Поппи велит всем вернуться к работе, а потом тащит меня и Дэша в свой кабинет и закрывает дверь. Она хватает меня за руки, чтобы успокоить, и я вознаграждаю ее своим словом «блевотина».

— Я не пробивала дырку в твоем презервативе, — выдыхаю я.

— Конечно, нет, милая, — говорит Поппи. — И я этого не делала. Да и Дэш тоже. Значит, все должно быть хорошо?

— Я не знаю. У меня задержка. Сомневаюсь, что Райан хорошо все воспримет.

— Да кому он вообще нужен? — спрашивает Поппи.

— Мы переспали, — говорю я, — с твоим презервативом.

— О, — говорит Поппи, и ее глаза вспыхивают, как и у Дэша, ее молчаливый приказ держать рот на замке.

— Мне нужно идти, — говорю я.

— Ты вся дрожишь. Тебе нужно успокоиться.

— Я не могу быть сорокалетней и беременной, — кричу я, отстраняясь. — Нет, нет, нет, я не могу быть незамужней и беременной. То есть я целыми днями проповедую Аве и Джейкобу о том, что надо подождать, пока ты не женишься. Они узнают, что мы сделали. О Боже, Коннор! Он считает, что забеременеть можно только в браке.

Она хватает меня за обе руки и делает знак головой, чтобы Дэш ушел.

— Может быть, это ранняя менопауза.

— Ты этого не говорила! — кричу я.

Она смеется так сильно, что даже фыркает, как свинья.

— А что плохого в менопаузе? Я с нетерпением жду этого, — она подталкивает меня локтем, но я не улыбаюсь. Я не в настроении.

Я говорю ей, что мне нужно побыть одной, и выхожу из ее кабинета.

* * *

В кино, когда чья-то жизнь переворачивается с ног на голову, они часто оказываются в баре. Но, учитывая мое потенциально деликатное состояние, я не могу пойти и напиться. Поэтому, вместо того чтобы утопить свои печали в бутылке виски, я решаю наесться углеводами и прямиком направиться в свой любимый итальянский ресторан. Это кажется разумным поступком прямо сейчас, и у меня есть несколько часов, чтобы убить время до моего возвращения домой в Саванну.

Я съедаю груду хлебных палочек, пока жду спагетти, затем отодвигаю корзину на край стола и говорю официанту:

— Добавки, — он поднимает бровь, как будто я сошла с ума. — Не суди меня, — говорю я.

Он смеется, оставляя мне бутылку оливкового масла. Хороший человек. Я знаю, что есть все виды диет, которые рекламируют отказ от углеводов, но, черт возьми, я не знаю, как они это делают. Я видела одну диету, которая требовала употребления менее двадцати пяти граммов углеводов в день. Как это возможно? Я ем банан каждое утро, и этого будет достаточно на один день? Ни за что. Кроме того, бананы полезны, а мне нужен калий. По крайней мере, так я себе говорю. Говорят, что пить в одиночку — признак того, что ты алкоголик, так что, наверное, набивая рот в одиночку, я становлюсь обжорликом. Завтра я буду в пищевой коме, но это ничего. Оно того стоит.

Но также, как и пьянство, оно лишь заставляет меня ненадолго забыться.

* * *

Поездка в Саванну — сущий Ад. Голова идет кругом, и никакое глубокое дыхание не помогает. Никогда в жизни я так не радовалась, что сошла с самолета. Мне нужно ходить, делать что-то, кроме того, чтобы быть привязанной к стулу.

Я иду через аэропорт Саванны и чувствую себя в ловушке замедленной съемки, все суетятся вокруг меня. Мои глаза останавливаются на одном человеке, который стоит неподвижно, глядя на меня своими проницательными голубыми глазами. Должно быть, Поппи ей позвонила. Лейла наклоняет голову, раскрывая объятия.

— Я не могу говорить об этом, — бормочу я.

— Говорить о чем? — спрашивает она, но я знаю, что она знает. — Я похищаю тебя для дамского вечера.

Лейла рассказывает мне план, и это просто безумие. Похищение будет связано с танцами на шесте, которые были в моем списке. Очевидно, это отличная тренировка и отличный способ войти в контакт со своей внутренней дивой. Я не покупаюсь на эту чушь о внутренней диве, но я знаю, что это их способ помочь мне забыть обо всем остальном, и Лейла обещает мексиканскую еду после этого, так что, что терять? Я могу вывести все углеводы из своего организма, а затем снова наполнить его.

