Это была не маска, а просто цельное решенье.
«Осознанный»[2].
Эвенгарт чуть улыбнулся:
— Скажите же нам что-нибудь, — обратился он к старосте.
Красная от загара и обвисшая, кожа под левым глазом Дива дёрнулась. Дыхание его стало обрывочным, а руки приподнялись. Пальцы сжались в кулаки.
— Мы! — начал он едва ли не с вызовом. — Мы более ста лет живём у болота!.. Ещё мой прадед…
Несколько рук вцепились в рыжеволосую фигуру. Пыл не смог бы пройти, даже приложи он все силы.
— Ничто не вечно, — сообщил Эвенгарт очень ровным голосом. — Вы повинны и Вас будут судить за порчу земель и… И прочее.
— Вам повесло, — напомнил о себе Январь. — В трукое время Вас бы каснили са исмену. Вам Оцен повесло, цто сейцас королевству нусны верные люти.
— … Мы не делали ничего такого, — был глухой и задушенный ответ. — Мы всегда в срок вносили оброки… Натуральный и денежный. И повинности исполняли.
— И это о-очень хорошо.
Эвенгарт снова взял полупустую кружку, обхватил её короткими пухлыми пальцами. Поднёс к лицу и дохнул. Чуть дунул и отпил.
— Мы отклонились от темы. (Мужчина отпил). Вопрос последний: каковы пределы бессмертия «трана»?
Я несколько осел. Шея моя начала вытягиваться, а рот открылся…
— Ходило на задних… — проговорила Эль.
Не слишком громко, но мы не могли не услышать.
— Цто, простите⁈ — повысил гневно голос граф.
— Я попрошу Вас повторить, — тут же не согласился с ним Эвенгарт.
Эль молчала. Красс несколько нервно поднялся на локтях. С самого начала беседы ему не удавалось проявить себя, и теперь, когда появился шанс, мужчина не намерен был отступать.
— Цто это снацило?
— То… что «это» ходило на задних ногах, — проговорила Эль.
— Огр из болот, — пожал плечами капитан.
Он произнёс это очень… просто.
Словно озвучил вещь, которая ничего не значила и сама по себе не имела веса… Абсолютно, совершенно никакого.
— Людоеды, пожирая, заимствуют силу других существ. Этого загнали на болото. Вполне закономерно, что у него не осталось иного выбора, кроме как есть драконов. Верно?
Лицо наёмницы осталось неподвижно. Она была бледна, высока и необыкновенно крупна для человека. Она неотрывно смотрела на изрезанное простым растительным орнаментом древко.
Не без пониманья Эвенгарт кивнул:
— Как давно его убили? Месье Форест.
— … Тридцать лет назад, — процедил мужчина сквозь плотно сжатые зубы. — На местных нападать стал… Повезло, что зима была холодной, а если бы не это… Если б не уснул…
— Так они есё в спяцку впатают! — не мог не «восхититься» граф. — Так поцему се вы их просто не перебили? Всех! В цём была проблема?
Четыре сильные руки схватили старосту за плечи. Но он всё же продвинулся вперёд. Правда, на этом весь пыл его и закончился. Мужчина как-то состарился разом и упёрся взглядом в ковёр.
За стеной различимо что-то упало… но, признаюсь, я не следил за происходящим действием.
Совсем.
Мысль моя остановилась. После — стронулась. И пошла необыкновенно скоро.
«Бред… Это откровенный… бре-ед».
«Окр с болот Тэмарона, — не унимался граф. — Болсе твух сотен лет лекенте! Неусели невосмосно было притумат цто-то… трукое! И на цто твор расцитывал?» — «Не нам об этом судить, — очень здраво и отстранённо рассудил Эвенгарт. — Если Его Величество решили, что тран должен отправиться в эти места, значит на то была причина. Мы не знаем её и не можем рассуждать».
Я почувствовал, как к лицу приливает краска. Становилось жарко.
Я приподнялся. Но не удержал и снова опустился в кресло.
— И почему вы Сразу не сказали⁈
— Вы… вы бы просто ушли.
— А лучше было убить⁈
Див сам на себя не был похож. Он очень быстро бледнел и смотрел неотрывно на стену, что отделяла нас от коридора.
Эль не поднимала взгляда.
[1] Касса-панка — получившая распространение в домах аристократии, а также среде зажиточных торговцев скамья-сундук.
