- Ну, господа, как вам Эндор? - подошел я к ним, улыбаясь.

- Петрович! – весело ответили они, приподнимая на лоб очки. Завидев меня, бросились обнимать.

- Прекрасно! – сказал Сергеич, - Наливая в третью кружку пива и передавая мне, - Будем!

Рассмеявшись, мы втроем чокнулись и выпили. Натощак пиво такое себе конечно, но к моему удивлению пивко пошло как себе домой. Жизнь потекла по моим жилам, и я расслабился.

- Как водичка? – поинтересовался я.

- Идем купаться, вот и узнаешь! – позвал Иваныч, приглашая за собой.

Я приметил рядом свободный лежак, снял рубаху с сапогами и положил на лежак. Только стал снимать штаны и, вспомнив, остановился, что трусов то у меня нет. Сразу же в памяти всплыла набедренная повязка, которую я так и не сжег. Из инвентаря быстро надел ее. Снял кожаные штаны и вошел в воду. Сначала по щиколотку. Прохладно. Ну, так всегда, когда ты только заходишь в воду. Лишь немного потерпеть. К тому же вода была нагретой. Солнышко светит. Температура около тридцати градусов.

- Тих, тих, - содрогнулся я, останавливая товарищей. Сволочи стали меня забрызгивать.

- Смелее Алексей! – рассмеялся Сергеич, продолжая напускать на меня брызги воды рукой. Сами то они уже были по пояс в воде.

- Вот так значит вы! Хорошо! – крикнул я, и прыгнул на них. Смеясь, мы стали бороться в воде, пытаясь в шутку, друг друга утопить.

Вода была чистая, и как сказали нам вчера, освежающая. Маленькие рыбки, разной окраски, смело плавали рядом, и как будто, выказывая свое возмущение нашим недостойным поведением.

Немного поплавав и позагорав, мы направились в столовую. Всю дорогу Сергеич и Иваныч расхваливали ее меню. Пока я крепко спал, они и на завтрак уже успели наведаться.

Столовая оказалась обширной. Много столов со стульями на шесть мест. Посредине стоял шведский стол. Выбор был большой. Разные виды мяса. Гарниры, фрукты, овощи, десерты. И самое главное, все бесплатно.

Мы взяли по большому подносу и начали набирать еду, попутно сравнивая, кто что взял. Сергеич взял большой кусок дичи. И мы с Иванычем взяли по такому же. Иваныч взял пирог с капустой, и мы с Сергеичем взяли такой же. Я решил приколоться. Заметив среди фруктов грейпфрут, который терпеть не мог, взял ее и взглянул на ребят. Они сделали вид, что ничего не заметили и прошли дальше. Вот как значит. Стадное чувство на горькую еду не распространяется. И я убрал грейпфрут обратно.

Стоявшая неподалеку полная кухарка, качая головой, наблюдала, как гора еды на наших подносах неумолимо росла. Не выдержав, она поинтересовалась.

- А грейпфрут на халяву, не сладкий что ли?

Мы рассмеялись, а Сергеич осмотрев ее фигуру, ответил:

- Уважаемая, судя по твоей комплекции, может и сладкий.

- Хамло! – взвизгнула кухарка, подняв угрожающе массивный кулак.

- Мы не живем, чтобы есть, мы едим, чтобы жить! – по-философски парировал Иваныч.

- Ну ну! – кухарка бросила последний взгляд на наши подносы, которыми можно было накормить пятнадцать человек, - Да что ж вы мучаете себя подносами, тут бы и поели сразу.

Сергеич и Иваныч долго смотрели друг на друга, казалось, переваривая ее слова, и даже готовы были согласиться с ней.

- Пойдем пойдем, - позвал я их за собой улыбаясь, - Это же шведский стол, так не положено!

- Точно! – согласился Сергеич.

- Петрович знает что говорит! - поддержал Иваныч и подмигнул кухарочке, - А ты не стесняйся, покушай тоже чего-нибудь жирненького.

- Боюсь, тактика клин клином, тут не сработает! - заметил какой-то орк, с сомнением осматривая комплекцию женщины, - Милая, а что сегодня фирменное из блюд?

- Жареный орк на вертеле! – взорвалась кухарка, припечатав поднос с содержимым ему в лицо.

А мы трое технично поспешили убраться подальше от опасной женщины.

Хорошенько пообедав, мы вышли из столовой в холл. Как раз проходила компания во главе с Сигурдом. Завидев меня, он окликнул.

- Вот ты, где Леха, идем скорее, совет через пять минут начнется!

Ну, пойдем тогда. Я распрощался с товарищами, сказав, что позже встретимся. А сам вместе с Сигурдом и Мариной удалился.

