От него пахло немного виски и табаком, смешанным с его одеколоном, и это был не противный запах, а очень притягательный. Даже водитель притих под строгим взглядом Погосова и утихомирил свою рок-музыку.

Я не знала, о чем говорить с ним, поэтому молча смотрела в окно.

– Дай, пожалуйста, мне еще раз телефон, – отец Дарины прикоснулся к моему колену, и я вздрогнула.

Но этот жест был не похотливый, а для привлечения внимания.

Я протянула ему свой старенький смартфон в идиотском розовом чехле в стиле Барби. Мне его подруга Лена подарила на Восьмое марта, и я постеснялась выбросить подарок. Она всё время спрашивала про чехол, пока я его не надела. И сейчас я снова ощутила жгучий стыд, что Рафаэлю Таировичу приходится держать в руках розовое недоразумение, словно это телефон ребенка, а не студентки-второкурсницы.

Погосов попытался связаться с девочками, но звонок остался без ответа.

Во время поездки с моей карты списали оплату, и мне стало немного не по себе. Ночной тариф проделал брешь в моём бюджете. Но это ничего, главное сейчас вытащить Дарину из переплета.

Возле клуба Рафаэль Таирович попытался расплатиться с таксистом, но тот оказался честным и объяснил, что безналичные деньги уже получены. Тогда мужчина не придумал ничего лучше, как сунуть мне в руки пятитысячную купюру и выйти из машины.

И я бежала за ним с денежкой в руке, чтобы вернуть её. Это ведь очень много, неужели он хотел оставить таксисту столько чаевых? Но Погосов отмахнулся от меня, как от назойливой мошки. Даже обидно стало, как он обращается с деньгами.

На пропускном контроле мне даже слова никто не сказал и не попросил паспорт. Охрана молча расступилась перед отцом Дарины, который протолкнул меня вперед, и только потом вошел сам.

В заведении было много красного цвета и мигающих неоновых огней, действующих на нервы. Музыка била по ушам. Да как тут вообще можно находиться? Бедные мои барабанные перепонки.

Рафаэль Таирович обследовал зал, заглядывая в каждую отдельную кабинку за шторкой и извиняясь перед потревоженными посетителями. Я едва поспевала за ним, боясь потерять из виду. Наконец, мы увидели извивающуюся в танце Ингу.

– Где Дарина? – рыкнул на неё Погосов и даже встряхнул так, что у бедняжки чуть не оторвалась голова. Судя по виду, она была пьяна в стельку. Глаза в кучу, ноги подломились, с плеча сползла бретелька короткого платья.

– Там, – махнула в сторону лестницы девушка.

– Тая, не теряйся, – бросил через плечо Рафаэль Таирович.

Нет, я не потеряюсь, потому что ни на секунду не упускала из виду внушительную черную фигуру. Но мне приятно стало, что он помнил обо мне и не хотел, чтобы я отстала.

Рафаэль Таирович толкает дверь без каких-либо опознавательных знаков. Это чей-то кабинет с диваном. И на диване лежала вялая Дарина, которую пытались раздеть два парня.

– Пьяная тварь, вообще никакая, – сказал тот, в котором я сразу же признала татуировочного Назара.

– Может, ну её нахер? – ответил второй, незнакомый.

А где же Егор? Как он мог позволить, чтобы два посторонних парня утащили его девушку в комнату? Вероятно, он пьян, как и вся компания.

– Эй, вы, уёбки, быстро убрали нахуй свои грязные руки от моей дочери и отошли на два шага, – зло проговорил Погосов, и насильники испуганно попятились к стене.

Дарина распахнула глаза и заплакала:

– Папа, папочка, спаси меня…

Раф

Я думал, что вырублю нахер обоих с одного удара, когда увидел, что они собираются сделать с моей девочкой. Но однажды я пообещал одному человеку быть справедливым и рационально рассчитывать свои силы, чтобы никого не убить. Поэтому упыри получили по удару в живот и принялись корчиться на полу.

Сильно не бил, но им хватило, чтобы лежать и тупо хватать ртом воздух. А с виду такие крепкие ребята… Мелочь… Даже стыдно разборки с такими устраивать. Тьфу!

Однако провести с ними воспитательную беседу я просто обязан. Только девочек спроважу, нечего им видеть и слышать вот это вот всё.

– Дарина, – поднял дочку с дивана и опустил подол её задравшегося платья. – Ты можешь идти?

