Самоподдерживающиеся конструкты.

Пожирающие суть и магию узников, проклятья.

И как итог: депортация в иные планы бытия, в данном случае — Улей.

Сколько прошло времени с того «перехода», я описать не берусь, поскольку львиная доля моих сил уходила на противостояние с агрессивной частью души, Архимага Велса.

А потом… потом появился ты.

Дальнейшее, тебе известно и добавить мне нечего. — тяжело вздохнув, девушка окинула нас усталым взглядом.

— Спрашивай. Вижу, что у тебя имеются вопросы. — добавила она, хлебнув живчика из своей фляги.

Конец POV Марилиса

Некоторое время я сидел и «переваривал» исповедь своей подруги, систематизируя данные и пытаясь выявить несоответствия. Не потому, что я не доверял, или еще чего, просто натура такая… «любознательная».

— Я так понимаю что я твой новый Избранный? — решил я уточнить немаловажный нюанс.

— Нет. Вернее, не совсем так, как это было с прежним. Будучи богиней, я могла инициализировать лишь одного Избранного и оказавшись предателем, я навсегда лишилась права получить своего Первожреца. Но в этом случае имелась небольшая лазейка, которую Высшие Сущности даже под страхом развоплощения никогда бы не использовали.

А именно: привязка своей сути к душе смертного.

При чем добровольная, на грани самопожертвования, делающая меня по сути, твоим фамильяром.

Считай билет в один конец, поскольку если погибнешь ты, с тобой уйду за Грань и я.

А учитывая сколь недолог век смертного, можно принять это за изощренную пытку, так как ты четко осознаешь, что рано или поздно наступит конец. — ответила Мара.

— Но тебя это не остановило. — задумчиво буркнул я, пытаясь понять степень ее безрассудства или коварства.

— Мне до ужаса надоело сидеть в этой проклятой Мирозданьем «книге» и я захотела вновь ощутить себя живой. Пусть даже это будет краткий миг человеческой жизни. — тихо прошептала девушка.

— Ну, учитывая что в Улье можно прожить как Вечность, так и не дожить до следующего дня, то твоя «лоттерея жизни» может оказаться, как джек-потом, так и банкротством. — развил я ее объяснения.

— Ну и пусть! — эмоционально выкрикнула она.

— Зато я не одна и в кругу близких мне разумных. А что касается вероятного «банкротства», как ты сказал, то я готова заплатить куда более высокую цену за право жить и… — она запнулась, но ее спич за нее закончила Ириса.

— …и любить. — после чего взглядом прокурора, стала пытаться прожечь во мне дырку.

— Чем это грозит тебе и какие последствия могут быть у нас? — решил я уточнить, игнорируя взгляд Ирины.

— Мне — ничем! Тебе — и подавно. Более того, пока ты жив, жить буду и я, даже если мое физическое тело погибнет. — пояснила девушка, от чего вопросов появилось на порядок больше.

— Ты хочешь сказать, что привязка к моей душе дарует тебе некоторое подобие бессмертия?! — ошалело переспросил я.

— Можно сказать и так. — чуть подумав ответила девушка, после чего добавила.

— И тем выше шансы на долгую и «счастливую» жизнь, чем сильнее ты будеш, милаш. Думаю ты уже осознал, что от уровня твоего личного могущества, зависит наша безопасность. — аргументированно подвела меня девушка, к понятому без слов итогу.

— Именно поэтому вы скормили мне две «белки»? — уточнил я с какого-то перепугу, придираясь непонятно к чему.

— Если честно, то мы понятия не имели, что это такое. Ирина и про «белку» то не была в курсе, а я так вообще, оперировала лишь собственным анализом, основанный на твоем опыте и знаниях. И уж извини, что скормили тебе их без твоего ведома. Ты на тот момент был «вне зоны досягаемости», а то, что творилось с твоей энергетикой, вряд ли ограничилось просто угрозой квазануться. — обиженно буркнула Мара, от чего мне стало невероятно стыдно.

— Ты умирал! — все с тем же прокурорским взглядом, рыкнула Иринка.

