Врезавшийся с ужасающей силой, удар, изрядно просадил мою защиту, а быстрый взгляд на всхлипнувшую Ирину, позволил увидеть вновь пропитавшуюся кровью лицевую вуаль девушки. А еще через миг, она уже опускается безвольной куклой нам под ноги.

Взгляд в сторону твари…

Да, блядь!

Адское пламя развернулось хищным спрутом, а ударившие в нашу защиту щупальца скреббера едва соприкоснувшись с пламенем, были мгновенно сожжены, отчего округу заполнил ультразвуковой визг огромной твари, а из наших ушей полилась кровь, при чем слух был полностью подавлен.

Ну и похер!

— Жги милаш! — прилетела полная боли, мысль Мары.

Заполнившая меня злость выплеснулась в запредельной накачке выходящего из-под контроля конструкта.

Последним волевым импульсом я смог направить буйство стихии в сторону приблизившейся твари, но фронт пламени был слишком велик и даже энергия раскрывшегося Истока, не смогла полностью овладеть огромным огненным инферно, что продолжал закручиваться вокруг нас и которому было безразлично, что и кого жечь.

Вспухший протуберанец всепожирающего пламени метнулся в сторону отпрянувшей твари, и ему не хватило буквально десятка метров чтобы добраться до амебоподобного «тела».

Выметнувшиеся в защитном жесте щупальца скреббера, были тут же сожжены, а сквозь истончившуюся пелену огня, я смог рассмотреть как из обожженных обрубков сочится маслянистая жижа, что капала на обожженную землю, и при соприкосновении с ней, шипела и парила чернильной дымкой.

Тварь встала на дыбы опираясь на полудюжину задних конечностей и крайне удачно подставила свое «нежное» брюхо.

Но увы, я уже утратил «власть» над безумной стихией и возвращающийся вал пламени грозил уже нам, своими недолгими, но весьма жаркими «объятиями».

Все что я мог, это слегка продлить агонию, вливая утекающую в пропасть энергию, в истончившийся щит.

Глядя на вздыбленную тварь, я со злорадством отметил, что подпаленные обрубки не спешили регенерировать и судя по всему доставляли ей немыслемую боль.

Что ж, боль — это хорошо.

Сейчас я с ней познакомлюсь!

Вздымающийся над нами купол огня наконец-то нашел для себя достойную жертву и закрутившись вокруг нашего островка стабильности, принялся… формироваться в гигантское веретено.

Чего???!

Безумный конструкт с зачатками воли и разума, уплотнился и закручиваясь вокруг своей оси вытянулся над нашими головами в десятиметрое «копье».

К…какого хрена?!

Быстрый взгляд на закатившиеся под надбровные дуги зрачки Мары, и ко мне приходит понимание, по чьей воле происходит это «непотребство».

Н…но, как?!!!

О, небеса!!!

О, Улей!!!

Помогите ей!!!

Прикоснувшись к ее солнечному сплетению я принялся вливать смесь праны и энергии Истока, выкладываясь на полную.

Да, малышка!

Я верю в тебя и твои силы!

Отдам всего себя и даже больше!

До конца!!!

Антрацитовые «бельма» девушки стал заполнять призрачный свет ее раскрывшегося Истока, а сорвавшееся «копье адского пламени» устремилось в «брюхо», так удачно «галлопирующей» твари.

Вонзившееся в подбрюшье скреббера «веретено», сперва показалось, что особого вреда не причинило, словно было «поглощено» нефтяной кляксой Его туши. Но через миг, крайне агрессивная стихия, принялась вспухать внутри огромного тела, заставляя его кипеть.

Бесформенные волдыри, изредка прорывали «нефтяную» плоть и выбрасывали короткие пламенеющие протуберанцы, что вырвавшись, мгновенно впивались обратно,

разрывая тварь на несколько неравных частей, а расплескавшиеся капли огня принялись «пожирать» маслянистую плоть Ужаса Улья, заставляя Его вновь «визжать» от боли в ультразвуковом диапазоне.

Миг, и не выдержавшая натиск пламени изнутри, оболочка «неназываемого», расплескалась по всему берегу, а жалкие ошметки некогда опасной твари, медленно оседали в «лужу» желеподобной массы.

Но буйство огня не исчезает и разумное пламя спешит отыграться на жалких смертных, что посмели призвать «его» и отдавать ему приказы.

