Запись заканчивается, а я сижу и смотрю на экран. В голове пульсирует «планировали», «откупились», «должна была умереть».

– Что ж, Господин Межницкий, у вас все получилось, я действительно умерла.

Стены содрогаются от басов. Дикое неоновое освещение вспышками освещает зал, тот тут, то там выхватывая пьяную толпу, кривляющуюся в танце.

– Пойдем, посидим, выпьем.

Голос звучит рядом. Оборачиваюсь и меня сразу опаляет мятным дыханием. Не дожидаясь ответа меня хватают за руку и тянут прочь из зала. Я не чувствую опасности, не боюсь. Клуб знакомый и я уже миллион раз здесь зависала. В кафе меня сажают за стол к большой компании. Не знакомимся, все уже в том состоянии, когда все равно ничего завтра не вспомним. Мой новый знакомый представляется Лексом и заказывает вина. Мы пьем за что-то, а потом под пьяное улюлюканье компании целуемся как сумасшедшие и снова пьем. Компания большая, кто-то приходит, кто-то уходит. Лекс тоже не сидит на месте, а когда возвращается, бросает телефон на стол и протягивает мне полный бокал вина. Делаю глоток, вино холодное с горьковатым, вяжущим вкусом. Выпиваю и бокал наполняют снова. Странное ощущение накрывает меня, становится хорошо и я снова готова танцевать до утра. Меня останавливают. Скольжу рукой по гладкой ткани пиджака, небрежно брошенного на спинку стула, и с трудом фокусирую зрение на Лексе.

– Ты в порядке, детка? Может, пойдем, подышим?

– Да – выдавливаю я с трудом, горечь во рту становится невыносимой и я опустошаю еще один бокал.

– Молодец – улыбается Лекс и подхватывает меня за талию – а теперь отдыхать.

Снова слышу крики и смешки компании. Кто-то вызывается помочь Лексу. Он кладет телефон в карман и забирает пиджак со стула, ругаясь, что опять забыл.

– Через час подходите – бросает он компании и уводит меня.

Я уже догадываюсь, со мной что-то не так. Я с трудом переставлю ноги и не могу говорить, но сделать уже ничего не могу, а когда меня вносят в узкий темный коридор мозг начинает подводить меня. Перед глазами мелькает какая-то ерунда, я еще могу различать какие-то фигуры и картинки, а потом – пустота. Что было дальше я помню отрывками, в памяти сохранился лишь горький вкус вина, боль и крики. Он насиловал меня долго и жестко, а в моменты передышки продолжал издеваться используя все, что попадалось в комнате. Даже проваливаясь в наркотический дурман я выла от боли. Помню, что плакала и пыталась что-то сказать. В ответ меня только били и заставляли пить это ужасное вино снова и снова, а потом я отключалась. Когда вино закончилось, в руках Лекса появился шприц, и в комнату вошла вся компания. Я пыталась сползти с кровати, но меня грубо дернули за ногу и вернули обратно. Упираясь коленом в живот Лекс выпрямил мою руку и профессионально уколол в вену. Я не могла сопротивляться, тело не слушалось. Парни обступили меня, с довольными улыбками рассматривая как я лежу перед ними беззащитная, голая, с раскинутыми руками. Мне конец, я не выдержу этого, мелькает где-то на задворках сознания и тут же тонет в вязкой темноте.

– Что же ты так сильно куклу-то подпортил? – ржет толпа.

– Да все норм – отвечает Алекс – все дырки пока рабочие, вон смотри как подготовил, троих за раз примет.

Под ржание парней он что-то вынимает из меня и дергает за бедра, пытаясь поставить на четвереньки. Стоять не получается, руки и ноги ватные, я падаю и почти отключаюсь под действием препарата. Но перед тем как провалиться в темноту ощущаю чьи-то руки на ягодицах, удар и резкую боль.

Дальше я почти нечего не помню, боль стала настолько невыносимой, что перебивала действие наркотика, и похоже, что мое забытье сменилось затяжным обмороком. Сознание периодически возвращалось и выхватывало мерзкие картинки. Пьяная толпа не церемонилась, они не жалели меня и не ждали друг друга. Словно сорвавшиеся с цепи разрывали меня, душили и хлестали ремнями, а когда я уходила в спасительный обморок, снова били по лицу, чтобы не закрывала рот.

Спасение пришло только утром, когда я уже ни на что не надеялась. Помню как кто-то кричал, визжал.

