— Вы что, не понимаете?.. — тихо выдавил Олли. — Я не смогу.

— Что не сможете, наставник?

— Воссоздать изобретение.

— То есть как?..

— Моя жизнь превратилась в кошмар. Все мысли заняты поиском спасения. Я уже не способен думать о науке. Вчера попробовал пересчитать первую ступень — и запутался в расчетах.

Элис сникла.

— Ну, я тоже могу… Я постараюсь…

Она сама знала, как жалко звучит. Вероятно, Элис сможет повторить работу профессора, но у нее это займет больше года. Церковники и лорды разорвут их на части.

— Вижу лишь один выход, — сказал профессор. — Уеду в Первую Зиму и попрошу убежища у ее величества. Только там я смогу закончить работу.

Студентка обмерла. Наставник озвучил худший из ее страхов.

Элис давно знала: всем другим кандидатам на трон Николас Олли предпочитает Минерву. Она умна, она любит науку и не мешает ученым работать, она отменно играет в стратемы. Когда-тс Олли даже выстраивал на своей доске знаменитую партию Минервы против Адриана… А еще был случай, когда Олли попросил Элис узнать стоимость проезда до Первой Зимы. Тогда она испугалась. Элис не сможет поехать с ним — у нее же занятия. Молодой профессор — ему и сорока-то не исполнилось — обязательно найдет в Первой Зиме другую помощницу. И уж ей точно хватит смелости позвать его в кафе и в театр!

В тот раз тревога оказалась ложной. Олли не думал взаправду ехать на Север, спросил о цене так, из любопытства. Он сказал тогда: «Ну, что я забыл на Севере? Здесь факультет, коллеги оборудование. Здесь удобно работать, а не там».

И теперь Элис повторила его слова:

— Зачем вам в Первую Зиму? Здесь факультет, коллеги, оборудованье… я. Вам здесь удобней работать, а не там, у Минервы!

— Работать здесь? — он издал болезненный смех. — Меня довели до края, милая Элис. Голова забита хламом, никаких мыслей о науке. Я могу поменяться местами с привратником, и то больше толку выйдет.

— Но вам не нужно ехать, все наладится! Монахи нас защитят!

— Как я смогу работать, когда истуканы в рясах будут пялиться через плечо? Север спасет меня, только Север! Минерва — единственная, кто умел не мешать мне.

У Элис перехватило дыхание.

— Останьтесь, пожалуйста… Хотя бы взгляните на подарок…

— Подарок?

— Я вам купила… В верхнем правом ящике лежит.

— По какому поводу?

До чего же он непонятлив, святые боги!

— Я не знаю, по какому поводу. Я не придумала. Хочу, чтоб вы не уезжали, — вот по какому!

— Нерациональное желание. Для науки гораздо лучше, чтобы я уехал.

— А для вас лучше остаться! И для меня тоже. Я только затем и сделала все это, чтоб вы не уехали в Первую Зиму!

Профессор посмотрел ей в глаза:

— Сделала — что?

Но Элис не успела ответить. Внушительный кашель раздался от входа.

— Кха-кха. Простите меня, господа. Я вернулся сказать кое-что, но теперь вижу, что пришел не вовремя.

— Нет, нет, ваше величество пришли в идеальный миг! — воскликнула Элис. Явление короля помогло ей замять оплошность.

— Благодарю, юная леди, — южанин приложил руку к груди. — Позвольте мне принести извинения за жесткость моих спутников. Мать Алисия и мать Орланда, и Второй из Пяти — вовсе не бездушные чурбаны, какими кажутся. Просто многие беды двух Церквей сделали их нервными и склонными к гневу. Не принимайте к сердцу их угрозы.

— Мы и не думали, — ответила Элис. Отъезд Николаса — вот что она приняла близко к сердцу. А церковные дела почти ее не волновали.

— Касательно вашего изобретения, тоже не тревожьтесь. Его куплю я.

— Вы?..

Король склонил голову:

— Да, я.

Профессор Николас Олли разразился истерическим смехом.

— Вы тоже купите?.. А ваши друзья, а дети, а внуки?.. А степные шаваны?.. А мартышки из Литленда, жабы Дарквотера?.. Есть ли в мире хоть кто-нибудь, кто даст мне покой?!

— Извините его, ваше величество, он на нервах, — прошептала Элис, краснея.

