– Я хотел бы ещё от него узнать кое-что… – Серёжа посмотрел на старика на печи. Он осторожно раскачивал ноги и смотрел в пустоту.

– В таком состоянии? Сомневаюсь.

«Проклятье».

Серёжа поднялся и вышел наружу вместе с Павлом. Солнце заходило за макушки лесов. Вечер близился к завершению. Пустое Неясыть, будто никто здесь не живёт, пока не наступает ночь.

– Так кто убил Юлю? – спросил юноша.

– И никто, и всё. Пока не встретишься лично – не поймёшь.

Парень помолчал. Его начинало сильно раздражать такое общение, но, похоже, оно было нормой среди местных.

– А правда, что у Игоря язык отобрали?

– Ты веришь в эту байку?

– После позапрошлой ночи я готов поверить во всё.

– Скорее всего правда. Старая карга любила «шутить»… И, Серёж.

– Да?

– Если завтра не уедите, принеси Игорю назад письмо. Если что, я попробую растолковать написанное.

– Спасибо.

Возвращаясь домой, парень заметил сидящего у избы отца, в ногах которого полыхало содержимое железного ведра.

– Глупые письма, глупые попытки говорить за спинами семьи. Я, конечно, понимаю, что ты романтик, Серёжа, с ветром в голове и яркими фантазиями, но если хочешь что-то сказать «Маме», то скажи лично.

Бумаги уже не было видно, только пепел и беспомощность провидения.

3 декабря 1988 года, утро

В кои-то веки Серёжа выспался. В эту забавную, и достаточно тихую, ночь он ни разу не потревожился. Ранее раздражающие звуки снаружи то и дело пытались выманить из безопасной избы или лишить сна, но теперь всё было спокойно. Во сне он бродил по цветущему селу. Была весна, он был чуточку старше, видел приветливые лица людей, которых не пугал декабрьский холод, который наслаждались жизнью и помогали ближним. Он наслаждался этим покоем, смотря за тем, как его милая жёнушка щебечет с соседками и смеётся. Когда юноша проснулся, он даже подумал: «может не всё так плохо? Может, все эти ночные приключения и мистические байки всего лишь нелепое недоразумение?.. Бандиты и маргиналы итак по всей стране встречаются, но есть же и хорошие люди, и даже те, что просто запутались».

Скорее всего, так оно и было: «плохая» сторона показала себя во всей красе, с этим странным ритуалом, правилами и расправой, и, «хорошая» тоже, со всеми страхами, уговорами, недомолвками и т.д. и т.п. Парень не понимал ни Игоря с Павлом, ни Бражника с его компанией… а ведь где-то между ними ещё и затесался Борька, который тоже любил ходить вокруг да около. Вчера он действительно погорячился. Ведь, ничего плохого не было, никто не пострадал, только два странных мужика устроили представление и нагнали страху. Может и Юлия была замешана во всём этом представлении, ведь никаких следов так и не было.

«У Игоря язык забрали – повторил про себя Серёжа. – Ждана.» Странная бабулька, которую часть села почитала, часть – боялась. Кто же она была на самом деле? Какую сторону занять в этом призрачном и непонятном конфликте? Возможно это было просто местное развлечение над «городскими», – и это бы спокойно объяснило резкое и загадочное исчезновение Юлии. Он бы даже не удивился, если бы ему позволили осмотреть каждую избу, каждый погреб, то точно нашёл где-нибудь эту актриску, которая в голос бы засмеялась, смотря на лицо перепуганного мальца.

Также нет и причин бояться свинарника, в котором обитает Он. Это просто свинья, быть может агрессивная, быть может злопамятная, но лично Серёжа ей ничего не сделал, а значит, бояться нечего... верно? Внутри его не будет ждать сгнивший и объеденный труп Владика, а только свиньи и помои с фекалиями. Какая же это была забавная легенда с натуральной мистикой и тайнами, которую легко можно было разрушить, просто посетив одно или два места!

Юноша слез с печи и направился к столу. Все ещё спали, а он чертовски проголодался (за весь прошлый дней он съел только половину сушки и выпил четверть стакана чая). Вчера у него не было желания есть, точно стресс сам наполнил желудок. Он откусил кусок от каравая и… казалось бы, насытился. Забавно, если он не продолжит наполнять желудок через силу, со временем это выльется в какую-нибудь неприятную болячку.

