. Даже Харт, похоже, вынырнул из пучины мрачных дум, закурил длинную тонкую трубку и принялся насвистывать что-то весёлое. Да что Харт – непрошибаемый инквизитор Френн оживился и внезапно принялся рассказывать заковыристую и длинную, но жутко смешную историю о том, как еще в самом начале своей карьеры был отправлен на испытания Ударного отряда в лес (судя по описаниям инквизитора, весьма похожий на этот).
Фигаро забрался на волокушу, немного покрутил заводящий ключ автоматона, быстро устал и, включив бойлер, который Тиккер так и не отсоединил, стал ждать, пока закипит вода на чай.
