– А чья это книга лежит на столе?

Лев Борисович напрягся и ответил вопросом на вопрос:

– А вы почему интересуетесь?

– Понимаете, возможно, это моя книга, – сказала Ирина, – я потеряла ее несколько месяцев назад тут, в павильоне. А эта книга – подарок подруги.

Лев Борисович предложил ей подойти поближе и взглянуть самой.

Ирина заторопилась к столу и уже точно знала, что это ее пропажа.

– Могу я записать ваш номер и позже задать несколько вопросов о книге? – спросил Лев Борисович.

Ирина сразу воспряла духом и ответила:

– Конечно, тем более, что автор – моя подруга.

Через несколько дней раздался звонок, и приятный мужской голос спросил Ирину.

– Да, я слушаю.

– Добрый день! Это Лев Борисович вас беспокоит.

– Добрый день. Чем могу помочь?

– Дело в том, что я прочитал рассказы вашей подруги, и мне хотелось бы с ней переговорить.

– Я поняла. Свяжусь с ней и перезвоню вам.

Ирина закончила этот разговор и тут же набрала меня. Она рассказала историю о потере книги, как один режиссер нашел и прочитал ее, а теперь хочет пообщаться со мной. У меня в груди всё затрепетало, но я старалась не подавать виду. Только сказала Ире, что она может дать ему мой номер телефона. А еще я спросила, сколько лет режиссеру, Ира ответила, что он примерно нашего возраста.

Через несколько дней мне позвонили. Я с трепетом взяла трубку и услышала незнакомый голос. Мужчина представился и предложил встретиться. Он сказал, что пришлет машину, и меня доставят на Мосфильм. Я поблагодарила и назвала адрес.

Оделась просто, сделала своими силами легкий макияж и спустилась вниз. Машина уже ждала. Из нее вышел молодой человек, обратился ко мне по имени и отчеству и открыл дверь. Через минут двадцать мы подъехали к Мосфильму, и меня завели в павильон. Там было много людей, и стоял дикий гул. Мне нравилось. Я следовала за водителем до центра площадки, где меня остановили и попросили подождать. Я стала оглядываться. Мимо проносились мужчины и женщины, на лицах которых были написаны тревога, усталость, злость, непонимание, разочарование, испуг, и лишь на нескольких – радость. Я была поглощена этой безумной обстановкой и жадно впитывала киношную атмосферу.

Вскоре водитель сказал снова следовать за ним. Я шла и только внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на провода на полу. Мы приблизились к небольшому столу. Высокий мужчина подошел и протянул руку:

– Лев Борисович.

Я навстречу подала свою руку и тоже представилась.

У мужчины были умные глаза, тяжелый подбородок с ямочкой и высокий лоб. С первого взгляда его внешность немного отталкивала, но уже через минуту ему хотелось доверять.

Он подвел меня к стулу, который стоял недалеко, и сказал:

– Подождите меня здесь, можете оглядеться пока.

– Конечно, не торопитесь. Я с удовольствием ознакомлюсь с необычной для себя обстановкой.

Бегло я оглядела павильон и людей, которые его покидали. А после перевела взгляд на тех, кто стоял около стола. Трое мужчин и одна женщина совершенно не привлекли моего внимания, – я смотрела только на Льва Борисовича. В этот момент я думала о том, как же нам понять друг друга. Он с большой планеты «Киномир», а – я никто. Интересно.

Вскоре меня снова пригласили к тому столу. Лев Борисович извлек из сумки мою книгу и открыл на закладке. Я удивилась, что он выбрал именно этот рассказ, «Крик души», который больше смущал, чем радовал меня. Лев Борисович начал обсуждать текст, он по-своему трактовал рассказ, и увидел героев совсем иначе. Я выслушала и предложила свою версию. Теперь пришло его время удивляться. Видимо, мужчины и женщины чувствуют материал по-разному. В конце разговора Лев Борисович объявил, что запросит смету для фильма и сообщит, когда мы сможем подписать контракт.