Состав за столом был тот же.

Маркиз все в том же красном камзоле. Пролетела мимолетная мысль о том, что у него в шкафу семь таких камзолов, по одному на каждый день недели.

- Доброе утро! – начал совещание счастливый камзольный обладатель. Получив ответные приветствия, он продолжил, - Как спалось вам в любимом нашем Эредаре?

Как выяснилось, спалось всем хорошо, кроме Марины. Она даже отвечать не стала, а задала контр вопрос.

- Маркиз де Лорен, в чем причина этого совета?

Камзол вздохнул. Похоже, новости не лучшие, и он не желал об этом говорить. Но деваться некуда.

- В общем! – начал он, - Я должен вам поведать кое-что важное. Как вы знаете вы пришли с начальных локаций, где перерождение происходит на камне возрождения. Так вот, на севере, - он махнул рукой в сторону, там, где начинается суровая сторона Эндора, - Там нет никакого перерождения!

Опа. А я думал, что-то все слишком хорошо. А вот и первый подвох этого мира. Его слова прогремели как гром средь ясного дня. Воцарилась тишина. Присутствующие тяжело переваривали услышанное.

Первая пришла в себя Серсея.

- То есть, как нет перерождения? А как же камни перерождения и дебафы при возрождении?

- Вот так! – ответил сухо маркиз, - Если вы умрете там, значит это конец.

- А куда мы попадем после смерти?

Арлекин пожал плечами.

- Никто не знает. После смерти никто не возвращался и не рассказывал что там и как там.

- А в рейде? – поинтересовался Джереми.

- Повсюду! – пояснил маркиз, - Перерождение есть только в начальных локациях и в городах-святилищах, где запрещены бои.

- Это все? – недовольно вопросила Марина, - Из-за этого вы нас собрали?

Да что с ней такое, подумал я. Я переглянулся с Сигурдом, он лишь пожал плечами.

А маркиз вздохнув, покачал головой.

- Нет! Я хотел рассказать вам, историю появления скверны, системы и соответственно вашего появления здесь.

Заметив всеобщее, неподдельное любопытство, он начал:

- Прежде всего, хочу объяснить вам про магию. Существует всего четыре стихии и каждая имеет свой цвет: земля – зеленый, огонь - красный, вода - синий и воздух – белый.

Тысячу лет назад, Марониус Терберийский, глава круга белых магов (воздуха) обнаружил на севере, на краю мира, странный, черный источник. Он сообщил о своей находке верховному магу Короду Мудрейшему.

Кород вместе с Марониусом ощутили зло в этом источнике. Поэтому он строго наказал никому не прикасаться к нему. Даже приставил охрану, что поручил Готару, главе (красных) огненных магов.

Шли месяцы. Кород вместе с другими магами, с высокой осторожностью предпринимал попытки изучить странный источник. Но он не поддавался, обладая высокой силой, которая превосходила любой по отдельности из известных им стихий: огня, воды, воздуха и земли.

Как-то раз Марониус на всеобщем совете предложил уничтожить черный источник. Но Готар возразил, и предложил лучше продолжить его изучение, ведь он обладает такой огромной силой. Да и в конце концов, перейти к крайним мерам, они всегда успеют.

На голосовании большая часть голосов поддержала Готара. Кород был вынужден признать разумность его доводов, и отклонил предложение Марониуса об уничтожении черного источника.

Но никто на тот момент и не подозревал, что Готар, мало-помалу начал поддаваться черному влиянию источника. Ведь, как приставленный к нему дозорный, он всегда находился вблизи от него. Он держался. Но шли месяцы, а желание росло.

И однажды, когда уже не осталось сил сопротивляться, Готар в тайне от всех, прикоснулся к черному источнику, погрузив руку в черную пучину. Она замерцала и пришла в движение, а руку стало засасывать все глубже и глубже. Готар попытался выдернуть руку, но безуспешно. Источник вцепился в него железными тисками и медленно, но верно тянул главу красных магов в черные глубины, пока он и вовсе не исчез в нем. Мгновение, и из черной воды по пояс появился Готар, весь покрытый черной слизью. Он закричал. Но черные воды снова поглотили его. Прошло еще мгновение, и источник успокоился. Как будто ничего и не происходило. Но подернулась рябь на поверхности воды и высунулась из нее черная голова. Затем и все тело. Все черное. Готар обновленный вышел из воды. Его седая шевелюра на голове исчезла, показав теперь черную лысину. Глаза его, ранее карие, которые светились светом и жаждой знаний, сменились на горящие, красные угольки, в которых застыли злоба и коварство.