У Лейлы есть спортивная сумка и все необходимое для занятий. Мне нравится быть готовой, поэтому я провожу время, прочесывая Интернет в поисках обучающих видео — все, что угодно, чтобы отвлечься от моей другой ситуации. Я нахожу множество видео на YouTube, освещающих некоторые движения, большинство из них на сексуальных каблуках стриптизерши.

Я предпочитаю ходить босиком, но даже это меня не спасает. Я пыталась сделать, как мне сказали, основное вращательное движение. И должна была держаться за шест внутренней стороной руки, покрутиться вокруг шеста, затем зацепиться ногой и сделать небольшое вращение. Вместо этого я упала плашмя на задницу, моя нога обвилась вокруг шеста.

Плюс одна поездка в клинику неотложной помощи в нерабочее время.

— Вам нужно сделать несколько рентгеновских снимков, — говорит медсестра и спрашивает: — Вы беременны?

Я не ожидала такого вопроса, хотя, наверное, должна была.

Я чувствую на себе взгляд Лейлы.

— Это возможно, — тихо говорю я.

Медсестра протягивает мне маленькую чашечку для образцов и указывает в сторону ванной. Неужели я единственная, кто ненавидит инструкции о том, как получить образец мочи? Мне уже сорок лет, неужели мне действительно нужны указания? Совершенно неловко вручать медсестре чашку, еще теплую, и думать, что все мое будущее заключено в этой порции мочи. Доковыляв до кровати, я легла и стала ждать. Я не чувствую себя беременной. Я жаждала «Принглс», когда была беременна обоими мальчиками, и не могла насытиться ростбифом с Авой. Сейчас единственное, что мне нужно, — это моя подушка и немного достоинства.

Лейла вдруг разражается смехом. Это не похоже на нее — смеяться в неуместной ситуации. Она поворачивает телефон ко мне, и я вижу, что Поппи обещает покрасить половину волос в голубой, а другую в розовый цвет в знак солидарности, если я забеременею. Поппи использовала какой-то фильтр, чтобы показать нам, как это будет выглядеть. Она выглядит как помесь Джокера и Харли Куинн. Псих, мягко говоря. Затем она использовала тот же фильтр на фотографиях Лейлы и меня.

Появляется медсестра и говорит:

— Давайте отведем вас на рентген.

Я сажусь прямо.

— Значит ли это, что я не беременна?

Она переворачивает листок.

— Ваш тест был отрицательным.

Проклятье. Облегчение, которое переполняет мое тело, вызывает мурашки по коже. В моем теле нет ни одной печальной клетки. Я много раз благодарю Бога, обещая больше ничего не испортить. Я могу работать над своим списком секс-желаний, но я должна быть умнее. Я не могу трахать все, что движется, и мне нужен надежный контроль над рождаемостью. Вместо того чтобы покупать вагинальное парение, я должна была записаться на прием, чтобы получить ВМС (прим. внутриматочная спираль). Теперь это первое место в моем списке.

* * *

Я потеряла счет времени, которое мы провели в клинике. Никакие другие дела не заставят вас ждать так долго, как врачи.

— Тебе повезло, что ты ничего не сломала, — говорит Лейла.

Нелегкий урок — не каждая женщина может работать с шестом. Я вывихнула большой палец. Честно говоря, кто еще мог вывихнуть палец? Он болел, как сломанная рука, когда доктор вставил его на место. По крайней мере, моя доктор была симпатичной, но, к сожалению, она тоже была женщиной. Думаю, это не имеет значения, потому что секс с доктором в любом случае не входит в мой список.

Я смотрю на свою распухшую ногу, на прекрасные оттенки фиолетового и черного.

— Ты в порядке? — я слышу голос Райана и, подняв голову, вижу его в дверях.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

— Мне звонил Гейдж.

— Я убью его, — говорит Лейла. — Мне очень жаль, Эмерсон. Я позвонила ему, чтобы предупредить, что задержусь. Я не знала, что он позвонит Райану.

Лейла и Райан на самом деле не знают друг друга. К тому времени, как Лейла и Гейдж сошлись, мой развод уже шел полным ходом. Они встречались несколько раз на мероприятиях для детей.