Где эта чертова скорая помощь? Поппи не сказала ни слова с тех пор, как мы подтвердили, что раненым пилотом был Дэш. Она либо тихо плачет, либо выглядит так, словно находится в оцепенении, вытаскивая свои наращенные волосы одну за другой. Временами я вижу, как она немного дрожит. Я миллион раз спрашивала, могу ли я что-нибудь для нее сделать, а она каждый раз только качает головой. Ожидание убивает ее. Я знаю, что ей нужно увидеть Дэша, чтобы узнать степень его травм.

После того, как я снова спрашиваю, могу ли я что-нибудь сделать, она берет меня за руку и, наконец, говорит.

— Перестань тратить время, Эмерсон. Иди к Матео. Это то, что мне нужно, чтобы ты сделала.

Я встаю на ноги, ловлю взгляд Матео, зная, что он последует за мной. Все сумасшедшие вещи в моем списке сексуальных желаний — это здорово, но сейчас было бы идеально просто обнять и поцеловать. Я выхожу на улицу подышать свежим воздухом, глядя на послеполуденное солнце. Неужели еще действительно не ночь? Ничто в последних нескольких часах не имеет никакого смысла. Как это могло случиться? Как я могу помочь своему другу?

— Ты ела что-нибудь за весь день? — спрашивает Матео.

Я оборачиваюсь, и на его лице появляется мягкая улыбка, но в ней нет счастья. Это обеспокоенная улыбка.

— Я не могу есть, — говорю я. Его телефон звонит снова. Вытащив его, он переключает его на вибрацию. — Матео, ты не можешь...

— Две минуты, — говорит он, протягивая мне руку. — Я и ты на две минуты.

Я падаю в его объятия и крепко обнимаю его. Он гладит меня по волосам, пока я прижимаюсь к нему. У меня уже много лет не было мужчины, который обнимал бы меня, просто обнимал. И в течение этих ста двадцати секунд я держусь так крепко, как только могу, зная, как быстро это может быть отнято.

Теперь нас разделяет жужжание моего телефона. Я должна ответить; это Ава. Я утешаю ее по телефону, как могу, а потом и Джейкоба тоже. Я говорю им, что хотела бы быть там, чтобы утешить их. Я знаю, что я им нужна. Я не думаю, что мой младший ребенок знает, что происходит, и это хорошо. Я так разрываюсь между своими детьми и всем остальным — Гейджем, Поппи, Дэшем, моей работой и так далее. Такое типичное материнское чувство. Я обещаю им, что как только Дэш прибудет в больницу и его состояние стабилизируется, я отправлюсь домой.

Я выхожу из объятий Матео, и мы возвращаемся внутрь. Новостей не было, так что я сажусь рядом с Поппи — и жду.

Ожидание — это самое худшее. Я, по-видимому, отсутствовала в тот день, когда Бог раздавал терпение на небесах. Я полагаю, ожидание немного лучше, когда ты с кем-то, когда вы двое в «одной лодке». Разум уходит в темные, пугающие места, когда вы остаетесь наедине со своим страхом и беспокойством. Однажды я слышала, как священник сказал в проповеди, что страх — это плохо, но бояться, когда ты один, невыносимо.

Подняв взгляд, я обнаруживаю, что карие глаза Матео устремлены на меня. Он выглядит таким сильным, таким уверенным, как будто он был здесь раньше, как будто он в этом надолго, сколько бы времени это ни заняло. Может быть, мне больше никогда не придется беспокоиться в одиночестве.

***

Я ненавижу, что мне пришлось лететь домой. Это неделя Райана с детьми, но я им нужна. Он привел их ко мне домой на ночь, думая, что им будет удобнее в их обычных комнатах. Он был прав, и я не возражаю. Он немного задерживается, чтобы дать мне собраться с мыслями, обнять и поговорить с детьми, а также немного прибраться. Я принимаю душ ненадолго, потому что начинаю слишком много думать. И проверка моего телефона каждые тридцать секунд тоже не помогает.

Дэш в порядке, по большей части. Нож вошел не слишком глубоко, и он не задел сонную артерию и любые другие важные вены и нервы. Он был бодр и стабилен, когда я выходила из больницы. Но адреналин, бегущий по моим венам, еще не улегся. Я ни о ком не слышала с тех пор, как уехала. Я не знаю, как держится Поппи и выписали ли Дэша. И я знаю, что мне нужно заниматься пиаром в компании для этого эпизода.

