– Да, доктор, я поняла. Постараюсь выполнять все ваши рекомендации.

– О, это будет непросто с ним, – кивнул врач и покинул квартиру.

– Ну, что, больной, – грозно заявила я, – сейчас мы будем пить чай, потом таблетки и выйдем на воздух.

– А может сразу на воздух?

– Ну уже нет. Все по распорядку.

Через полчаса мы уже медленно брели по направлению к парку.

– Кстати, я принесла вам свои тексты. Хотите почитаю вслух? Доктор вам пока запретил работать, значит, и читать тоже.

Лев Борисович поморщился, но промолчал.

– Да, да. Себя надо поберечь для будущего. Светлого будущего.

Когда мы вернулись домой, Лев Борисович был почти без сил.

– Чувствую себя развалюхой, – выдохнул он и сразу упал на диван.

– Ой, бросьте! Нас ждут великие дела, – напомнила я и удалилась из комнаты, чтобы дать ему немного отдохнуть.

Минут через сорок, когда я правила свои тексты, в дверь позвонили.

– Мне открыть?

– Только для начала лучше спросить, кто там.

За дверью оказался Геннадий, брат Льва Борисовича. После быстрого знакомства, во время которого режиссер не упустил возможности назвать меня писательницей, я оставила инструкции по приему лекарств и отправилась домой.

На следующий день Лев Борисович набрал меня с утра и сообщил, что брат останется у него на пару дней.

– Это прекрасная идея!

– А после я бы хотел, чтобы вы снова ко мне приехали.

– Хорошо, спасибо за приглашение, я обязательно приеду. Тем более, я оставила у вас свои тексты.

Мы еще немного поболтали и попрощались. Я поняла, что скучаю по нему.

Когда я приехала к нему снова, оказалось, что Геннадий возил его на работу ненадолго, но еще три дня режиссер пробудет на больничном. Мы много говорили, он рассказывал о своем коллективе, с которым вместе уже больше десяти лет.

– Знаете, я пробовал себя во власти, но понял, что власть имеет тот, кому подвластны его собственные таланты, жизнь и потенциал. Умелое обращение с властью подразумевает осознанно организованную жизнь. Власть связана с деньгами и насилием, и порой приводит всех – и людей и саму планету – к краю пропасти. Это надо остановить. Деньги напрямую связаны с глобальным развитием человечества. Создается впечатление, что мир гибнет, что утрачен всякий контроль. Необходимо вернуть гармонию в развитие человечества, природы и планеты. Я не смог быть сильным во власти и ушел. Богатство начинается не с определенного размера состояния, это способность создать систему, увеличивающую ваше состояние, – он ненадолго замолчал, а после продолжил. – Моя работа меня устраивает, но я стал чувствовать, что духовных и физических сил не хватает.

– Ну у вас же есть деньги, – шутя заметила я, – можно поправить здоровье.

– Точно, – согласился режиссер и указал рукой на журнальный столик, на котором лежали таблетки.

– Могу я забрать свои рассказы?

– Конечно.

Я быстро зашла в комнату, в которую, как мне показалось, после меня не заходил, собрала листочки и убрала в сумку.

– Может хотите чаю, – спросил Лев Борисович, когда я вернулась.

– Хочу, но не могу остаться, тороплюсь на встречу.

Он задерживать не стал, и я быстро покинула квартиру.

Уже дома я осознала, что сегодня у Льва Борисовича меня что-то сильно напрягало. Нужно было разобраться, чтобы сделать правильные выводы. Я чувствовала, что мне предстоит тернистый путь к себе, в ходе которого я должна также постичь наши отношения с Львом Борисовичем. Нельзя стать зависимой от него или превратиться в его личного духовника. Сколько уже пережито, прочувствовано, увидено и прочитано. А вопросы остались всё те же. Почему мы расстаемся? Почему обижаемся? Почему одиноки? В чем смысл жизни? Любая привязанность, даже любовь – клетка, в которой человек мечтает о свободе. Но едва обретает её, жаждет новых оков. Хорошо там, где нас нет, но так жить не интересно.

