Поэтому я отверг вчера предложение Хаси отдохнуть в Ницце и принял то, что дала Алёна, посоветовав сельскую глубинку. Праздновать День Рождения дамагерши я начал ещё с утра, заранее расширив в Опочивальне все дырочки на её штанах и не только.
Переместившись с удовлетворённой женой сюда, я устроил наш походный лагерь на окраине челябинского села, установив тут палатку, мангал, стол, пару диванов и небольшую песочницу для пожарной безопасности. Пока жена развлекалась, я начал готовить основное блюдо.
Мы здесь уже бывали в 2013-м, так что на повторную экскурсии на местную Эйфелеву башню мы не пошли. Нас вполне устраивал мягкий матрац в палатке, который мы уже проверили на прочность, деревянный стол на две персоны полный разносолов и советские песни из починённой Людой радиолы.
Душевно сидим! Кашерно, как сказала бы Хася. Незначительной помехой могли бы выступить лишь бредящие неподалёку по травке коровы и козы. Но с этим прекрасно справлялся Катин пет - тигр Мефодий, который убежал пару часов назад охранять наш покой, так что отвлекаться на местных обитателей не приходилось.
- Фодя! Выплюнь каку, - услышал я голос, лежащей на шезлонге возле палатки, дамагерши.
У её ног стоял питомец, держа в пасти индюка. Со стороны села в нашу сторону двигалась процессия. Вид у людей в ней был грозным. Некоторые, отчего-то были с вилами. Один дед держал в руках двустволку. Посмотрев на шашлык, я увидел, что до встречи с деревенскими приготовить его не успею.
Сказав Кате, чтобы она покулинарила за меня, я вытер руки полотенцем и направился к делегации. В кармане было портмоне, так что договориться, думаю, удастся. Парижане - челябинцы не менее гостеприимны, чем их "односельчане" во Франции. Надо только успеть показать им мою платёжеспособность, пока они не начали применять свои аргументы.
------------------------------------
Пятница (15.07)
Потеря денег, которыми я компенсировал челябинцам их потери от охоты Мифодия на сельских животных, меня нисколько не печалила. Наоборот, я радовался тому, что сделал тогда правильный выбор, отправившись в тот день в сельскую глушь.
Вчера, пока мы штурмовали засевших в средневековой крепости Деравар в Пакистане заражённых, в Ницце, в которой мы едва не оказались для празднования того Дня Рождения, грузовик врезался в толпу людей. Как знать, может быть и нас бы намотало на оси девятнадцатитонной машины. Террористы вполне могли устроить этот теракт и во вторник.
Перестав гадать о судьбе, я сосредоточился на насущном. В Пакистане танитов почти не было, так что я принимал участие в Фарме лишь минимальное. Основное время я тратил на то, чтобы подготовиться к завтрашнему мероприятию.
Вроде бы ничего не забыл. Использовал все навеянные шёпотом Аравии стереотипы. Смог даже приплести мусульманский север Африки, который называли когда-то Магрибом. Если всё пройдёт так, как я запланировал, то крафтерша останется довольной.
------------------------------------
Суббота (16.07)
Развивая Интеллект у себя в Кабинете, я был прерван звуком открывания двери. В комнату ворвалась взбудораженная Хася. Весь её вид демонстрировал крайнюю степень взволнованности. Растрёпанная причёска, заголившаяся на бёдрах юбка, встопорщенные соски, проступающие сквозь обтягивающую футболку. Крафтерша держала в руке свой сотовый телефон, которым махала из стороны в сторону.
Дорогой аппарат чудом избегал участи быть шмякнутым об стену или пол. Показывая на него пальцем свободной руки, Хася таращила свои красивые глаза, зрачки в которых расширились, почти скрыв радужку. Сказать что-то она не могла, так как не могла отдышаться. Бежала походу ко мне со скоростью спринтера.
- Вань, представляешь... Мои уши сами не верят, но… Мне позвонил мой дядя… Ой-вей, это как будто…, - начала она говорить с паузами, стремясь излить на меня ошарашившую её новость.
- Отдышись, - сказал я и показал на стоявший возле меня графин с холодной водой. - Ничего не понял.
