Меня действительно потеряли. Перенервничали все, но беды не случилось, что доказывает наличие у Аттвуда здравого смысла или разгильдяйства. Тут как посмотреть.

— Зайди к Грегу, он сейчас в администрации, — сообщил мне завсегдатай бара, старик Майкл, когда мы закончили обсуждать перечень его болячек, помимо радикулита. — Тебе там военные телефон оставили, чтобы ты больше не терялся.

— Понял, зайду, — кивнул я старику и обратился ко всем: — Товарищи, ни у кого ненужной двери не завалялось? А то у меня стульев нет, и спать не на чем…

Как оказалось — завалялась. Мне просто сказали, в каком сарае и возле чьего дома её взять, после чего отпустили с богом. Вот такие незамысловатые тут взаимоотношения, да. Заодно поспрашивал за всякий металлическо-электрический хлам, чтобы построить мини ГЭС на богом дарованной речке, для получения божественно-халявной электроэнергии.

Идею восприняли на «ура» и пообещали поскрести по сусекам и я мысленно потёр лапки на их растущую зависимость от моей скромной персоны. Если всё пойдёт как надо, то тут и до «референдума о независимости от Англии» недалеко. Ирландия и Шотландия не смогли, а мы смогём!

Заскочил за телефоном к Грегу я впервые, за всё время пребывания на острове, поболтал с ним о положении дел в поселении. Ведь кто, если не он, раскроет мне наиболее уязвимые для давления точки в жизни местного социума?

Дела, как я и предполагал, были «не очень». Едва живую экономику острова поддерживал вялый экспорт лобстеров и рыбы, а также полтора госслужажих в лице самого Грега, полицейского и фельдшера. Последняя, при этом, числилась ещё и учителем школы на пятнадцать детей. Ну и пенсионеры, куда ж без них.

Бар и магазин работали с околонулевой прибылью и лишь финансы редких, но многочисленных туристических групп давали всем надежду на будущее и позволяли заказать с большой земли вкусняшки, стройматериалы и даже тяжёлую технику.

— Не то, чтобы мы привередничали, но иногда хочется, чтобы всё было как на большой земле, — Грег вздохнул и до меня донёсся запах спиртного. — Магазины там, развлечения. Ты не подумай, я наш остров очень люблю, но временами тут бывает совсем уныло, особенно дождливой зимой.

Я слушал эти внезапные откровения не перебивая, максимально участливо кивая в самых жалостливых местах.

— Вот чем тут управлять⁈ А у меня, между прочим, диплом с отличием! Я надеялся, что поднаберусь опыта, проявлю себя и подамся в большую политику, но вместо этого просто застрял тут! — он, не стесняясь, выудил из ящика стола ополовиненную бутылку и приложился к горлышку. После большого и шумного глотка, Грег продолжил изливать душу: — Ты знаешь, какое тут самое значимое событие, после чьих-нибудь похорон? Мыши. Ежегодная охота на долбанных мышей! Даже туристы приезжают… Я устал Иван, понимаешь, устал от бесперспективности! А тут ещё появился ты и всё покатилось кувырком…

Мда, по моему скромному мнению, этот товарищ управленец калдырит с раннего утра и останавливаться явно не намерен.

— Так а в чём проблема устроиться в другое место? — полюбопытствовал я.

— Дорого… — со вздохом ответил Грег после очередного глотка. — Тут субсидии на всё и минимум расходов. Да и работы не много, я больше скучаю и пялюсь на проклятый океан. Надоело всё! Не хочешь на моё место?

— Пожалуй откажусь, — моментально отозвался я и попятился к выходу. — Но ты молодец, ты справишься! Мы в тебя верим!

На это он только махнул рукой и вновь присосался к бутылке. Я быстренько покинул скорбную обитель несостоявшегося карьериста. Никогда не любил таких, как он. К любому делу нужно подходить с душой или, в крайнем случае, без отвращения. Бесят тупые зомби, которые всё делают только ради того, чтобы просто сделать, и быстренько отчитаться, без оглядки на качество результата.

В общем, смазал мне Грег впечатление о тристанцах. Теперь я, почему-то, уверен, что тут много таких — просто смирившихся со своей текущей жизнью в изоляции. В целом, меня это мало заботило, поскольку я не собираюсь никого насильно осчастливливать.