Вечером я позвонила Ире и рассказала о встрече. Она была поражена и очень рада, а потом сказала, что моим условием должно быть снять её в эпизоде. Конечно же, пришлось пообещать. Я продолжала писать, занималась домашними делами, встречалась с подругами и вскоре поняла, что экранизировать мой рассказ не будут. Немного обидно, но я старалась не зацикливаться. Правда, в новогоднюю ночь загадала заветное желание – снова оказаться на Мосфильме.

Мое желание было услышано и вот через несколько дней мне позвонили. Я сначала даже не сообразила, кто это, но после смогла разобрать сбивчивую речь девушки, которая назначила дату и время и положила трубку.

За мной снова приехала машина. Меня привели в небольшой и не слишком ухоженный кабинет на Мосфильме и предложили полистать журналы. Минут через десять вошел Лев Борисович. Костюм со светлой рубашкой делал его моложе, а может свет в павильоне был тусклым, но там он казался мне старше. Сейчас передо мной был импозантный и симпатичный мужчина. Я немного смутилась и, кажется, он это почувствовал. Попытался даже пошутить, но получилось скорее неловко.

Тогда Лев Борисович предложил сходить в кафе. Отличная идея, чтобы взять паузу. Мы дошли почти молча, и я присела за столик.

Почти сразу он с полным подносом подошел ко мне и предложил выбрать блюда. Я взяла салат, кофе и запеканку, и мы принялись за еду. Беседовали мало, лишь изредка перекидывались замечаниями. Как вдруг он спросил:

– А вы давно пишете?

– Года четыре, наверное.

– И как все начиналось?

– Знаете, я никогда не обладала хорошей памятью, не умела быстро запоминать стихи и уж точно не думала, что буду переносить текст из головы на бумагу. Но случился карантин, и всех нас закрыли дома. Чтобы не сойти с ума, я открыла компьютер и попробовала писать. Мне нужен был этот творческий выброс. Пару лет никому не показывала, только самым близким друзьям. И вот однажды все восемь рассказов отдала специалисту, знающему книжный рынок, и с содроганием стала ждать ее отзывов. Тогда я даже не призналась, что являюсь автором этой писанины. Она сказала, что «талантливо», а я даже не поверила. Сложности с самооценкой. Вот такая история.

Я откинулась на спинку стула и стала с удовольствием пить вкусный кофе. Лев Борисович доел мясо и тоже перешел к напитку. Мы уже более мягко смотрели друг на друга.

– Ну что, начнем работать здесь? – спросил он.

– Мне кажется, в кабинете будет все же удобнее, – ответила я и встала.

Мы вернулись в кабинет, и Лев Борисович положил на стол мой рассказ и свои записи с вопросами. Мы стали вычитывать текст и разбирать буквально каждую строчку. Тут я поняла всю нестройность и корявость материала, но править пока не умела. Мы читали часа полтора, а он все упорнее относился к работе. К нам вдруг заглянул какой-то молодой человек, что-то сказал Льву Борисовичу и скрылся. Я уже хотела молить о пощаде, когда режиссер спросил:

– Как вы?

– Терпимо, – ответила я, хотя уже плохо соображала.

– Мы прочли только пятнадцать листов, но уже вечер и у меня еще назначена встреча.

Я быстро поднялась, собрала вещи и поинтересовалась:

– Меня отвезут домой?

– Конечно.

Через пять минут в кабинете появился водитель. Лев Борисович в это время кому-то звонил, я махнула ему на прощание и вышла.

Дома крутила в голове весь процесс работы над текстом. Я была так впечатлена, что мне буквально хотелось летать. Около десяти вечера зазвонил телефон, и я удивилась, кто бы это мог быть так поздно. Я услышала голос режиссера и почему-то сильно обрадовалась.

– Добрый вечер! Простите, что поздно, хотел извиниться, что не смог попрощаться.