Неподалёку от кораблей сохли рыболовные сети. Престарелые, истерзанные зубастыми рыбами, брюзжали от прикосновения ночного ветерка. Молодые же сети не обращали никакого внимания на проделки природы. И верно ждали своих рыбаков.

Там, где очутилась Дафна, тоже была зима. Правда, куда ласковей и гостеприимней марбургской.

– Если это сон, – вымолвила Дафна, – тогда отчего синяки на руках не проходят? Если не сон… Тогда что? Делать нечего, – вздохнула она, – спрошу у воды. Больше-то здесь никого и нет: корабли, звёзды, ослики. А между прочим, я замерзаю. Хотя если это зима… тогда насколько тёплым здесь бывает лето?

Девочка приблизилась к морю.

– Только, чур, на волнах меня не подбрасывай и не топи, – попросила она. – Я и так нахлебалась. Слушай, прекрасное синее море, где я? Скажешь, мы с тобой не знакомы? Так гляди на меня, знакомься! – и девочка прислонилась кончиком носа к зеркалу воды. – Я – Дафна! Я на папу похожа. Правда, я его никогда не видела. А глаза… глаза у меня вроде бы бабушкины. Её я тоже не знаю. А живу я в Марбурге. Это далеко отсюда. Там всё мне чужое… А тебя, море, я хоть и вижу впервые, но люблю очень давно. Представь, так бывает! Я и подумать не могла, что ты так хорошенько меня поколотишь! Вот, вот – смотри, синяки какие! Это всё твоих волн дело…

– Вот ты какая, девочка, что шепчет на воду! – вдруг услышала Дафна. И мигом отскочила от морского зеркала.

– Кто здесь?! – вскрикнула она.

– Не бойся, Дафна. Я тебя не обижу, – ответил голос. – Видишь лунную дорожку?

– Вижу, – зачарованно ответила девочка.

– Ещё смотри.

Дафна прищурилась: светлячки над морем дразнили тишину, лунная дорожка, ниспадающая с неба к самому берегу, мерцала, будто шлейф платья небесной невесты, и сыпала бриллианты света на синюю рябь.

Но вот светлячков что-то вспугнуло. Вода вспузырилась. В небо, звеня золотыми брызгами, ударил бирюзовый фонтан. И Дафна увидела, как из вспененных волн вынырнуло огромное существо. Не то рыба, не то птица! Или сам дух воды появился на лунной дорожке? Дважды кувыркнувшись в воздухе, существо торжественно присвистнуло и, поприветствовав небо своим лазурным хвостом, вернулось под воду.

– Ух ты… – с восхищением выдохнула Дафна.

Существо проделало тот же трюк ещё раз и устремилось к берегу. Дафна попятилась, утопая во влажном пластилиновом песке, но тут «ух ты» прокричал:

– Трусиха! Зачем верить в чудеса, если потом от них бегать?

– Я не трусиха! – оскорбилась Дафна. – Я верю! Верю в чудеса. Но вот таких, как ты, никогда не видела.

– Эх, а ещё шепчешь на воду! Меня зовут Теос Кима. Я дельфин.

– Дельфин? – сразу и не поверила Дафна, приближаясь к незнакомцу. – Я думала, дельфины другие. Поменьше, что-ли… А вы, Теос Кима, огромный, похожи на синего кита.

– Ха-ха! На кита! – поднял брызги дельфин. – Скажешь тоже! С одним дельфином и тысяча китов не сравнится! То, что я громадный, это ты верно заметила… Лучше скажи, Дафна, как ты из своего Марбурга в наши края попала?

– Волшебство, – пожала плечами Дафна, – или колдовство… Просто картина ожила, и я… плюх! А дальше вот это вот всё: море, горы… вы.

– Картина? Про картину я ничего не слышал… – задумался Теос Кима. – Так никого ещё к нам не забрасывало. Зато я слышал, что твоя мать больна? И ты не можешь найти ей лекарство… Так ли это?

– Не лекарство, а деньги… Постойте-ка, дельфин! Откуда вы всё это знаете? – удивилась Дафна.

– Пепе рассказала… Она, душа северного Лана, и приврать, разумеется, может, но…

– Неужели вы знакомы с Пепе?

– Само собой. Разве она не рассказывала тебе, что все реки, ручьи и даже случайные лужи…

– Бегут к морю? Вся вода встречается в море! Да, она говорила что-то такое.

