У нас почти получилось.
― Куда это вы собрались? ― Воскликнула Сабина громким голосом, который заглушил остальных.
― Мы были близки, ― пробормотала Тея.
Я остановился и повернулся к матери, крепче сжав руку Теи. ― Мы оба вымотались за ночь, играя в игры Совета, ― сказал я ей, ― и мне все еще немного больно от того, что ты вонзила в меня меч.
Было мало шансов, что ее заинтересует хоть одна из моих причин. Неудивительно, что ее лицо оставалось каменным, ни намека на эмоции не просочилось сквозь ее напряженные черты. Это была моя мать. Не знаю, что было хуже: то, что она почти зарезала меня, или то, что она ни капельки не сожалеет об этом.
― Твоя пара бросила мне вызов. Я просто хочу знать время и место, ― ответила она, полностью проигнорировав мои слова.
Я вздрогнул. Я боялся, что она воспримет пощечину Теи как приглашение к насилию. ― Она не знала…
― Это не имеет значения, ― огрызнулась она.
― Это не первый раз, когда кто-то дает тебе пощечину, ― сказала Тея и снова зевнула, что еще больше усугубило ее ответ. Я закрыл глаза, гадая, не захотелось ли вдруг моей паре умереть. Она развязала битву, которую не могла выиграть.
― Нет, это не так, но это самый долгий срок, который я позволяла кому-либо жить после этого, ― ответила моя мать. ― Назови время и место.
Я напрягся, понимая, что она говорит серьезно, но Тея закатила глаза. ― Для чего? Совместный бранч? Шоппинг?
Глаза Сабины прищурились от ее легкомысленного тона. ― Для нашей дуэли.
― Повтори еще раз?
― Ты вызвала на дуэль главу семьи, ― объяснила моя мать.
― Я всего лишь дала тебе пощечину, ― сказала Тея.
Как бы я ни уважал ее право вести собственные сражения, настало время вмешаться. Она и понятия не имела, насколько серьезно моя мать к этому относится. А если бы знала…
― Тея ― член семьи. Думаю, мы можем не реагировать так остро, ― возразил я, но Сабина нахмурилась.
― Она не моя семья. Она оскорбила меня, к чему я не отношусь легкомысленно, и напала на главу этого дома. По нашим законам это вызов, поэтому она назовет время и место. Я даже позволю ей выбрать оружие, ― сказала она так, словно это был жест доброй воли.
― Мама, ― позвал Лисандр. ― Подумай об этом.
― Оружие? ― безучастно ответила Тея, словно обдумывала предложение матери.
― Это дуэль. Мы можем пойти врукопашную, но я подозреваю, что с оружием ты будешь чувствовать себя увереннее. ― Она улыбнулась ей.
Тея покраснела, но расправила плечи. ― Что считается оружием?
― Все, что, по твоему мнению, ты сможешь удержать в своих хрупких пальчиках, моя дорогая.
― Ты не можешь… ― начал я, но на этот раз вмешалась Тея.
― Хорошо, но сначала я вздремну.
И она, топая, скрылась в коридоре. Я бросил умоляющий взгляд на Жаклин, которая смотрела на меня сквозь ладони. Она кивнула, выглядя такой же усталой, как и я. Я не знал, какой магией она владеет или какую лазейку может найти, но если кто-то и мог, то это была она. Мой взгляд обратился к отцу, который приподнял уголок рта, давая понять, что сделает все возможное, чтобы переубедить жену.
А я тем временем попытаюсь образумить свою пару.
Я направился за ней по коридору, нагнав ее за несколько шагов благодаря своим более длинным ногам.
― Даже не пытайся отговорить меня от этого, ― огрызнулась она. ― Я могу закончить то, что начала, Джулиан.
― Я ничего не говорил.
Она постучала себя по лбу. ― Но ты это подумал.
― Ты действительно думаешь, что я позволю тебе драться с моей матерью? спросил я со вздохом.
Она ничего не ответила. Она просто продолжала идти. Через несколько шагов она остановилась и огляделась. С одной стороны была стеклянная стена с видом на греческую деревню. С другой ― коллекция произведений искусства, от которой кураторы музеев могли бы упасть в обморок. Но если Тея замечала Моне, Пикассо или кого-нибудь еще, она ничего не говорила. Вместо этого она смотрела в бесконечный коридор.
― Я не знаю, где наша комната, ― сказала она.