— Я теряю над ним контроль… — раздалась слабеющая мысль Мары.

Бляяя…что же делать?

Какая нелепость. Справиться с Ужасом Стикса и после одержанной победы, сгореть в пламени своего же конструкта.

Пиррова победа!

Кажется так это называется у иммунных.

Везет как утопленнику…

Дааа!!!

Точнооо!!!

— Милая, очнись! Одно маленькое усилие, всего одно, я помогу. — затряс я находящуюся на грани обморока девушку.

Активировав «исцеление» и отследив, как оно разошлось по ее энергетике, хоть и не полноценно, но все же позволив девушке прийти в себя.

— Мара! Солнышко! Последнее усилие, малышка! Одно-единственное! Попробуй направить пламя в водоем! — и лишь прикрытые в этот миг веки дали понять, что меня услышали.

Вал пламени, вновь закруживший вокруг нас свою карусель, вновь был вынужден покориться более сильной воле. Однако на этот раз, обратного пути не подразумевалось.

Собранное в столб пламя, подчиняясь желанию девушки сорвалась ввысь и по крутой дуге устремилась в самый центр водохранилища.

От соприкосновения магического пламени со своим природным антагонистом, произошел термобарический взрыв, а выброс раскаленного пара взметнулся до самого неба, расплескав по берегам утратившую злую силу энергии «живого пламени».

Все, на что хватило меня, это влить жалкие капли маны в просевший щит, максимально растягивая защитный купол над моими девочками.

Но даже этого оказалось недостаточно, поскольку «адское пламя» не желало сдаваться и яростно сражалось со своим извечным оппонентом.

Новый взрыв накрыл нас ударной волной кинетики и кипящего пара, отчего сознание в очередной раз уплыло в неведомые дали.

Сознание возвращалось крайне неохотно, а последствие истощения указывало на то, что я в очередной раз хапнул лишка, изрядно осушив свои резервы и даже зачерпнув собственной жизненной энергии.

Попытка пошевелиться вызвала перед глазами сонм разноцветных «мушек», а прыгнувший к горлу желудок, грозил извергнуть остатки желчи.

Было не понятно, где я нахожусь и сколько времени прошло с момента…

А с момента чего?!

Раскручивая цепочку последних событий я продирался сквозь накатывающую боль шедшей вразнос энергетики.

Каждый вдох отзывался в моих легких кипящим пламенем, а энергоканалы обжигало раскаленной кислотой.

— Д…дхевочки. — прохрипел я выгибаясь дугой от накатившей боли. Надо мной склонилось размытое пятно чьего-то лица.

— Живы твои девочки. — раздался смутно знакомый голос.

— Ут…ёс?! — прохрипел я.

— Он самый. Но ты лучше помолчи. Твои девчата сказали, что ты прыгнул выше головы и теперь тебе нужен покой и лекарство, за которым они умчались час тому. Опережая твой вопрос скажу так: я не знаю куда они усвистали, но одна из них сказала, что для тебя, это чрезвычайно важно, поскольку твои телесные раны — ничто, по сравнению с ранами душевными.

Хрен его знает, что это означает, я не уточнял, но судя по их уверенному виду, они явно знают что делают. Ну а меня оставили присмотреть за тобой. Вот, хлебни медку. Знаю что это не живчик, но для тебя сейчас это в самый раз будет. Ну-ка… — и слегка приподняв мою голову, крестник влил мне в рот тягучий сладкий сироп, что на миг слегка притупил боль, но заставив зайтись в исступляющем кашле.

Скрутившись «бубликом» от болевого спазма, я судорожно пытался вдохнуть, пуча глаза в перестенок.

Чуть оклемавшись, сквозь мутную пелену, я смог разглядеть, что валяюсь в каком-то доме, сквозь окна которого в помещение лился дневной свет.

— Где мы? — поморщившись от уколовшей висок иглы боли, спросил я, взглянув в лицо сурового мужчины.

— На границе садоводчества. — молвил он, но потом почесав затылок добавил.

— Это все, до чего я смог додуматься. — ответил мужчина.

— Ты тащил нас сюда? — удивился я его поступку.

— Не совсем. Тащили тебя твои девчата, а я их встретил на границе кластеров и смог подыскать домик, где свалив тебя на это подобие кровати, они вповалку попадали рядом и тут же провалились в сон, а мне лишь оставалось охранять вас. — пояснил он.