– Приятного аппетита, – прозвучал грубый голос из-за спины.

У Серёжи пробежались мурашки, и он явно ощутил, как вздыбились волосы. Неужели?.. Как такое возможно?! Он обернулся и увидел лицо отца. Григорий медленно подошёл к столу и спокойно сел рядом с сыном. Парень перестал жевать, у него исчезла воля даже глотать; он всё думал, сон ли это?.. Его отец… и любезничает?!

– С-спасибо… – Это был первый раз, когда Серёжа ответил отцу «спасибо», не потому, что тот вынудил это сделать силой или грубостью, а потому, что ему захотелось. Это было не совсем откровенно, но всё равно необычно и удивительно.

– Как у тебя дела, Серёж? Тебя в последнее время всё меньше и меньше видно и слышно. Случилось что-то? – Голос мужчины был спокоен и ласков. Он так не обращался даже с собственной женой в моменты близости. Это пугало до чёртиков. Серёжа хотел встать и бежать.

– Нормально, папа…

– Правда, а то ты какой-то нервный?

«Блин, и как ему сказать, что он ведёт себя не как подонок, а как нормальный семьянин?!».

– Правда… а ты сам как? – За все семнадцать лет, это был первый раз, когда он задал отцу такой вопрос. Подобные резкие перемены сжали все внутренности. Ещё чуть-чуть, и из парня польётся сок.

– Сойдёт. Я бы даже сказал: хорошо. Чистый воздух отлично влияет на тело. Новость хочешь?

«Ты решил стать маньяком вот и вооружился любезностью?».

– Д-давай…

– Сегодня планирую доделать окна. Там осталось одно окно и чердак. Круто, правда?

– Чердак? Там есть чердак?

– Ага, и сам удивился. Хочешь посмотреть?

Забавное предложение, даже пугающее. «Давай я покажу тебе свой чердак. Там есть крюки, на которых я подвешиваю ещё живых людей, и восковые скульптуры со скелетами внутри! Круто, правда?», – а потом он всаживает ржавый топор прямо в затылок, и через пару дней у него на чердаке появляется новая фигура и новый неудачник, кому не повезло оказаться на целую вечность в этом музее.

– Нет, спасибо.

– Жаль…

– То есть мы уже завтра можем уехать?

Чем дольше Серёжа говорил с Григорием, тем становилось проще. К добру было легче привыкнуть, правда старые привычки всё же вынуждали искоса смотреть на отца, примечая каждый взгляд или случайное движение. Это могла быть нереально хитроумная ловушка, за которую потом придётся заплатить кровью.

– Теоретически.

Чертовски страшное слово.

– В смысле?

– Мне здесь даже нравится… Может, останемся жить? Как думаешь?

Удивлённый и шокированный взгляд Серёжи был лучшим ответом. Он вспомнил свой сон. Может Григорий тоже видел что-то похожее?

– Ладно. Завтра, когда работы уже не будет, спросим у остальных. Согласись, некрасиво будет, если мы все решим остаться, когда один хочет вернуться домой? Семья должна быть вместе. – Подобные слова от лица Григория звучали шуткой. Серёжа бы даже рассмеялся, если бы не напряжённые нервы.

– Ладно… Думаю, один день не критичен.

По крайней мере в этот один день, последний день, у юноши будет возможность переосмыслить своё собственное отношение к Неясыти и его жителям. Возможно, сегодня и будет рождён ответ, а завтра… завтра будет завтра.

– Тебе нужна помощь? – неожиданно спросил он, даже для себя. «Идиот! Глупый-глупый вопрос!».

– Нет, спасибо. Я вошёл во вкус и лучше работаю один.

Серёжа облегчённо выдохнул, и постарался сделать это максимально незаметно.

– Я тогда, наверное, прогуляюсь.

– Хорошо.

– Если нужна будет помощь – зови…

– «Если».

Серёжа улыбнулся. Очередное новое и неожиданное событие в его жизни… и именно в этот день.

Хоть компания и была подходящей для долгих и интересных разговоров, не примечающая в себе ни нотки негатива или осуждения, Серёже всё же было проще покинуть избу. Был его отец добрым или злым, находиться в стороне было лучше всего.