– Сара… – сдавливаемое спазмом горло вытолкнуло её имя едва ощутимым порывом. Прошло всего несколько лет, как они работали над общим проектом. Тогда им помогала целая команда ассистентов. Теперь он работал один… Глаза закрылись, чтобы помочь разуму отгородиться от окружающего мира. Сердце жгло тупой, давящей и опустошающей болью. Инженер глубоко задышал, словно бы выдыхаемый воздух мог забрать с собой боль. Впрочем, через минуту ему стало легче.

– Мы сделали это Сара. Осталось лишь убедить скептиков. – слова сорвались с его языка сами собой.

– Я рада, что ты довел наш проект до конца первой стадии! – её голос зазвучал в ушах Майкла переливами колокольчиков, на что он не задумываясь ответил ей:

– Ты ведь так этого хотела. Я не мог предать твою мечту.

Он был вымотан и опустошен, хотя недавно лучился предвкушением.

– Нашу мечту. – мягко прервала его Сара. Еë голос подобно переливам родниковой воды ласкал слух и израненное сердце.

На мгновение он представил, что Она стоит перед ним, в своем белоснежном халате, с распущенными, вопреки всем служебным предписаниям, длинными локонами его любимого пшеничного оттенка.

– Да, Нашу – едва слышно произнес Майкл. В это время по его щекам стекали капельки влаги, оставляя после себя едва заметные дорожки слез.

– Но это только первый этап, – прервала она установившееся молчание – реализация неустойчивой позиционности.^[1]

– Я устал Сара, я так устал! – Произнес он, словно не слыша её слов – У меня создаётся впечатление, что только не прекращавшаяся экспансия не давала нашей цивилизации стать жертвой трагедии, от которой она ушла в космос, когда-то давно. В последнее время у меня было много возможностей узнать о том, как живет империя, что движет умами её граждан. Несмотря на то, что экспансия остановилась 50 лет назад, общество ещё сохраняет импульс к движению, но что помешает трагедии повториться вновь и человечество снова вступит на грань вымирания, как это уже было много тысяч лет назад, только в большем масштабе.

– Ты прав, но это неизбежность. Мы лишь на два шага опережаем предвестников катастрофы. Все что у нас есть, это наша мечта, не сломленная суровой реальностью и бессилием перед геномом. Для нас это единственный шанс, пусть даже он плод наивности. Неужели ты бросишь все сейчас? – с грустью спросила она в конце.

– Нет не брошу, мечта, это все что у меня осталось, пусть я и перестал быть идеалистом. – прервал он затянувшееся молчание и открыл глаза, чтобы посмотреть на Сару и заледенел.

Сознание словно проснулось от летаргического сна, и пришло наконец к осознанию – она мертва, мертва уже несколько лет. И сейчас, перед ним, парит её призрак. Бесценное золото локонов и белизна докторского халата приобрели мертвенную серость; наполненные нежной грустью глаза, смотрели словно ему в душу; контуры тела переливались волнами блуждающего мерцания.

– Ты думаешь я – это не я? Но кто тогда я?! Стою перед тобой! Ты не веришь в призраков!! Ну же не молчи, поговори со мной! – её голос сделался жалостливым, плачущим, от этого его грудь сдавливали тоска и ужас.

Ты… – хотел было произнести он, но она, вздернув понурившуюся голову, отчаянно заговорила.

Нет! – Я Сара! – твоя любовь, и ты – моя любовь!!! – По её щекам прокатились катышки серого тумана и устремились к полу оставляя за собой струйки молниеносно растворяющегося дыма – она плакала.

Жетон жёг Майклу грудь, все тело дрожало от подбирающихся спазмов. Не смотря на страх, ему невыносимо хотелось рвануться к ней и обнять, прижать к себе, но кресло его не пускало, он извивался, стремясь вырваться из ненавистных объятий. Но вот силы оставили его. Он смотрел на неё, не отрывая от взгляда всматривался в каждую чёрточку такого знакомого и родного лица. Она приближалась, протягивая к нему руки: в стремлении прикоснуться. С каждым пройденным шагом её контуры все сильнее оплывали, тонкие черты лица терялись в нарастающей ряби. Пока наконец, на очередном шагу, призрак не рассеялся, как пепел, гонимый ветром.

