Одна из самых трудных вещей, к которой мне пришлось привыкнуть, когда Райан уехал, заключалась в том, что у меня не было никого, с кем можно было бы поделиться чем-то. Я видела какую-нибудь глупую новость или слышала сплетни о подруге, и мне хотелось рассказать ему, но я не могла. Он исчез. Самое странное чувство — перейти от того, чтобы делиться с кем-то всем, к тому, чтобы не делиться ничем.

— Она очаровательна. Я собираюсь навестить Лейлу и Гейджа позже. Они планируют провести большую часть лета в Саванне, так что они будут рядом с семьей, пока ребенок такой маленький.

— Мне сказал Гейдж. Я звонил, чтобы поздравить их, — говорит Райан, и это меня не удивляет. Гейдж и Райан всегда ладили. Они больше не общаются, но между ними нет никаких обид. И все же Гейдж — мой брат, и он поддерживал меня во время развода.

— Он так счастлив, — говорю я.

— Помнишь, как мы привезли Аву домой, — говорит он, на секунду отводя взгляд и улыбаясь. — Господи, это было больше шестнадцати лет назад.

— Мы понятия не имели, что делаем.

— У нас трое замечательных детей.

— Так и есть, — отвечаю я, — хотя я много чего сделала не так.

— Мы много чего сделали не так, — вторит Райан.

Я чуть не падаю от шока. Я впервые слышу, чтобы он взял на себя вину за разрушение нашего брака. Почему он сказал это сейчас? Мой рот открылся, и я пытаюсь придумать, что сказать, но прежде чем что-то слетает с моих губ, наш семилетний ребенок летит вниз по лестнице.

— Папа! Папа! — кричит Коннор, давая ему пять, после чего следует какое-то странное рукопожатие и заканчивается ударами кулаков. — Ты купил новую видеоигру? Ту, что с зомби?

— Т-с-с! — говорит Райан. — Твоя мама не должна об этом знать.

По правде говоря, Райан все уладил со мной. Мы — два самых ответственных и внимательных разведенных человека в истории вселенной.

Коннор одаривает меня широкой беззубой улыбкой.

— Джейкоб, папа купил игру, — выкрикивает Коннор, когда его старший брат подходит.

— Круто.

Джейкобу четырнадцать, поэтому он отвечает только односложно, и то в хороший день. Иногда он просто пожимает плечами, закатывает глаза или хмыкает, и не только мне и своим братьям и сестрам. Он делает то же самое с Райаном.

— А где твоя сестра? — спрашиваю я Джейкоба, украдкой целуя его в макушку.

— Если ты дашь мне машину, я сама приеду, — говорит Ава, спускаясь по лестнице.

Райан протягивает ключи.

— Ты можешь вести мою машину.

Ава игнорирует его, останавливаясь передо мной. Он получает главный «удар» от такого ее отношения.

— Могу я провести здесь ночь только с тобой?

Взглянув на Райана, я говорю:

— Твой папа скучает по тебе, дорогая.

— Сомневаюсь, — бормочет она.

— Джейкоб, отведи брата к машине, — говорит Райан и протягивает Джейкобу ключи. — Не уезжайте, пожалуйста.

Оба мальчика смеются и выбегают на улицу.

— Ава, милая, — говорю я и провожу пальцами по ее длинным волосам, — что происходит? Знаю, что дело не в машине. Тебя никогда так не баловали.

— Я просто хочу остаться с тобой. Я беспокоюсь, что ты здесь одна, — говорит Ава, кладя голову мне на плечо.

Я обнимаю ее и вижу, что Райан взволнован. Он ценит свое время с детьми и не хочет все это слышать. Я понимаю, и меня удивляет Ава. Мы все прошли через некоторые трудности, когда Райан и я расстались, но я думала, что большая часть этого позади. Может, у нее проблемы с парнем — Джастином. Может быть, именно отсюда и происходит такое отношение. Я пытаюсь ее успокоить.

— У меня есть телефон и хорошая книга, и я собираюсь навестить твою новую кузину. Со мной все будет в порядке.

— Пожалуйста, — умоляет она.

— Пойдем, Ава, — говорит Райан. — Мы не собираемся потакать такому поведению.

Он замолкает, когда Ава впивается в него взглядом, как может только шестнадцатилетняя девушка.

— Ты можешь одурачить мальчиков, — рявкает она, — но я вижу тебя насквозь.

— Ава! — ругаюсь я.