Я смотрела на жизнь Иры и понимала, что она счастлива в своей любви к мужу, хотя это чувство не взаимно. Она прожила с ним более тридцати лет, но без душевного тепла. И никогда не обращала на это внимания, готовила, стирала и мыла, провожала его на работу с улыбкой и встречала с поддержкой. Я бы так никогда не смогла. Мои отношения были равные по силе чувств, ну или он так искусно притворялся. А когда мужчины не стало рядом, что-то во мне изменилось. Некоторое время я была подавлена, но потом привыкла к одиночеству. Наверное, как и все остальные женщины. И тогда я стала жить ради интересного дела.

И вот мой покой нарушила встреча с режиссером. Я понимала, что он привык видеть около себя красивое молодое тело, но ведь что-то изменилось после нашего знакомства. Почему после встречи со мной он захотел расстаться со своей девушкой? Почему захотел получить свободу? Возможно, это просто попытка пожить одному, и когда она снова постучится к нему в дверь, они попробуют начать сначала. Мне было неприятно думать об этом, ведь это не моя история. Я решила, что больше не буду звонить ему и навещать. Помогла, чем смогла, а дальше пусть будет, как будет.

Шли дни. На «Мосфильм» меня никто не приглашал, и я снова начала писать рассказы. Но перо было корявое, а герои рассказов – не живые. Я злилась на себя потому, что никак не могла зацепить мысль, которая вращалась в моей голове с бешеной силой. Всё чаще я стала ловить себя на том, что не могу изложить отношения между персонажами. Тогда я расписывала на бумаге ход своих мыслей, пока не находила выхода из тоннеля. Но рассказ все равно не шел, а мне он казался важным. Я делала перерывы, пила чай, пересматривала ситуацию, но на лист ложились другие мысли, которые мешали передать чувства героев и их душевное состояние.

Однажды позвонили в дверь. На моем пороге стояла девушка с конвертом, она вручила мне приглашение на круглый стол в Дом литераторов. Тема встречи – «Как жить в гармонии с собой». Я подумала, что моя писанина совсем не подходит к этой теме, но возможно, если подготовиться, я смогу выдать что-то интересное.

Но кто мог указать на мою персону, да и еще дать мой домашний адрес? Возможно кто-то в издательстве, где печатали мою книгу? Или это был Лев Борисович?

Мне почему-то захотелось на круглом столе затронуть тему поддержания своего здоровья. В наше время почти все процессы, ритуалы и привычки личной и профессиональной жизни не учитывают природных ритмов. Но они есть, и на нас действуют (особенно основные фазы Луны). В результате возникает стресс во всех своих разнообразных проявлениях, и часто заставляет человека игнорировать природные сигналы, чутье и разум. Многое можно было бы преодолеть, если бы человек помнил, что стресс в большинстве случаев он устраивает себе сам. Стресс возникает тогда, когда человек внутренне или внешне не справляется с задачей, возложенной на него, или проявляет сопротивление. Пока мы молоды, то стряхиваем с себя негатив, как капли воды, или устраняем лекарствами. Но постепенно, раз за разом, многие маленькие импульсы суммируются, пока не выливаются в болезнь, причину которой трудно найти. Что зреет медленно, становится, в конце концов, болезнью. Я хотела обратить внимание на понимание своего организма.

Набросала концепцию выступления и поехала в Дом литераторов к назначенному времени. Там было еще несколько человек. Мы оставили свои координаты, отдали изложенные концепции и разошлись по домам. Оставалось только ждать звонка.

Я села за доклад, в котором решила упомянуть о ряде поучений Дейла Карнеги. В его книге «Как перестать беспокоиться и начать жить» собрано немало приемов и способов самоуправления психическими реакциями на трудные жизненные ситуации. Эти материалы подтверждают концепцию жизнедеятельности человека как непрерывного общения с собой. Рефлекторная теория же, в противовес, определяет рефлексию как эпизодическое пассивное отражение в психике человека его собственных состояний и результатов деятельности. Конечно, лучшим способом купировать такие состояния был бы тот, который учитывал причину возникновения конкретного состояния и его характер. Но и предлагаемые Карнеги способы опосредованного, косвенного влияния на самочувствие человека позволяют успешно добиваться психического равновесия.