— Ублюдок.

Он посмеивается над моим замечанием, когда мы направляемся к двери и возвращаемся к моей машине. Хватит с меня волнений на один день. Теперь мне нужно увидеть мою маленькую птичку.

Поднимаясь по ступенькам обратно в Найтчерч, я тихо подхожу к комнате Беннетт. Уже поздно, и в комнате темно. Тени танцуют по комнате, и маленькая птичка — единственное, что освещено светом луны, пробивающимся сквозь тяжелые шторы.

Я наблюдаю за ней, пока она мирно спит, лежа на спине, а гладкое одеяло обхватывает ее талию. Одна рука у нее на животе, а другая у лица на подушке.

Она тихо похрапывает, ее губы слегка приоткрыты, пока я наблюдаю за тем, как ее грудь поднимается и опускается от нежного дыхания. Я осторожно наклоняюсь, убирая прядь ее шелковистых темных волос с лица.

Она слегка шевелится, но продолжает негромко похрапывать. Я плотно сжимаю губы, чувствуя, как в груди оседает тяжесть. Я заставляю себя проглотить комок в горле.

Беннетт выглядела умиротворенной в своей постели, когда я выходил из ее комнаты, молясь, чтобы хотя бы на эту ночь ее кошмары прекратились.

Глава 16

Беннетт

Выходные в Найтчерч были странными. Я жаждала времени, чтобы делать все, что, черт возьми, захочу, но спросить Эстель, могу ли я вернуться в Сидар-Кросс, чтобы повидаться с отцом, мне не удалось, ведь я даже не успела сформулировать вопрос.

По всей видимости, речь шла о какой-то ерундовой отговорке, что сотрудники должны оставаться на месте на случай, если они понадобятся.

Очевидно, эти ребята никогда не слышали о сотовых телефонах. Кстати о телефонах, Эстель все же согласилась разрешить мне пользоваться старым потрепанным стационарным телефоном, так что, по крайней мере, у меня наконец-то появился шанс поговорить с отцом.

Его голос звучал потрясающе, такой жизнерадостный и здоровый. Присутствие миссис Поттон, казалось, пошло ему на пользу. По крайней мере, мой разум успокоился, если не сказать больше.

Если бы я не знала лучше, то заподозрила бы, что эта связь между ними двумя была не такой уж платонической, как мне пытались внушить.

Я готова поклясться, что слышала, как мой отец издалека назвал миссис Поттон ‘моя дорогая’, пока я проверяла, правильно ли она дает ему лекарства. От этого мне стало как-то тепло и спокойно на душе. Если кто и заслуживал немного счастья, так это они.

Итак, похоже, это были еще одни выходные, проведенные в моей комнате или на прогулке по территории.

Милли провела немного времени в моей комнате, чтобы я не была все время совершенно одна, но в эти выходные я ее совсем не видела.

Комнаты в доме были разделены на секции, больше похожие на общежития колледжа, так что я не удивлена, что не видела ее. К тому же она часто уходила по своим делам, а мне не так часто хотелось потусоваться, замерзнув у озера. Эта девушка, похоже, не понимала, что такое "я тут задницу отморожу".

Проходя мимо гостиной, я услышала слабое эхо голосов. Похоже, это были Андреас и Эстель. Подойдя ближе, я услышала, как Андреас, повысив голос, заговорил.

— НЕТ! — Единственное слово, которое я услышала, сорвалось с его губ. Я завернула за угол гостиной и увидела его, стоящего над Эстель, ее маленькая фигурка казалась хрупкой рядом с его широким телосложением. В этот момент он возвышался над ней, и, если я не ошибаюсь, она выглядела… испуганной.

— Все в порядке? — Я старалась, чтобы мой голос звучал строго. Если Андреас угрожал ей, я ни за что не стану стоять в стороне и позволить этому случиться. Он не запугает меня, но я бы с удовольствием посмотрела, как он попытается это сделать.

— Все в порядке, дорогая. — Эстель одарила меня болезненной улыбкой. Она была не в порядке, это было очевидно.

— Просто я услышала…

— Как сказала моя жена, Беннетт, все в порядке! — Голос Андреаса пронзил меня, как кинжал.

Я сжала губы, чтобы не сказать что-нибудь такое, за что меня наверняка уволят.