Надевая свою самую удобную пижаму, я слышу звонок в дверь и выхожу из своей спальни, обнаруживая Райана в дверях, забирающего пару пакетов с едой у курьера.

— Ты заказал? — я спрашиваю его.

— Нет, я думал, что ты это сделала. Парень сказал, что за это уже заплачено.

Я улыбаюсь, точно зная, кто это сделал. Затем я достаю свой телефон, чтобы отправить сообщение с благодарностью. Я знаю, что должна позвонить, но не чувствую, что могу, когда Райан здесь.

Реакция Матео последовала незамедлительно. Я сохраняю наше свидание за ужином.

— Это из того итальянского заведения, которое тебе нравится, — говорит Райан. — Может, нам позвонить и сказать им, что это ошибка?

Я улыбаюсь и качаю головой. Говорила ли я Матео в какой-то момент о своем любимом ресторане? Если нет, то как он узнал? Меня не так уж трудно раскусить. Я готова на все ради еды с низким содержанием углеводов — паста и чесночный хлеб — мои самые большие возбудители. Все, что сделано из теста, — мои порнофильмы.

Я забираю у него пакеты.

— Думаю, я оставлю их себе. Мне нужны углеводы.

Я опускаюсь на колени и начинаю выгружать упаковки на кофейный столик в гостиной, чувствуя, что неправильно делиться этим с Райаном.

Опускаясь на колено рядом со мной и разглядывая коробки, он говорит:

— Странно. Это все твои любимые блюда.

Я пожимаю плечами.

— Кстати, спасибо, что помог с детьми. Тебе не нужно оставаться.

Райан кладет свою руку на мою.

— Ты не должна быть одна.

Я выскальзываю из-под его руки и встаю.

— Я улетаю обратно утром. Думаю, теперь с детьми все будет в порядке.

— Так и будет. Ты в порядке? — спрашивает он, но не встает на ноги. — Я могу остаться на ночь.

— Я в порядке.

— Я буду спать на диване.

— Я сказала, что я в порядке. Иди домой.

— Я знаю, что ты сказала, — говорит он, поднимаясь на ноги. — Но...

— Это был адский день. Ты сказал, что хочешь дистанции. Так что иди домой.

— Эмерсон, — мягко говорит он, — позволь мне быть рядом с тобой.

— Я не могу…

— Это не должно ничего значить.

— Я не могу.

— Почему нет?

— Потому что мой... — звонит мой телефон, останавливая меня от того, чтобы выпалить, что я наконец-то двигаюсь дальше. Имя Матео высвечивается на моем экране. Я сомневаюсь, что это какой-то красный флаг для Райана. Он знает, что мы работаем вместе и что Матео в больнице. Быстро схватив свой телефон, я жестом приказываю Райану уйти, но он этого не делает.

— Я хочу знать, есть ли какие-нибудь новости, — говорит Райан, и нравится мне это или нет, для него это довольно хороший повод задержаться.

Я отвечаю на звонок.

— Привет, Матео. Ты не видел Дэша?

Слушая Матео, я киваю Райану. Матео продолжает, и я узнаю, что Дэша скоро выписывают из больницы, но он под домашним арестом до завершения расследования.

— Как Поппи? — я спрашиваю.

— Она сильная, держится.

— Скажи ей, что я улетаю обратно утром.

— Я так и сделаю.

Я бросаю взгляд на Райана, который теперь плюхнулся на мой диван.

— А как насчет тебя? — я спрашиваю.

— Просто присматриваю за Поппи и твоим братом.

— Ты действительно хороший друг, — говорю я, затем прикусываю язык, ненавидя то, как это прозвучало. — Я имею в виду, спасибо.

— Не за что, — говорит он. — Ты поела?

— Спасибо тебе за это, — говорю я. — У тебя так много всего происходит. Не могу поверить, что ты нашел время, чтобы сделать это.

— Эмерсон, — выпаливает Райан, — ты хочешь спагетти или лазанью?

— Это Райан? — спрашивает Матео.

Я скрежещу зубами, придумывая различные способы убить своего бывшего мужа, затем прижимаю телефон к груди.

— Я хочу и то, и то, — огрызаюсь я. — Это все мое. — Райан поднимает руки в знак мира, и я снова подношу телефон к уху, к смеющемуся Матео. Я перехожу из кабинета на кухню, чтобы немного уединиться. — Извини за это. Райан был с детьми. Вот почему он здесь.