Прошло полчаса, и я вышел в коридор, и сел в ближайшее к палате потрепанное кожаное кресло кремового цвета. Я начал осматривать коридор и заметил, что двери старые, а побелка и краска что в коридоре, что в палатах совсем облупилась и растрескалась, в окнах стоят стеклопакеты – как мне рассказали позже из упрочненного стекла. Леноллиум в коридоре был старый и весь в пятнах от чего-то темного, а покрытие его всё было в черных полосках от обуви. Со мной попытался заговорить какой-то тип в клетчатой красной пижаме, но, я его просьбы освободить его кресло проигнорировал, от чего он начал беситься и угрожать. Я как-то понял, что мне он ничего не сделает, несмотря на его телосложение и воинственность, и просто продолжал сидеть. Когда его голос перешел с крика на визг, я поржал над ним, встал и пошел гулять по коридору, а в его сторону уже шла санитарка….
Гуляя по коридору, я оглядывался по сторонам и везде видел обшарпанные стены, с которых свисали провода и коммуникации, висевшие под потолком. В центре коридора находилось квадратное помещение с креслами в углах. Всего, в коридоре я насчитал шесть палат и три медицинских кабинета, с табличками с должностью людей их занимавших, на удивление не было ни имен, ни фамилий – только должности. Побродив еще немного, я нашел туалет и раковину, немного умылся, а затем услышал, как всех зовут на завтрак. На завтрак была творожная запеканка со сгущенкой, “Как в детском саду!” подумал я, доедая её. Затем был прием лекарств, на котором я не присутствовал. Потом наступил обед и я, разговорившись с относительно вменяемыми персонажами выяснил что тут можно и нельзя, когда и где курить, как убить время, по каким признакам выявлять и избегать конченых психов, а также прочие техники скрытности и “ниндзюдсу”. На третий день меня персонально вызвали по фамилии на прием лекарств, и я впервые проглотил коричневую таблетку, после чего отошел в сторонку и начал ждать эффекта, но это мне быстро наскучило, и я начал дальше бродить по палатам. В какой-то момент я сел на одну из кроватей и завел беседу с одним из суицидников, которому каждый день три раза кололи инсулин, по окончанию беседы я встал, но сразу же сел обратно, так как у меня на минуту потемнело в глазах – сказывался эффект препарата. Немного выждав я вновь встал и пошел в курилку, нелегально расположенную в туалете, но никто из персонала, не обращал внимание на её существование и курили мы спокойно, при этом в любой момент персонал мог обыскать твою кровать на предмет сигарет и изъять их, так что хранились пачки либо в трусах, либо в носках. В курилке я наблюдал следующую сцену: какой-то умственно отсталый бедолага под руководством шизофреника вычерпывал рукой своё дерьмо из унитаза пытаясь таким образом решить проблему засоров, которые часто тут происходили из-за изношенности труб, и того что некоторые персонажи подтирались целым рулоном не разворачивая его, после чего пытались всё смыть вместе с втулкой и рулоном. Так что унижением отсталого это не было, скорее это был урок, вот только дойдет ли он до ученика я так и не узнал и закончив курить вышел в коридор. А на третий день меня перевели из второй палаты сразу в четвертую за хорошее поведение. На следующей неделе я уже не испытывал проблем с действием препарата, организм быстро привык, плюс я по ночам спал, храпя как хорёк, а не мучился бессонницей как раньше. К тому же парня, который наставлял меня не глотать таблетки, а выплевывать, в момент, когда у него начался лютый психоз и приступ буйства с нечленораздельными криками, пришлось помогать вязать санитарам мне. Так я понял, что бывает, когда больные люди не пьют лекарства. Кстати говоря, о таблетках, их часто можно было найти на полу в туалете…..