Он сидел в своем кресле едва дыша. Крохотная жилка на виске нервно пульсировала. Невидящий взгляд был устремлен в пустоту. Шум в ушах заглушал окружающие звуки. В это время экраны втянулись в шлем, освобождая путь слепящим потокам света. Монотонный голос виртуального ассистента вещал о завершении первого этапа испытаний стабилизатора неопределенности. У него получилось создать установку, способную выбивать электроны из состояния определенности при наличии внешнего наблюдателя, а также создавать и поддерживать электронное облако, наделенное свойством пространственной суперпозиции и управляемое когитаторами. Более того, оператор мог управлять облаком, посредством считываемых из мозга образов. Так он напишет в отчете. А сейчас.... Кресло ослабило свои объятия, и он сполз на пол, складываясь в позу эмбриона. Тело потряхивали спазматические конвульсии – он плакал.

Где-то в глубине механизмов, едва слышное за жужжанием сервоприводов засыпающего сооружения, затухало эхо: "мы сделали это", но это был только шум, шум что создает каждый живой механизм.

– Здравствуй!

– Здравствуйте. С кем я разговариваю? – Из динамиков раздался вполне человеческий голос. Его искусственное происхождение выдавали лишь едва заметные нарушения интонационных пауз и использование неестественных речевых оборотов.

– Меня зовут Майкл Шааталь.

– Ваш идентификационный код неполон. Не хватает отчества.

– У меня не было отца. – Майкл едва заметно поморщился и занес в планшет заметку: наложить на отдел лингвистики взыскание. – Как тебя зовут?

– Меня никак не называют.

– Это неправильно. Как бы ты себя назвал?

– Согласно заложенным определениям, я искусственный псевдо-интеллект^[2]со встроенными алгоритмами имитации личности. В меня не заложены алгоритмы самоидентификации. Согласно спецификации, ключевыми элементами моей структуры являются резервуар Шааталя и квантовый процессор, если вы оформите запрос в установленной форме, я смогу предоставить вам их серийные номера.

– Нет, не нужно. Позволишь называть тебя Джоном?

– Получена заявка на присвоение идентификационного кода. Проверка допуска актора… Распознавание голоса – голос не распознан… Сканирование внешности – внешность не распознана – Личность не подтверждена… Направлен запрос на идентификацию актора…

– Майкл Шааталь, генеральный конструктор АО "Заслон", концерн SVIPBL.^[3] Личный идентификационный код: Альфа-Гамма-Альфа-9977-1637-8876-2756. Статус-код: 6996-0505-0000-4774. Код подразделения: 9485-9941-7621-2342-4434.

– Биометрия занесена в базу данных. Допуск актора подтверждён. – статус Альфа-Прим… Имя присвоено.

– Спокойной ночи Джон. – усталым голосом произнес Майкл Шааталь, генеральный конструктор концерна, известного в Империи как Parabellum.

Майкл устало откинулся в кресле. Упомянув концерн, он невольно напомнил себе, о том, что работает на военных, хоть ему и претила организационная строгость военизированной корпорации. Он ничего не имел против них, но, нужно признать, когда дело касалось науки и исследований, они оставались верны своим взглядам на протяжении всех эпох: «техника должна быть: надежной, простой и подконтрольной» – вот три столпа их мировоззрения. Майкл же привык работать в одиночестве, но был вынужден пожертвовать им: лишь государство обладало достаточными материальными и людскими ресурсами, которые были нужны Майклу для продолжения изысканий. И поэтому он здесь – в своем личном кабинете, на орбитальной станции Заслон-42; руководит проектом по созданию серии квантовых компьютеров, предназначающихся для установки на корабли боевого флота.