Забрав свои нехитрые пожитки из гостевого домика, и прихватив в указанном сарае облезлую деревянную дверь вместе с коробкой, вернулся в свою пещеру и вызвал терраформера. Две минуты и крашеное дерево намертво, на молекулярном уровне, слилось с камнем. Просто магия какая-то!

Замка́ в комплекте не оказалось, но я легко нашёл выход из положения — посадил возле двери дежурного паучка, чтобы он запаивал-распаивал дверь при моём уходе-приходе. Это было гениальнее, чем заколачивать микроскопом гвозди или подпирать покосившийся забор межконтинентальной баллистической ракетой — недаром же у меня сверхтехнологичный зонд исполняет роль лифта!

Вечером пробегусь по соседям, чтобы забрать электрохлам, а пока спущусь вниз. Время позволяет, срочных дел нет, а значит, пора разгрести кладовки с инопланетным оборудованием и посмотреть хоум видео!

Сеятель встретил меня ровными рядами инкубаторов и своим, без устали трудящимся, Альтер-эго. Робот методично и последовательно подключал черные контейнеры к хранилищу биомассы толстыми шлангами, и работа близилась к завершению.

— Сколько нужно времени, чтобы разделить на три яруса всё это пространство? — задумчиво произнёс я, оценивая «на глазок» высоту до внешней обшивки. Ну вот сколько тут? Километра полтора или два?

— При текущем состоянии реактора — четыре с половиной года.

— Мда бъ, ломать не строить… — со вздохом разочарования скривился я, в очередной кляня собственную поспешность. — А оставшиеся помещения могут перестраивать материю?

— Да, хозяин, но только на атомарном уровне, без влияния на субатомные частицы.

— Ну и хорошо, я не собирался создавать в них ничего сложнее чёрной дыры, — с сарказмом хмыкнул я и по-хозяйски, неспешно, направился к ближайшему скоплению уцелевших помещений.

Проходя мимо инкубаторов, коснулся кончиками пальцев их тёплых, гладких боков, отчего меня захлестнуло волнительное чувство предвкушения грядущего. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Так и шёл, улыбаясь, как блаженный.

Начал с осмотра той группы комнат, в одной из которых находилась высохшая мумия блохи. Учитывая количество ранее показанных мне мутантов, большинство помещений тут являлось загонами и кунсткамерами, но кое-где были развалы непонятных штук. Вот к ним-то я и направился.

Ну и что у нас тут? Тонкая и блестящая металлическая полоса, метра полтора, с двумя шарами для боулинга на концах. Гнётся. Непонятно…

— Ты знаешь, что это за хрень?

— Нет, но можно проанализировать.

— Ну так давай!

— Устройство генерирует высокочастотные электромагнитные импульсы, — после короткой паузы ответил компьютер.

— Замечательно! — съязвил я. — А для чего?

— Сопоставление всех данных и поиск области применения займет около суток. Хозяин, вы уверены, что это устройство вам пригодится?

— Да мне просто интересно, — усмехнулся я, понимая, что полностью загружать вычислительные мощности, ради такой ерунды, бессмысленно. — Ладно, я сам. Тем более, я знаю древний и надёжный способ разобраться во всём, чём угодно — это метод научного тыка!

— Крайне неэффективный и опасный метод, хозяин, — отметил компьтер, пока я пытался подать нужный мысленный сигнал на включение этой штанги, обвисшей на моих руках. Надо бы всё на кнопки переделать…

Жахнуло! Комнату заволокло чёрным дымом с ароматом горелого мяса. Я инстинктивно вскинул руки к лицу, чтобы защитить глаза, но рук не было! А через секунду, онемение во всём теле сменилось разрывающей, глубокой болью.

«— Да бъ,» — хотел сказать я, но из лёгких вырвался только свистящий хрип.

Я опустил глаза и понял, что не зря переживал о взрыве нафантазированной гранаты — из разорванного живота вываливались куски кишок и с хлюпаньем падали на пол.

— Требуется срочное восстановление! — озвучил очевидное компьютер и подоспевший робот утащил меня в биокорректор.