Идет вторая неделя. Никогда не знаешь чего ждать от местных, но это всегда забавно: то с тобой спокойно разговаривают на разные темы, а в следующий момент начинают вопить и бить себя по голове крича какой то бред, то пацан, которого ты уже более менее знаешь, вдруг начинает бегать с эрекцией и спущенными штанами по коридору безумно хохоча, то чел который лежит с тобой в палате уже в тридцатый раз встает и начинает креститься- на вопрос зачем, он отвечает ,что ему черти говорят плохие вещи и он их так отпугивает, то просто кто то ради развлечения подойдет к качающемуся взад вперед четырнадцатилетнему парнишке, сидящему на полу с улыбкой в коридоре и тронет его за плечо, после чего начинаются нечеловеческие крики и вопли со стуком кулаками по полу и еще большим раскачиванием, то кто то ночью непостижимым образом выпрыгивает из отделения на четвертом этаже и ломает ноги в попытке побега из больнички, то Аниська отвяжется и голый носится по коридору а я с санитарками ловлю его, чтобы привязать обратно, то привезли новенького крайне агрессивного как выяснилось: он отказывался заходить в палату из за чего вызвали двух накачанных санитаров с уколами, но санитары задержались по дороге и ты с пятью корешами по психушке, заламываешь этого гаврика и тащишь его в первую палату на свободную койку на вязки под руководством медсестры, а пока ждешь когда его привяжут и уколют, держа его при этом, засовываешь свой последний носок ему в рот чтобы он не плевался в процессе. Мы с огромным трудом удерживали буйного новенького, пока подействует укол – у меня было ощущение что я на аттракционе со скачущим быком в этот момент. И так далее и тому подобное короче говоря, одним словом не соскучишься. В итоге, в середине второй недели, я записался в библиотеку и прочитал книгу “Черепаховый суп” о китайской прозе, а после этого отобрал у умственно отсталых обгрызенный пульт от телевизора и включил канал “дважды два”, по которому тогда крутили “Пираты черной лагуны”, и стал наслаждаться Аниме после обеда, всю неделю отгоняя отсталых от пульта. Не понимаю толи у них зубы чесались, толи в пульте есть недостающие витамины неведомые медицине, но пульт грызли всегда только они, не разу не использовав его по назначению, поэтому я раздобыл салфетку для того чтобы стирать слюни с пульта, и всегда теперь носил её с собой. Всю третью неделю я старался вести себя примерно и сдержанно, несмотря на то, что меня уже нахождение здесь начинало выбешивать. К тому же постоянные перебои с курением не повышали моё настроение и не способствовали проявлению любви к больничке в целом. Но если сравнивать мой настрой с тем, который у меня был до психушки, мне явно стало лучше, к тому же я уже не испытывал тревоги, и гнева-лишь небольшая раздражительность всё еще присутствовала во мне. Потом за примерное поведение мне позволили под присмотром гулять во дворе больницы, где я часто курил на одной из веранд, расположенных во дворе. Четвертая неделя прошла незаметно и в итоге меня выписали, наказав ходить в течение года раз в месяц к врачихе на беседы. Вышел из больницы я с пограничным состоянием вместо полноценного диагноза. Лекарства я пить продолжил, а две недели спустя после выписки решил выпить пива с пацанами в подъезде, о чем сразу же пожалел – сердце начало бешено колотиться и меня накрыла тревога, из-за чего я ушел домой и впервые молился иконе чтоб не сдохнуть. После того случая я не употреблял два месяца, а потом догадался перестать пить таблетки – всё тут же стало как прежде в плане веселья.
На дворе разгребали последствия финансового кризиса, рванувшего в США, отголосками прокатившегося по нашим компаниям и ценам на еду. Я часто менял работу, но в основном работал поваром, либо на раздаче, либо в горячем цеху. На этот раз я работал поваром в какой-то конторе, название которой я даже не могу разобрать в трудовой книжке. Параллельно с этим я ходил весь год отмечаться к психиатру в центр города. Лекарства я не пил уже давно, часто заходя в нехорошую квартиру и накуриваясь до состояния овоща на грядке, с друзьями. Агрессия моя поутихла и как-то не проявлялась вообще. Тревожность во время использования общественного транспорта сохранялась, но на приемлемом для меня уровне. В целом с работой мне повезло только в середине года, когда я устроился в Московскую Областную Думу поваром раздачи и горячего цеха. Следующие полгода пока я работал, мне пришлось наблюдать, как травят заслуженного шеф-повара столовой, менеджеры, и как ему на смену приходит какой-то гондон, работавший до этого в ресторане. После моего вопроса, почему он ушел из ресторана в столовую, он затаил на меня обиду и всячески подставлял меня, пока я работал. Когда старый шеф ушел, на работу приняли Юру, худощавого неприметного парнишку. Мы как-то сдружились и выяснилось, что он курит травку, как и я, после чего после работы мы часто покуривали вместе.