— Ладно, хорошо, я просто пойду прогуляюсь. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится. — Мой ответ был намеренно адресован Эстель. Я хотела как-нибудь молча сказать ей, что я рядом, если ей кто-нибудь понадобится или она попадет в беду. Меня бы не удивило, если бы Андреас оказался каким-нибудь отъявленным насильником. Он определенно выглядел таким. С этого момента я буду внимательно следить за ним.

— Почему бы тебе не навестить лошадей? — Лицо Эстель, казалось, просветлело, когда она заговорила.

— Лошадей? — Мои брови вскинулись в замешательстве.

— Да, дорогая, у нас есть конюшни, они всего в десяти минутах ходьбы к северу от фасада дома. У нас три лошади. Не хочешь их посмотреть?

Мои глаза заблестели от возбуждения.

— Безусловно, я люблю лошадей.

Эстель улыбнулась.

— Ну, чего ты ждешь, иди же.

Я улыбнулась в ответ, едва сдерживая порхающих бабочек в животе. Я всегда любила животных, а о том, что здесь было три лошади, я даже не догадывалась.

К счастью, на мне были черный свитер и черные леггинсы, так что я была в вполне подходящем наряде для конюшни.

Я пошла в направлении, указанном Эстель, и через десять минут подошла к нетронутому зданию. Прекрасные конюшни, окруженные аккуратными стопками сена и снаряжением для верховой езды.

Я уже слышала ржание лошадей, когда медленно шла ко входу.

Войдя в теплую конюшню, я была встречена поразительным видом трех великолепных черных лошадей. Их красота завораживала. Густая, блестящая шерсть, переливающиеся гривы и глаза, сияющие как бриллианты.

Ближайшая к моему месту лошадь нервно фыркнула. Слегка подалась назад, подальше от того места, где я стояла.

Отчаянно желая доказать, что я не представляю угрозы, я медленно подошла к ней, осторожно положив руку на ее гриву. Ее напряженное тело расслабилось под моим прикосновением.

— Привет, девочка, все в порядке. Я Беннетт, как тебя зовут, эй?

— Алия.

Грубый, низкий голос напугал меня, и я отскочила назад, обернувшись, чтобы увидеть Эзру.

Его обычная толстовка с капюшоном исчезла, ее заменили темно-синие потертые джинсы и непринужденная серая рубашка. Верхние пуговицы остались расстегнутыми, создавая непринужденный вид и открывая капельку чернил.

Если грех и чистая плотская похоть были олицетворением, то они стояли прямо здесь, передо мной.

Я с трудом перевела взгляд обратно на его лицо.

— О, я… не знала, что здесь кто-то есть.

Эзра начал медленно приближаться ко мне, его руки были сжаты в кулаки по бокам, а в глазах горел лукавый блеск. Я не могла объяснить чувство, которое он вызывал во мне. Я знала, что должна быть в ужасе. Находясь здесь. Одна. С ним. Но я не чувствовала страха. Это было… что-то другое.

Восхитительный жар разлился у меня между ног, я сжалась от желания, когда мои мысли вернулись к его губам чуть ниже моего уха; его зубам, задевающим мою кожу, и его языку, стирающему острое жжение. Господи.

Он остановился прямо передо мной, положив руку на гриву Алии, как раз там, где секунду назад была моя.

Она слегка подалась навстречу его прикосновениям, словно ей было комфортно находиться рядом с ним, словно она чувствовала себя… в безопасности.

Он осторожно погладил ее, и это был первый раз, когда я увидела его с такой стороны. Выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел в глаза лошади.

Я повернулась к двум другим лошадям.

— Они все твои?

— Да, — ответил он, все еще глядя в глаза Алии, а затем повернулся ко мне лицом. — Это — Вулф, — он указал на следующую лошадь. — А тот, что сзади, — Маттео.

Конь сзади начал слегка подпрыгивать, он выглядел как самый вздорный. Обе лошади были поистине великолепны, как и Алия.

— Ты ездишь верхом?

Вопрос Эзры возник из ниоткуда.

— Ну, я пробовала раньше, немного. — Ответила я, мой голос звучал так, словно я отчаянно пыталась сохранить спокойствие и собранность.

— Конюшни принадлежали моей семье на протяжении нескольких поколений. Мы всегда были любителями лошадей.