– Еще жива, носилки бегом! – крик врача разливается благодарностью где-то внутри меня.

– Да, да, я жива, еще дышу.

Меня аккуратно собирают с кровати и заворачивают в проклятый бежевый пиджак. Прикрыть мое грязное и истерзанное тело больше нечем, все остальное в этой комнате пропитано кровью и засохшими выделениями дюжины самцов. Каждое касание и движение вызывает дикую боль, но я не могу закричать или пошевелиться. Чувствую как меня перекладывают на носилки, и, собирая последние силы, пытаюсь скинуть этот проклятый пиджак. Все считают, что я брежу, а у меня сердце разрывается и выскакивает из груди от понимания чей он. Я до сих пор помню запах и холод скользкой и мерзкой ткани. Но как оказалась, именно оставленный Лексом пиджак помог найти тех, кто все организовал. Раньше я удивлялась, как мог Межницкий забыть его? Так спешил? Теперь я знаю ответ. Он был уверен, что я не выживу.

Пиджак, визитки в кармане и телефон потом изъяли как главные вещественные доказательства. Одна визитка до сих пор хранится у меня в той самой папке. Я наизусть помню, что на ней написано: Межницкий Алексей Геннадьевич, генеральный директор Стройдом Инвест.

Беру в руки телефон и набираю сообщение. Я действительно многого не знала, для меня все выглядело как случайность. Просто оказавшаяся не в том месте и не в то время девочка. А получается… не совсем случайная. Все было спланировано. Выбрали ту, что была не против отдохнуть и познакомиться, только уточнить, насколько близкое знакомство планируется забыли. Вспоминаю банальное и избитое «мир заиграл новыми красками». Точнее не скажешь. Теперь я могла выстроить примерный ход событий той ночи.

– Спасибо, Шевцов. Если я должна знать еще что-то – пиши, я в порядке.

Отправляю сообщение, и откладываю телефон. Время разбираться с документами и искать слабое место владельца Строймод.инк. Начинаю с файлов от Шевцова, надеюсь там будет не только информация о компании. Он понял зачем я всем интересуюсь, а значит и данные собрал с учетом моих интересов.

Отрываюсь от экрана только к обеду. Злость и месть – отличные мотиваторы. Глаза щиплет, словно я не спала несколько суток подряд. Иду в ванную комнату и набираю ледяную воду в ладошки. Умываюсь. Становится лучше. Стою перед зеркалом, упираясь руками в края тумбы и сопоставляю информацию. Получается Строймод и отец Вика претендуют на один и тот же участок под застройку и фактически являются главными претендентами на его получение. В проект вложена немалая сумма, а со стороны Межницкого, так и подавно, баснословная. Битва за тендер будет грандиозной, а победитель автоматически станет миллиардером. Что до проигравшего, то Бельских просто станет чуть беднее, а вот Межницкий потеряет гораздо больше. Сумма, которую он планирует вложить в проект взята в кредит и чтобы вернуть ее, в случае проигрыша, придется продать половину своего бизнеса. Хорошая перспектива, надо помочь ему с этим.

Возвращаюсь в комнату и снова открываю папку с информацией. Надо выяснить, что у него на личном фронте. Семья? Сомневаюсь. Постоянная девушка? Скорее всего, только во множественном числе.

– Не женат и не был, детей нет – ухмыляюсь я – кто бы сомневался. Читаю дальше – постоянных отношений не поддерживает.

Хорошо это или плохо? Плохо, поскольку самый простой для меня вариант – развести Межницкого с женой, которая отсудит оставшуюся после выплаты кредита часть бизнеса, отпадает. Хорошо, потому что подобраться к нему будет проще простого. Выписываю домашний адрес, телефон, марку и номер автомобиля. Этой информации на первом этапе будет достаточно. В ближайшее время еще раз наведаюсь в офисное кафе бизнес-центра, напомню о себе, а потом уже можно будет случайно встретиться с ним в клубе.

Забиваю в телефон домашний адрес Межницкого. Серьезно? Набережная рядом с Красной площадью? Любишь жить красиво, значит. В поисковике нахожу фотографию дома. Необычно, статусно. Желание увидеть все в живую сильнее меня. Отключаю ноутбук и возвращаю документы Вика на столик в гостиной. Поеду прогуляться по набережной, заеду во двор элитного жилого комплекса. Как вариант, «случайную» встречу можно будет инсценировать около его дома. Проведу так называемую разведку на местности, а заодно и начну выгуливать новые наряды.