— Поэтому то мы и скормили тебе обе жемчужины, обоснованно полагая, что хуже от этого не будет и как видишь — не прогадали! — все так же обиженно, закончила девушка, а я почувствовал себя последним мерзавцем. И чего спрашивается в «бутылку» полез с дурными наездами?! Непонятно…

— Простите меня девочки. Что-то меня кидает в крайности, в последнее время. Видимо тому виной проклятое Пекло. — попытался я перевести стрелки.

— Так что, делайте мне изредка поблажки и говорите прямо: Стинго! Ты перегибаешь! Угомонись! — чуть помолчав добавил я, после чего сгреб руками обеих «змеек» и жарко расцеловал их жесткие и горячие щечки.

— То то же. — ворчливо пробурчали они, но в эмоциях я ощутил, что меня простили.

— Давайте спатоньки. — прошептал я и обняв покрепче девчат, погрузился в дрему, не забыв установить сигналки на входе и обновить личную защиту.

Нас ждал очередной урок в моем подсознании, где я еще раз извинился перед моими подругами.

Утро встретило нас крайне не ласково.

Пара близких взрывов чего-то тяжелого, мигом прогнали остатки сна.

От редких разрывов, стены лишь едва вздрагивали, так как мы были на изрядной глубине, но с каждым мигом разборки на поверхности приобретали все более серьезный размах. И хоть в нашу сторону лететь, не пойми что, спустя пару минут перестало, но гулкие хлопки далекой канонады слышалась все отчетливей.

«Поиск жизни» обрисовал странную картину.

Сигнатуры тварей метались рваными зигзагами и стремительно мчались по наземному проспекту к одной известной им цели.

Посовещавшись с девчатами, мы решили не пороть горячку и не проявлять излишнего любопытства, подставляя голову под удары неведомых артиллеристов, а спокойно дождаться финала чужой, несомненно «победоносной» войнушки.

Спустя два часа, все стало стихать, лишь редкие хлопки стрелкового оружия давали понять, что кто-то еще жив и оказывает сопротивление, вот только мысль о возможной победе отчаянных вояк почему-то не приходила в голову, а мысленный взор рисовал картину разрушения, море крови и уйму голодных тварей, что сбежались на столь громкое приглашение к пиршественному столу.

Понемногу выбираясь на первый этаж, я непрерывно сканировал окружающее пространство и к своему удивлению в радиусе моего конструкта, не было обнаружено ни единой твари, что подтверждало их скопление в более «сытном» месте.

Поднимаясь на верхние этажи банковского здания, мы осматривали горизонт боевых действий, что легко определился видом «лунного пейзажа», от воронок разрывов и огромном количестве дымных шлейфов от многочисленных пожаров.

Но в основном горели армейские машины.

Механизированная колонна из множества разнокалиберной боевой техники, оказалась заперта в соседнем кластере, на достаточно протяженной дороге междугороднего масштаба.

Колонна упиралась в разрушенный, через широкую речушку, мост, аккурат на границе с соседствующим с нами кластером.

Цепочка горящих танков, БТР-ов, САУ, БМП и армейских бензовозов, растянулась на весьма протяженном расстоянии, чей «хвост» терялся в складках местности и уползал за виднеющийся вдали высокий холм.

Но судя по чадящим очагам жирного, чернюшного дыма, никто не ушел от тварей, чьи дохлые туши, были видны на раскинувшихся по бокам дороги полям, укрытых легкой снежной поземкой и чьи более удачливые или хитрые «собратья» теперь пировали на останках уничтоженной колонны, выковыривая из бронированной техники столь лакомую для зараженных «начинку».

Вглядываясь в вереницу уничтоженной техники и громадные туши зараженных, что принялись снимать положенную их статусу дань, то тут, то там, продолжала агонизировать уничтоженная колонна.

Вот, казалось бы ткнувшийся в борт «собрата» танк, принялся разворачивать свою башню и наводить ствол на пирующую к нему спиной Элиту.

Раздался гулкий одиночный выстрел.

Зараженный в последний миг что-то почувствовал и даже успел развернуться в сторону угрозы, но выдержать выстрел в упор крупнокалиберного орудия, не позволили даже наличие наверняка прокачанных Умений и массивных костяных наростов.