– Пепе частенько опаздывает на наши встречи. Старая уже. Течение порой её подводит. И всё-таки, благодаря ей, море кое-что о тебе слышало. И голос твоих мыслей мне знаком. Нотки радости, нотки страха. Всё как у людей, но не совсем как.

– Ну и чудеса, Теос Кима! А мне и правда не верится… Может, за ужином я что-то не то съела?

– Или бредишь от голода? Ха! Смешная! Ну ты же хотела увидеть море? Вот, любуйся, пожалуйста. Только здоровье у твоей матушки от этого на лад не пойдёт. Теперь я спрошу тебя, Дафна: зачем ты здесь?

– Так картина ожила и… – снова затараторила девочка.

– Это я уже слышал… Неверный ответ. Я спрашиваю: зачем?

Дафна задумалась, погрузив взгляд в лунные круги на воде, и еле слышно сказала:

– Я ищу деньги, чтобы купить лекарство. Или то, что можно продать в обмен на деньги… Я хочу, чтобы мама больше не болела…

– Желание твоё ясно, – кивнул Теос Кима. – Садись мне на спину и крепко держись за плавник, – тут он осёкся: – Не испугаешься? Я слышал, ты не умеешь плавать?

– Ну так себе, – ответила Дафна, утаив, что какое-то время назад она сама чуть было не превратилась в кого-то водоплавающего. – А куда мы? – спросила она.

– На самое дно, – рассмеялся дельфин. – Время пока есть.

Дафна забралась на широкую, гладкую дельфинью спину и, обняв Теоса за плавник, набрала полную грудь воздуха.

– Ну, расступитесь же, сонные воды! – скомандовал дельфин и нырнул в гигантское отражение звёздного неба.

Он понёсся на самое дно, минуя леса розовых кораллов, Дом культуры и танцев морских коньков, Театр лиловых медуз, детские сады для мальков и планктона, а также Картинную галерею синих каракатиц. Быстро мчался дельфин. И вот, преодолев коридор тёплых и холодных течений, они оказались на месте. Столько света и блеска, столько смеха и удивительных мелодий жили по соседству в этом мире на дне: рыбы-клоуны, румяные звёзды, электрические скаты и множество дельфинов, больших и маленьких, веселились здесь от самых хвостов! Вечеринка напоминала бал пышнотканного Средневековья. И Дафна вообразила себя принцессой, притягивающей любопытные взгляды всех подводных особ. Но воздуха в её лёгких становилось всё меньше. И Теос Кима скомандовал:

– Слушай внимательно: сейчас дельфины закружатся в вальсе, и это даст нам тёплое течение. Поймай его за хвост! Оно подбросит тебя до Жемчужного сада. Мне отныне туда не попасть, крупный я стал. Последний раз я видел сад в детстве. Так вот! Там отыщи грот, усыпанный перламутром. Войдёшь в него и на ощупь возьмёшь столько сокровищ, сколько сможешь уместить в одной ладони. В гроте мгла! Что окажется в твоих руках, сразу не поймёшь. Лишь поднявшись на землю, расчистишь ты сокровища от тины и взглянешь на морские дары. Ничего море у тебя взамен не попросит. Давно ждёт оно ту, кто шепчет на воду. Говорящий с водой – говорит с самой жизнью, – сказал Теос и приказал осьминогам играть вальс.

Всё пошло по плану, и давай Дафна высматривать то самое течение. И оно с радостью устремилось ей навстречу. Девочка ловко поймала стихию за хвост. А дальше всё случилось так скоро, что Дафна и не заметила, как они с Теосом вновь оказались на земле. Дельфин задумчиво глядел на жёлтые сапоги приближающегося рассвета. Дафна сжимала в кулачке сокровища, покрытые глиной и тиной.

– Теос Кима… – с упоением прошептала она, – я была в сказке? В жизни-то так не бывает… Спасибо тебе, Теос Кима…

– Ничего нет сказочнее самой жизни, – промолвил дельфин. – Что-то подсказывает мне, будто мы с тобой ещё встретимся. А пока войди-ка в воду… Слышишь?

Дафна послушно ступила на мель. И вдруг услышала знакомый, до скрипа простуженный и родной голос Пепе. Та шептала: