Ворота с треском закрылись. Гратц вздрогнул. Проглотив ставшую колом кашу, он обернулся. Продемонстрировал большой, распухший и пунцовый нос. Небесно-голубые глаза его заплыли, а из пары ноздрей торчали концы чёрных тряпок.

Бывший стражник поставил неначатую тарелку. Он то ли сопнул, а то ли звонко попытался втянуть носом воздух. Глянул на наёмницу, и подманил меня жестом.

— Ид… Ид-ы сЮда.

Очень не хотелось, но я… всё-таки послушался.

— Нагн-ыс, — попросил мужчина заговорщически. Он покосился на Эль и сообщил: — Я всё вра-ль.

Простые глиняные тарелки чуть зазвякали.

Наёмница поджала губу.

Она сомневалась.

— Сэр Мизен, я…

— Мы не будем это обсуждать.

— …

— Всё нормально. Мы НЕ БУДЕМ это обсуждать!.. Огра на болоте нет — вот основная для нас проблема. Единственного огра, который мог бы справиться с настоящим, большим драконом, убили, а значит нам придётся отправиться к другому высшему дракону… Тебе всё ясно?

Я сказал. Взял свободный табурет, поставил его поближе к столу. И сел.

Подвинув котелок, я искоса вновь глянул на Эль.

«Какая… фигура».

XXV

— Я враль… — с завидным упорством повторил Гратц.

Тень его дёрнулась.

«Обижен», — отметил я.

После десятого повторенья одной и той же фразы, выяснилось, что Фирс теперь твёрдо верит в две вещи. Что великан ВООБЩЕ не может двинуться. И что Эль повредила руку, так что меч для неё теперь что дубина.

— А в-от ты у наз осно-фная реальная сыла.

— Я? — переспросил несколько опешив я.

— А что… они убъ-ют тэбя… что ли?

Кулак со звоном столкнулся со столешницей. «…Больно». Я хотел подняться… но удержался. Покосился на ворота, за которыми были слышны шаги. И рокот от дыхания собак.

— Если мыслить здраво, — на выдохе и тихо. — По-твоему выходит, что я… не «сила»?

— А разве нэт? — ответил Гратц с совершенно искренним изумленьем.

И почти что всхлопнул ушами.

Врезать ему до невозможного захотелось.

Хотя бы это я сделать мог.

Вытащив одну из тряпиц, Гратц посмотрел на неё с пристрастием. Морщась и дёргаясь, он провёл парой пальцев по переносице, «закрутил» побуревшую ткань обратно.

— Ты у нас… головой работаэшь… Это дело сло-жноэ.

Три фонаря. Свет падал на загорелое, лоснящееся лицо под разными углами, но одно я мог сказать наверно: «Врёт». С трудом проглотив пригоревшую кашу, я локти упёр в столешницу. Взглянул на Эль.

Во рту стоял ставший привычным привкус несвежей рыбы.

— Гратц, я понимаю время позднее, но мне нужно с тобою поговорить. Только не спрашивай зачем и не вникай в суть разговора!.. Мне действительно это нужно.

— Я нычего не говорил! — повторил бывший стражник. — Я всё враль! Наше дело небольшое… что сказали, то и делаем.

«Врёт», — не мог я не отметить.

Где-то через час в кромешной тьме охранники сменились. Послышались тяжёлые шаги, и перед дверьми стало грузное, тяжёлое и во всех отношениях необъятное тело тролла. Разговор людей затих.

Стало тихо.

Лёжа на спине и заложив обе руки за голову, я вновь и вновь прокручивал составленный план. Не сказать, что он впечатлял, но, по крайней мере, это был понятный порядок действий… Нечто с чем я мог работать, и что можно было обдумывать, лёжа на сене.

Мне никто не возразил и не предложил поправок.

Ни Эль, ни пресловутый Январь.

«Свидетели — это хорошо, — произнёс я несколько часов назад, осторожно, — но остатки тела намного лучше. В конце концов, как Вы и сказали, тран рискует положеньем. Судьба королевства, это не тот предмет, которым можно пренебречь». — ' Великан…' — предложил откровенно уставший от разговора граф. — «Его личность и внешность слишком известны!.. И к тому же очевидные признаки рода будет слишком сложно и хлопотно скрыть». — «И какого же Ваше предложенье?» — «На болоте, возле одного приметного жёлтого камня я видел тело линдворма. Это ведь их внешность должен был „ассимилировать“ огр. Я вас правильно понял?»

