Но его тревожило и другое: а если и у них в городке появятся подобные банды? Но кто попадает в них? Судя по тому, что рассказывал Аллен, — это дети бедняков.

Такси, в котором ехал мистер Дюперо, двигалось очень медленно: улицы были забиты множеством автомобилей, и почти на каждом перекрестке они надолго застревали. Мистер Дюперо разглядывал прохожих. Среди них было много детей, подростков, одетых пестро и плохо. Они брели стайками по тротуарам явно без какой-либо цели, ничем не занятые. А ведь в это время дети должны были находиться в школе…

Миллионы детей, научившись кое-как писать и читать, перестают ходить в школы. Чтобы учиться дальше после начальной школы, нужно платить. А если родители не всегда могут кормить досыта? И бредут они без цели, ничем не занятые, нищие и озлобленные. Кое-кто — если повезет — все-таки пойдет работать, а те, кто послабее духом, отчаявшись, станут настоящими бандитами-гангстерами.

Но мистер Дюперо думал сейчас не об этом. Он твердо решил завтра уехать отсюда. Нужно было только сегодня же взять напрокат автомобиль...

О чем рассказал Миша.

Кто же прав?

Кем они хотят быть?

Когда представляешь себе чужую жизнь, начинает казаться, что это все ты сам испытал. Только все-таки странно: неужели в тех школах мальчишки не могут сообща справиться с хулиганами?

Витины размышления прервал Миша. Он выслушал рассказ и, когда тот дошел до «Капелланов», перебил:

— Если бы нам каждый день по телевизору показывали всякие убийства, ты тоже неизвестно кем бы стал.

— Там даже многие ребята имеют свои ружья, — заметил Витя. — И там всем продают.

В самом деле, Витя мог бы документально доказать, что в США за деньги что хочешь покупают. Когда убили президента Кеннеди, один член конгресса выступил и сказал, что нельзя продавать оружие ребятам и бандитам. Тогда на него и на тех, кто был с ним согласен, обрушились газеты. «У нас свобода — и каждый может покупать что хочет. Каждый может продавать то, что ему выгодно».

— А в общем, — сказал Миша вдруг, — я думаю, что твою Терри никакая банда не трогала. Я даже уверен. Терри наверняка в частной школе училась. У них, кто посостоятельней, старается отдать ребят в частную школу и платит за это. У нас при царе тоже были такие школы. Помнишь «Белеет парус одинокий...», Петьки Бачея отец нанялся в такую школу учителем…

— Ты думаешь, — сказал Витя, — в такой школе не могут быть хулиганы?

— Их выгонят сразу. Иначе другие богатые не будут сюда отдавать своих детей.

— Ну ладно, вот скажи, кем бы ты хотел быть? — спросил Витя.

— Зачем тебе?

— Потом скажу… Ну, говори.

— Сам знаешь: космонавтом. Открыл бы новую планету. Ну и что дальше?

— Сейчас скажу. Вот это, — Витя показал печатные листки, — из книги «Дети говорят ужасные вещи». Ее написал американец. — Витя с некоторым трудом прочел непривычную фамилию — Линклетер. — Он задавал ребятам по телевизору всякие вопросы. Понял? Там есть такие ответы — нарочно не придумаешь. Слушай. — Витя прочел:

«— КЕМ БЫ ТЫ ХОТЕЛ БЫТЬ?

— Надсмотрщиком.

— Что тебя привлекает в этой работе?

— Он носится по цеху и дубасит всех.

— КЕМ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ, КОГДА ВЫРАСТЕШЬ?

— Никем. Я не хочу расти.

— Это почему же?

— Я не хочу платить по счетам в конце каждого месяца.

— ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ, КОГДА ВЫРАСТЕШЬ БОЛЬШОЙ?

— Я буду авантюристом. Я построю смешную машину у себя во дворе. Тогда я смогу подшучивать над людьми.

— Как она работает?

— Там есть проволока, о которую они спотыкаются. Потом они попадают на конвейер, который сбрасывает их в темную яму. А там я отбираю у них деньги.

— ЕСЛИ БЫ ЭТО БЫЛА ТВОЯ ШКОЛА, ЧТО БЫ ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?

— Поджег бы ее».

— Что ж, по-твоему, там хороших ребят нет? Выходит, твоя Терри тоже такая же? — спросил Миша.

Витя примирительно ответил:

— Я этого не говорю...

Он действительно этого не думал. Просто ему было довольно странно слышать такие рассуждения от таких же ребят, как он сам, и чтобы такую ерунду еще печатали. Миша тоже помолчал, затем схватил вырезку с заметкой о Терри, прочел нужное место и сказал задумчиво:

— Если бы ей мстили за что-нибудь, то зачем бандитам нужно было ее увозить к этим... Багамским островам?

Витя довольно смутно представлял себе, на каком расстоянии Багамские острова от штата Висконсин, где жила семья Дюперо, и осторожно спросил:

— А ты-то знаешь, где они?

Миша ответил уверенно:

— В океане... Вот же написано. — Он показал на подпись под фотографией, где Терри была заснята на резиновой лодке, когда ее увидели с корабля.

— Ха-ха! — сказал Витя. — Между прочим, океан тянется от Америки до Владивостока.

— Это где-нибудь, может быть, возле Либерии... наверное? — сказал Миша. — Вот тут написано: «Девочку заметили с либерийского парохода». Ты знаешь, где Либерия?

— В Африке, кажется.

— Точно! Давай тащи атлас. Сейчас в два счета найдем эти самые Багамские острова.

— При чем тут атлас? — сказал Витя. — Просто нужно посмотреть в Большой Энциклопедии.

— Ладно, — согласился Миша. — Иди скорее. Ну, иди, иди. Я здесь покопаюсь, поищу, — глаза его забегали от предвкушаемого удовольствия.

Продается девочка.

Где штат Висконсин?

Как проехать на юг?

Витя лихорадочно листал Энциклопедию. Выудить нужные сведения оказалось не так-то просто.

Когда, наконец, он вновь появился на чердаке, Миша схватил его за руку:

— Слушай, я здесь такое нашел! Там продают в рабство детей!

— Где — там?

— В Африке и в...

Витя перебил:

— Так ведь...

Миша настойчиво потянул его к себе, не дал договорить:

— Тут такое... Никогда бы не поверил. — Он выхватил из пачки, которую держал в руках, листок перевода журнальной статьи и сунул Вите. Тот взял, скользнул глазами по строчкам:

«...В сопровождении суданца и моего телохранителя — шофера такси — я подъехал к небольшому домику на грязной окраине...

…Мы подошли к двери. Суданец постучал дважды, а затем три раза. За дверью я услышал шарканье ног, а затем сиплый голос спросил: «Кто там?» Наш гид ответил шепотом. Дверь открылась, и по одному мы проскользнули внутрь... Передо мной стояла огромная женщина... Она напоминала омерзительную жабу.

— Ему в дом нужна девочка, — сказал суданец.

По сигналу торговки гравюра на стене отодвинулась, и в комнату вошла девочка. Я с удивлением смотрел на рабыню, которой было не больше четырнадцати лет...

Толстуха заявила:

— Я возьму за нее пятьсот суданских фунтов. Она дочь английского офицера и арабской женщины. Скажи, что я могла бы продать ее вдвое дороже в Саудовской Аравии самому королю, если бы я могла ее туда транспортировать. Я не рискую только потому, что она почти белая...»