― Пойдем. ― Я взял ее за руку, решив оставить спор на потом. Ей нужно было поспать. Я чувствовал ее усталость в своих костях, как будто она была моей собственной. Может, так оно и было. Обычно мне не требовалось много отдыха, но в данный момент я желал погрузиться в дремоту на несколько лет.
― Нет!
Я попятился, услышав панический голос Теи. ― Что…
Один взгляд на ее лицо сказал мне, что она уловила эту мысль.
― Я не сделаю этого, любовь моя, ― сказал я, понимая, что она думает, будто я говорю серьезно.
― Даже если мы не поженимся?
На этот раз я замер. Вопросы вертелись на кончике языка, но я сжал зубы и быстрым шагом направился к нашей спальне, а Тея изо всех сил старалась не отставать. Мы не собирались вести этот разговор при вампирах, которые могли подслушать нас в коридоре.
Речь шла о том, что потребовал от нее Совет, и если она собиралась сказать мне, что не только не может, но и не хочет иметь моего ребенка, я бы предпочел, чтобы она сделала это наедине.
― Джулиан, ― задыхалась она. ― Помедленнее.
Я повернулся к ней и подхватил ее на руки, перекинув через плечо.
― Опять? ― Но в ее голосе слышался смех. Мне было не так весело.
Наша комната находилась на самом нижнем уровне, и я спускался по каменной лестнице через две ступеньки. Когда мы добрались до нее, я занес ее внутрь и закрыл дверь, но не спустил на пол.
― Готова к разговору? ― спросил я.
― Может, сначала ты меня опустишь? ― ее язык слегка заплетался, как будто она уже начала засыпать.
― Я лучше буду держать тебя на руках. ― Может быть, дело в последних двадцати четырех часах, или в том, что я знал, насколько серьезно моя мать относится к дуэли, или в том, что меня охватила паника. Я лишь знал, что каждой своей частичкой нуждался в том, чтобы она была как можно ближе.
Но она застонала. ― Опусти меня, Джулиан.
У меня не было иного выбора, кроме как подчиниться. Однако я не торопился, позволяя ее телу медленно опускаться по мне. Она скользила по моей твердой груди, ее мягкое тело прижималось к моему, когда я ослабил хватку и оставил ее ноги болтаться над землей. Когда наши глаза встретились, у нее перехватило дыхание, и она провела языком по нижней губе.
― Ты подаешь мне идеи, ― предупредил я ее.
― Ты меня не опускал, ― задыхаясь, ответила она.
Я отвел глаза, и в моей груди раздался низкий рык, когда я позволил ей соскользнуть на пол. Но я не отпустил ее. Я выполнил ее просьбу, но не собирался отпускать ее, пока она говорит глупости о нашем будущем.
― Ты выйдешь за меня замуж, ― сказал я ей.
Она задохнулась, и пауза в сердцебиении длилась целую вечность. ― Я знаю.
Я боролся с желанием немедленно отнести ее в постель и оставить этот спор позади. ― Тогда почему ты говоришь обратное?
― Ты знаешь, почему. ― Ее голос надломился, в нем дрожала обида. ― Ты знаешь, что потребовал Совет.
― Какая разница, чего они хотят? Мы все время нарушаем их правила. ― Я скривил губы в ухмылке, а глаза умоляли ее покончить с этим.
― Джулиан, мы не можем просто проигнорировать требование. Что, если… ― она замялась, ее глаза уставились в пол.
Мне хотелось прочитать ее мысли, чтобы понять, к чему она клонит. Вместо этого я ждал, когда она будет готова продолжить. Протянув одну руку вверх, а другой обхватив ее, я обнял ее лицо и поднял навстречу мне. Тея прильнула к моему прикосновению, ее глаза закрылись, а дыхание стало глубже.
― Что, если я не смогу иметь твоих детей? ― прошептала она.
― Мне все равно.
Ее глаза открылись и нашли мои. ― А что, если я смогу?
Это был настоящий вопрос. На который нам обоим нужно было ответить.
― Я никогда не хотел детей, ― медленно произнес я, отмечая, как слегка дрогнуло ее горло, когда она услышала эти слова. ― Я никогда не чувствовал необходимости продолжать наш род или желания иметь наследника. Я никогда не ставил в зависимость от этого свою мужественность. Для меня рождение ребенка ничего не доказывает.