Несмотря ни на что, Райан — ее отец, и он заслуживает уважения. Как и я.

— Он встречается с женщиной! — выпаливает она. — Какой-то блондинкой!

Она произносит слово «блондинка» так, словно это ругательство. И может быть, это имеет смысл. Седые волосы не так легко обнаруживаются у блондинок, и предположительно они веселее. Я уверенна, что они лучше и в тверкинге. Вздыхая, я поправляю свои каштановые волосы, теребя свой неряшливый пучок. Единственное слово, которое я могу произнести, это:

— О!

— Ава, мы можем поговорить об этом позже, — говорит Райан, его глаза сверкают на меня.

— Мама не ходит на свидания, — говорит она. — Она всегда дома. Одна!

Где-то глубоко внутри я ценю ее заботу обо мне, но не до такой степени, чтобы Райан услышал, что я какой-то отшельник, что у меня нет никакой социальной жизни.

— Мама, она ездит на гибриде «Мерседес», носит туфли на шпильках и сумку «Прада». И я ненавижу ее.

Очевидно, Ава теперь ненавидит гибриды, «Мерседесы», «Прада» и шпильки. Я смотрю на Райана, не зная, что сказать.

— Райан, я думала, мы договорились поговорить, прежде чем вводить кого-то нового в жизнь детей. — Мысленно я похлопываю себя по спине за то, что говорю так по-взрослому, хотя чувствую, что меня сейчас стошнит.

— Она практически моего возраста, — продолжает Ава.

Я хочу, чтобы Ава перестала говорить и ушла. Теперь я чувствую, что меня вот-вот вырвет.

— Эмерсон, я не приводил ее к детям. Мы были в кино, и Ава нас видела, — Райан поворачивается к Аве и спрашивает: — Откуда ты знаешь, на чем она ездит?

Мы оба смотрим на Аву, которая смотрит себе под ноги.

— Я попросила Джастина подъехать к твоему дому.

— Ава! — кричит он, и она заливается слезами.

Я притягиваю ее к себе и даю ей выплакаться. Возможно, мне придется подавить свои эмоции по этому поводу, но я не заставлю ее.

Райан подходит к нам, поглаживая спину нашей дочери.

— Прости меня, малышка. Мне не следовало срываться вот так.

— Но ты не можешь следить за своим отцом, — говорю Аве, чувствуя, что та немного улыбается.

— Для протокола, ее зовут Кристина, — мягко говорит Райан. — И ей тридцать пять, а не шестнадцать.

Она все еще почти на десять лет моложе меня. Интересно, когда у нее день рождения? Может быть, ей уже почти тридцать шесть.

— Ты собираешься жениться на ней? — выкрикивает Ава.

— Милая, — говорит Райан, снова поглаживая ее спину, — мы всего несколько раз сходили на свидание.

Ава оборачивается.

— Но она тебе нравится?

— Пока что, — отвечает он.

Она смотрит на меня, и я улыбаюсь ей, уверяя, что со мной все в порядке.

— Я просто всегда надеялась, что вы с мамой снова будете вместе.

Наверное, я тоже всегда на это надеялась. Райан — единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Не думаю, что смогу полюбить кого-то еще. Я никогда не хотела этого — разбитую семью. Знаю, что мои дети хотят, чтобы мы снова были вместе, и мне больно, что я не могу дать им то, что они действительно хотят.

Райан смотрит на меня своим взглядом — «помоги мне».

— Милая, я хочу, чтобы твой папа был счастлив, и он хочет того же для меня.

Ава слегка кивает, вытирая лицо руками, и Райан слегка растирает ей плечо.

— Ты можешь пойти и убедиться, что твои братья не бегают по улице? Дай мне и твоей маме минутку.

Ава еще раз крепко обнимает меня и исчезает за дверью.

— Может быть, ты позволишь ей остаться со мной. Я могу понадобиться ей прямо сейчас.

Он отрицательно качает головой.

— Думаю, она должна понять, что это ничего не меняет между мной и ней.

— Наверное, ты прав, — соглашаюсь я. Он садится на ступеньки, обхватив голову руками, и смотрит на меня своими пронзительными голубыми глазами. — Прости за это. Ты в порядке?

Мило, что он даже потрудился спросить и ямочки на его щеках появились, когда он это сделал. У меня всегда был пунктик на ямочки на щеках. Это генетическая особенность. Моему брату Гейджу нравятся ямочки Лейлы, а мне всегда нравились ямочки Райана. Это часть того, что заставило меня влюбиться в него.