Возможности осознанного мне были неизвестны… а потому слова пришлось подбирать весьма и весьма аккуратно.

Я довольно долго косился на Фирса. Пока тот не кивнул.

Краем уха, через сон я расслышал голоса. Что-то зазвенело. Послышался удар чего-то тяжёлого о землю. И ворота с шумом-скрипом распахнулись.

«… выдвинуТься На болото», — ещё успел я поймать окончание сна.

И тут же позабыл.

Заморгал. Чуть приподнялся на локтях: раннее утро. Солнце светило в щелях, и ворота были распахнуты. Фигура Фирса Эвенгарта казалась чёрной в потоке слепящего света.

Щурясь и прикрываясь рукою, я попытался сориентироваться. Вглядеться в лицо. Капитан как будто был чем-то очень доволен.

— Рассвет, — проговорил он молодцевато.

— Я… я поднимаюсь.

Нога затекла, а сапоги угрожали одним лишь своим видом. Проснувшаяся, Эль смотрела, как я пытаюсь отыскать яркую шляпу в сене.

— А зав?..

— Без этого ещё никто не умирал.

— … Понятно.

Подпрыгивая, сражаясь с треклятой обувью, я едва-едва поспевал за наёмницей.

Чуть дрожа, Век вновь опустил затылок на сено. Он различимо сглотнул.

Гратц насвистывал носом. Он спал. Беззаветно сопел, словно происходящее его совершенно не касалось.

Капитана это устроило.

Солнце слепило и заставляло жмуриться. Под ложечкой слегка сосало. Не спеша, но передвигаясь бодрым, достаточно быстрым шагом? мы прошли вдоль яблонь. Вышли на улочку. Всё тот же бурьян. И всё те же лица.

«Напуганы», — отметил я, уже почти не размышляя.

Фирс чуть свернул. Он продвигался теперь к паре солдат, которая «играла» со знакомым мне козлом. Тот поднимался на задние и, мотая коротким хвостиком с черными пятнами, подавался, выставив рога, вперёд, пытался бодаться. Тряс седою бородой. Мужчины смеялись.

— Что такое?

Лейтенант вытянулся в струну. И тут же чувствительно получил по коленке.

Завидев старшего? второй изобразил на лице удивленье. Чуть запоздав, он поспешил снять шляпу.

Эвенгарт из-под бровей проследил за движениями козла.

— Чтобы больше этого не было. Ясно?

— Д…

— Ясно, я Вас спрашиваю⁈

— Слушаюсь!

Выкрик на два голоса.

Сделав шаг назад, я плечом почувствовал накидку Эль.

— Вот так, — кивнул Эвенгарт.

В этот момент он выглядел очень внушительно, но? стоило нам отойти всего на пару шагов, взгляд мужчины заметно смягчился.

— Нам нужно мясо для ловушки на вечер, — с прежней «скользящей» интонацией. — Вы ведь понимаете, что лучше с «кабанами» в прямой контакт не вступать.

Я мельком оглянулся: ухватившись за пару длинных рогов, лейтенант с улыбкой отпихнул мотающее головой животное. Молодой усмехался в кулак.

Отряд уже был собран. Выстроившись вдоль разорённой ловушки, почти три десятка вооружённых мужчин внушали.

Несколько местных стояли у поломанной ограды. Староста не мог не присутствовать, хотя и видно было, что он «не хотел».

По мере приближения я смог заметить синие круги под глазами у Дива. Неглаженный воротничок и крупные белые наплывы каши в бороде.

Мужчина ждал неизвестно чего с совершенно потерянным лицом.

Проходя, я как бы случайно задел его плечом.

Чувствительно схватил за локоть.

— Бегите, как только мы уйдём, — одними губами. — Постарайтесь утащить великана.

Див непонимающе, остекленело посмотрел мне в лицо. Он… промолчал.

Фирс Эвенгарт нас не слышал. Капитан никак не мог ни заметить, ни почувствовать как-то иначе мои действия.

Но первой же его фразой было:

— Обращаюсь ко всем «телохранителям» графа. Вас до вечера я попрошу подготовить ещё три ловушки. Передайте Его Сиятельству, когда он проснётся, что мы отправились на болото. Адъютант…

Беспорядочное движенье.

Капитан пресёк. Указав на луковые косички, он велел «всё это оставить! Живо!» Сопротивленье не последовало. Кто-то что-то пробубнил, но «вслух» недовольство не звучало'.