– Д-да, наверное. Они опоили меня чем-то, – всхлипнула девочка и покачнулась на высоких каблуках.

– Тая, отведи Дарину в туалет. Рвоту умеешь вызывать? Ну, два пальца в рот.

– Д-да, – округлила глаза Волкова.

Подруга дочери забилась в угол и тряслась. Видно, что ситуация произвела на неё сильнейшее впечатление. Вот так вот – по клубам ходить и пить без меры. С Дариной побеседую завтра, когда она будет вменяема.

– Идите.

Таисия, как верная подруга, взяла мою дочь под руку и повела вниз. Я присел на корточки возле одного упыря, схватил за грудки и отвесил ему унизительную пощечину.

– Ты хотел изнасиловать мою дочь?

– Раф-фаэль Таирович, клянусь, что нет, – схватился он за покрасневшую щеку.

– Откуда знаешь меня?

– Я у вас р-работал в автосалоне. Славик. Не помните меня?

То-то я и смотрю морда знакомая.

– Что, скажешь моя дочь сама попросила, чтобы вы ее трахнули вдвоём? – шлепнул его еще раз по лицу.

– Нет. Мы ничего такого не собирались с ней делать. Поступил заказ…

– Какой заказ? – еще одна пощечина.

– Чтобы я сделал компрометирующие фото.

– Кто заказал?

– Не знаю. У меня анонимно всё. Через телегу.

Второй упырь попытался подняться, но я рыкнул на него:

– Сядь, где сидел, – и для верности тоже угостил его оплеухой.

– Пожалуйста, не бейте нас. Мы не знали, что эта девчонка – ваша дочка, – взмолился Славик. – Мы должны были раздеть её и сфоткать. Фотки отправить заказчику.

– Ну вы и пидары, – презрительно сплюнул на пол. – Телефон, – раскрыл ладонь.

– Рафаэль Таи…

– Сюда давай, я сказал!

Парень, хныкая, как девочка, вложил мне в руку новенький айфон. Понимает, что больше никогда не увидит свой гаджет, ублюдок. Зато я узнаю, кто заказал непотребство с участием Дарины. Неужели, меня кто-то хочет взять за яйца?

– Пароль.

Татуированный назвал комбинацию цифр, и я тут же проверил, не пиздит ли он часом. Пароль подошел. Я встал на ноги, пнул обоих напоследок ногой, и щенки заскулили. Они просто мелкие наглые твари, промышляющие тем, что подставляют девчонок. Шпана.

– Ещё раз увижу вас возле своей дочери, отправитесь к рыбкам на корм.

Вышел из комнаты и набрал Таисию. В машине я позвонил себе с её телефона, чтобы остался номер. Знал, что когда-нибудь пригодится.

– Тая, вы где? – спросил, когда девчонка отозвалась.

– Мы на улице, Рафаэль Таирович. В туалете была огромная очередь.

– Я сейчас подойду…

Только с одной шалашовкой поговорю, и дочкин телефон заберу. А то завтра будет искать и плакаться, что потеряла новый гаджет.

По пути позвонил матери Инге. Пусть забирает свою непутевую дочурку и учит уму-разуму. Мама у нее приличная, бизнесвумен, пару салонов красоты держит, а дочь распущенная. Как и моя. Но теперь Дарина получит тотальный контроль. Будет под поим присмотром 24/7.

Инга сидела на диване, закинув ногу на ногу. Взгляд расфокусирован, а вот рту трубочка от коктейля.

– Хватит тебе пить, – оттолкнул от неё напиток.

– А вы лучше за Дариной следите, Раф, – дерзко ухмыльнулась пьяная девица.

– Откуда взялся Славик? Ты привела?

– Не знаю я никакого Славика.

– Где Егор?

– Да откуда я знаю? Ушел с кем-то. А я одна осталась. Совсем одна… Никто меня не любит и не хочет, – сделала жалобное личико.

– А ты подумай, почему, – бросил на ее откровенный наряд брезгливый взгляд.

Все прелести на виду, никакого пространства для фантазии. Вот ведь парадокс: Тая в одних трусиках выглядела скромнее, чем одетая Инга.

– Может, вы меня отвезете домой? – соблазняя, подружка дочери облизнула верхнюю губу.

Только вот меня чуть не стошнило. Никогда в жизни не полезу на пьяную малолетку, которая ведет себя как прожженная блядь.