— Понимаю, — благодушно кивнул король. — Излишек спроса так же изматывает, как и недостаток. Надеюсь, я смогу избавить вас от этой проблемы. Начну с епископа Амессина. Говоря, что цена его не волнует, он имел в виду простой факт: платить он не собирается. Ни у епископа, ни у матери Алисии, ни у кого из высших чинов Церкви нет достаточно денег.

— Церковь бедна?! — поразилась Элис.

— Именно так, милая леди. В прошлом году Церковь Праотцов понесла огромные затраты на военный поход, а ветвь Праматерей руками Корделии выдала ссуду императрице на чудовищную сумму. Кроме того, обе Церкви лишились лидеров, потому центральная казна обоих ветвей недоступна к использованию. Алисия, Орланда, Амессин и прочие располагают только небольшими средствами своих орденов.

— Как же они собирались купить устройство?

— За мои деньги. Именно это имел в виду епископ.

— То есть, он требует у вашего величества кучу монет? Но это же вымогательство! Вы можете отказать!

Король улыбнулся:

— О, нет, я соглашусь. Приятно знать, что мои деньги попадут в руки прекрасным и талантливым людям.

И ученый, и студентка смутились, а южанин добавил:

— Кроме того, моя посильная помощь матери-Церкви позволит мне поучаствовать в выборах.

— В каких, ваше величество?

— Боюсь показаться нескромным… я претендую на мантию приарха.

Профессор хлопнул глазами, у Элис отвисла челюсть.

— Простите, ваше величество, а так можно?..

— Ну, отчасти это против правил. Мой духовный сан очень низок: я всего лишь рядовой монах. С другой стороны, весь мир знает меня как пророка, я сумел помирить Праотеческую ветвь с Праматеринской, я же подал идею покаяния для стрелков. Что особенно важно, за все время войны я не сказал ни одной глупости с кафедры собора. Редкий церковник может похвастать таким достижением. Полагаю, шансы быть избранным у меня есть.

— Ваше преосвященство, мои поздравления!

Элис исполнила реверанс, южанин покачал головой:

— Благодарю вас, но пока что не преосвященство, а всего лишь величество.

Уверенные речи короля слегка успокоили ученого, но тут вспомнилось прежнее горе.

— Хорошо, что проблема епископа снята. Но как быть с Адрианом и герцогом Лабелином? Каждый из них придет в ярость, если я продам изобретение вашему величеству.

— Приятно, что вы спросили об этом. Как раз имею наготове ответ. Побеседовав с Адрианом и герцогом, я убедился, что их планы исходят из ложных предпосылок. Вы же знаете, сколь важно строить вычисления на фундаменте верных аксиом. Адриан жаждет получить устройство как можно скорее, чтобы созвать в Фаунтерру простой люд, который окажет ему поддержку. Лабелины же боятся этого, думая, что в таком случае лорды Палаты пойдут за помощью к Эрвину Ориджину. Так вот, оба тезиса станут неверны, если в выборах императора примет участие еще один кандидат. Видите ли, есть человек, которого народ уважает не меньше, чем Адриана. И к этому человеку лорды Палаты обратятся за помощью столь же охотно, как к герцогу Эрвину.

Король выдержал паузу, ожидая догадок. Элис додумалась первой:

— Ваше величество?..

— Правильно. Этот человек — я.

— Вы будете избираться на владыку?!

— Отчего бы и нет? Я обратил внимание, что три других кандидата молоды. Я совершенно не против юных парней, а тем более — барышень, однако люблю, когда есть альтернатива. Пускай молодежь не расслабляется.

— Но вы же… вы претендуете на приарха?

— Именно так.

— И на владыку тоже?!

— Хотя бы одни из двух выборов я точно выиграю. Правда, скверно выйдет, если оба сразу. Сложно будет совмещать два таких хлопотных дела.

— Браво! — воскликнула Элис. — Жаль, что я не лорд Палаты. Я бы точно голосовала за вас!

— Премного благодарствую, милая леди. Профессор, надеюсь, теперь ваши трудности развеяны? Возвращайтесь к работе и ни о чем не тревожьтесь. Завтра я объявлю о своей кандидатуре, и, поверьте, герцог с бургомистром сразу забудут о вас.

Король показал ученому листок с ценою и пожал ему руку, скрепив сделку.