- Мне позвонили с незнакомого номера, - успокоив свою панику, продолжила Люда. - Оказалось, что это мой дядя. Представляешь, я о нём даже не знала! Он приехал в Израиль из Марокко и узнал у наших родственников в Тель-Авиве мой номер. Я тёте Саре позвонила, она подтвердила. Поздравила, кстати, меня с замужеством. Зря я похвасталась ей.
- Ты мне об этом прибежала сообщить? Рад за тебя.
- Ой-вей! Таки ты не прав, я хотела рассказал тебе то, что не укладывается в мой бедный череп. Оказывается, папа когда-то работал в Ираке, ещё до того, как туда пришли американцы. Он участвовал в ядерной программе Саддама. Это невозможно! Он же был врачом!
- Согласен, звучит бредово.
- Но дядя привёл мне достаточно доказательств, что именно так и было. И он теперь меня шантажирует тем, что расскажет всё моим родичам о таком нелестном поведении моего любимого папы. Представляешь?
- Чего он хочет?
- Прямо он таки не говорит, просит встретиться. Через полчаса назначил мне встречу. Вань, ты мне на ней нужен, я одна идти боюсь. Его голос вызывает во мне трепет. К тому же требования этого гоя к бедной женщине должны стать реалистичней, когда он увидит твои кулаки.
- Хась, может, я решу проблему кардинально?
- Не говори такие громкие слова. Но таки ты прав. Если он будет слишком жадным и потеряет рассудок, я закрою глаза на то, что мы с ним родственники и буду рада, если он навсегда пропадёт из моей жизни.
- Далеко идти то?
- Этот гой сейчас в Багдаде.
- Ладно, схожу. Переоденусь только, пять минут.
Встав из-за стола, я прошёл к платяному шкафу. Хася, поблагодарив, юркнула за дверь и умчалась тоже готовиться к встрече с так внезапно обретённым дядей.
---
Одевшись по солиднее, но не став снаряжаться оружием, мы прошли через Портал, оказавшись под палящим иракским солнцем. От заражённых эту страны мы уже очистили, так что к местному климату я был готов. Тановышка была в двадцати километрах к югу от разрушенной НАТО столицы, и до места встречи мы поехали, Переместив наружу внедорожник.
Добравшись до одиноко растущего дерева в засоленных почвах возле остатков ирригационного канала, мы высадились и подошли к ожидающему нас человеку. Это был высокий, скрюченный мужик, одетый по местной моде. Кожа на его запястьях была настолько смуглой, что казалось, будто это негр.
Увидев нас, он поднялся с камня, на котором сидел, и пошёл навстречу. Голова дяди была замотана в платок, так что увидеть его лицо я смог, лишь когда он оказался в паре метрах от нас. Лицо это было хищным, неприятным, изрезанным морщинами.
Длинная узкая борода была седой, демонстрирующей, что этот человек уже давно не молод. Впечатление он производил на нас жуткое, веяло от него чем-то нехорошим, злым. К облегчению жены, бросаться с объятиями к ней он не стал. Крафтерша проявлять радушие не спешила тоже.
Чтобы не мешать во время переговоров между родственниками, я вернулся к машине, посматривая за этой колоритной парочкой через стекло. Судя по размахиванию рук Хаси, диалог был эмоциональным. Её оппонент, в отличие от крафтерши, вёл себя спокойно. Он стоял на месте, облокотившись о деревянную клюку, и лишь пару раз отрицательно прокачал головой.
Спустя двадцать минут сердитая Хася подошла к машине и открыла дверь. Сев в прохладный из-за работающего климат-контроля в автомобиле салон, она начала листать какую-то книжицу в кожаном переплёте, которую получила из рук дяди в конце переговоров. На её лице появилась улыбка, которая не сходила с её лица, даже когда она посматривала через окно на своего дядю. Тот вернулся к своему валуну и снова сел на него, бросая безразличные взгляды в нашу сторону.
- Здесь его грохнём? - спросил я.
- Ой-вей, зачем сразу так печально! Я почти договорилась. Нужно лишь выполнить его просьбу. Оказывается, он знает, где Саддам спрятал своё золото. И туда могу попасть лишь я, папа сделал несколько замков, открыть которые получится только у меня. Этот гой долго искал его дневники, и когда нашёл - долго плакал. Я их сейчас почитала, мой папа был гений. Там датчик на двери настроен на генетическую идентификацию и ещё есть пароль, который могу отгадать лишь я. Мы с ним в детстве так играли. Он зашифровывал что-то, а я решала загадку.