[2] Осознанный — человек, овладевший своим духом. Беря свой дух под контроль, человек независим становиться от нужд тела, и лучше, предметнее осознаёт свой долг перед короной, что придаёт ему самые различные, удивительные свойства.
XXIV
«Граф» прицыкнул, морщась.
Он бросил несколько фраз на непонятном тягучем наречии, и старосту подхватили под руки. Его увели, почти волоча каблуки по полу.
«Их люди так же… не из этих мест», — отметил я с заметным напряжением.
Очень непросто было сосредоточиться на чём-то «кроме» людоеда.
Кроме Эль… с её сердцами.
— Не слишком у нас складывается беседа, — обратился ко мне Эвенгарт. — Пока что.
Гратц кашлянул. Он поднялся. Аккуратно сняв головной убор, стражник положил его передо мной на столешницу.
— О, нет-нет! Подобное я не ношу, — тут же стал отпираться капитан.
Взяв шляпу, я переложил её себе на колени:
— Это моя.
Фирс Эвенгарт взглянул вопросительно. И даже удивлённо.
— Это ваше дело, — не стал он спорить.
Краем глаза я заметил усмешку. Граф как мог пытался наслаждаться происходящим.
Не без гордости, с вызовом даже я переложил шляпу на стол. И перо оправил, чтобы оно смотрелось повнушительнее.
Наёмницу граф проводил весьма заинтересованным взглядом. Толкнув её в спину, мужчина с мечом на поясном ремне прикрыл за собою дверь.
Послышалась возня.
Как будто кто-то поскользнулся на разлитой воде.
— Итак, — начал Эвенгарт. — Последний вопрос явно был лишним. Я признаю это и перехожу прямо к делу. (Вы не обижайтесь, но я просто обязан был спросить). Мы хотели бы, чтобы вы отвели местного огра к молодому дракону Совместно с Его Сиятельством.
— … То есть…
— То есть в регулярной прессе напишут, что вы сделали это вместе с Его Сиятельством Крассом, графом Анперита. Это подвиг, который заслуживает всяческого почитания, народной любви и, возможно, даже повышенья. Лишние пара швен для вас и определённые королевские льготы для земель Его Сиятельства. Вы не волнуйтесь. Я уверен, что найдётся достаточно людей, которые подтвердят: дракон расправился с огром.
— Так даже лучше! — не мог не напомнить о себе Январь.
Подбородок мой дёрнулся.
И плечо слегка приподнялось.
На лице капитана невозможно было прочитать ничего. Оно было совершенно непроницаемо, в то время как графа просто разрывало от желанья напомнить о себе и собственной значимости… кажется.
И улыбка эта, холеная. Тонкие, горизонтальные его усики мне вовсе не нравились.
— … Да… Но, скорее всего, найдётся масса людей, которые скажут, что «огр с Кранвая уже давно погиб».
— Никого не будет.
Я замер.
— По их вине появился вепрь или нет, но на данный момент все «местные» здесь повинны в порче земель. Никого из них не будет уже к началу будущей недели. — Кружка опустела и вернулась на кружевную салфетку. — В конце концов, мы говорим об очень серьёзных вещах: о положении трана и судьбе всего Элиса. Это не тот предмет, который может подразумевать полумеры.
«Не понимаю».
— А я не понимаю о цем ВООБСЕ мы коворим! — вспыхнул Январь Красс. — Мы все стес рискуем полосенем. Я сам сын маркиса те Красса, внук керцока те Красса, просел церес всё королевство, а мы есё о цем-то коворим!..
Брови над крупными, круглыми глазами капитана чуть приподнялись:
— Люди бегут от дракона в города… скажем, найдутся те, кого вы лично спасёте, рискуя жизнью… Возможно это будут дети и старики… Все узнают, что Век, ваш великан, пострадал, прикрывая их собственным телом. Лучше, если прикрывая неудачно.
— Никто не о цем не уснает, — вставил граф. — Мы расве виноваты, цто этоко окра сабили местные. Они сами виноваты, вот пуст и отвецают.
«…»
Шляпа смотрелась великолепно. Широкие поля, которые без труда можно было загнуть в любую сторону. Заломить на бок или лоб. Потёртости были видны на тульях, но это такие мелочи, что я и вниманья на них обращать не хотел. Такой фасон… был крайне популярен при дворе. Янус бы непременно оценил.
