На часах уже три ночи, я разрешил Кириллу покемарить, а то парня ломает, сам прислушиваюсь. Приложившись к стаканчику с горячим травяным сбором, я задумчиво посмотрел в ночное небо. Мне показалось, что наверху перемещается робкий далёкий огонёк, это редкое явление для нас. Ночью летают только военные борта с их электроникой.

Мне показался щелчок рации, я опустил глаза и в этот момент мир взорвался. В тишине взрыв произвёл эффект ядерного, немилосердно даванула вспышка по глазам, я ослеп несмотря на то, что смотрел в другую сторону. Сполз ниже и стал тереть глаза, пытаясь прийти в чувство. Сразу заработал калаш, его звук не перепутаешь. К нему присоединился разнокалиберный смертельный оркестр. Когда я адаптировался к темноте, метрах в ста разгорался огонь, это горело что-то, что подорвалось на нашем фугасе. Также отсюда хорошо видно стрельба, пламя от стволов больно бьёт по глазам. Кто-то лупит трассерами, подсвечивая цель и обозначая себя.

— Кирилл, смотри по сторонам, если не понимаешь куда стрелять, лучше прикрой меня.

Прицел расцветил картинку, вспышки белыми пятнами били по зрительному нерву, но зато я стал ориентироваться. Вон там засела пара наших с пулеметом, Саня с помощником и ещё одним пулемётчиком чуть в глубине наших позиций. Вот он и садит басовито вдоль дороги. А там мельтешение фигур, горящая машина. Я резко успокоился, деловито передёрнул затвор и выцелил ползущего в мою сторону, данг-данг, двоечка достигла цели, тело дёрнулось, ночник не даёт рассмотреть нюансы, перенос огня, смена магазина. Ослепляет вспышка от моего ствола, поэтому приходится делать паузу. Осмотр вокруг, вроде чисто. Парень сидит, опершись на одно колено и смотрит в прибор ночного видения. Ну и молодчик, нет ничего хуже, чем неопытный паникёр рядом. Этот молодец, видит, что от него толку немного. А вот моя винтовка лишний раз доказала, что заслуженно пользуется уважением вояк. Мощный патрон, разогнанный до скорости почти 900 м/с поражает и через защиту. Деревья тоже не всегда спасают, я стараюсь не тратить больше пары выстрелов на цель, не всегда правда получается. Сейчас я перешёл на дальние цели, эти уже за дистанцией 300 метров, судя по разметке сетки. Если до 300 я практически не мазал, то сейчас враг убегает, петляет между камнями и деревьями и я стал часто мазать. А потом резкий приказ, — всем прекратить огонь, повторяю прекратить огонь.

Дальше последовала перекличка, что радует — нападение пришлось на нас, у остальных спокойствие. А что хреново, у нас 200-й и 300-й. Это в той паре, что прикрывала слева. К ним подобрался пулемётчик и накрыл позицию. Мужчине, главе семейства пуля попала в голову, его напарник ранен в ногу. Сейчас его тащат в посёлок. А мы лежим, ночью никто не будет делать контроль. А вот к утру, раненные ослабеют, возможно, и помрут, а нечего...

Я было предложить организовать преследование за ништяками, в ответ Сашка зло меня отчитал, — совсем с мозгами не дружишь? Мы их поймали со спущенными штанами, они ушли, не знают, что нас тут всего-ничего. А ты знаешь, сколько их там? Ты серьёзно думаешь, что минёр только у нас нашёлся? Любая нормальная команда при отступлении обязательно оставит сюрпризы.

Понял, понял, мне стало стыдно, и я возвращаюсь, только уже на другую позицию. Кирюха идёт за мной как привязанный, вот что боевой авторитет делает.

Утро мы встретили с затёкшими телами, старались не шевелиться, но когда подошла помощь, ещё семь человек, которые смогли немного отдохнуть в посёлке, стало полегче. Затем начало самое неинтересное, почёсывание леса. Впереди минёр с палкой, а ведь Сашка оказался прав, были сюрпризы, только не в лесу, а вдоль дороги. Наш минёр осторожно их обезвредил, благо у противника не имелось возможности их толком замаскировать, темнота и спешка помешали. Жалко-то как, сгоревшая машина оказалась настоящей багги, лёгкая и проходимая штучка. Она так быстро подлетела к нам, что только правильно установленная мину догнала торопыгу. В трёхстах метрах уткнувшись в кусты стоит армейский грузовик, надо понимать, что он вёз пехоту, с которой мы и схлестнулись. Всего насчитали 19 трупов, выживших нет, тем более если учесть, что большинство положили мы с Саней, а от этих калибров страшные раны.

Вообще эта бойня на первый взгляд является копией-близнецом той случившейся полтора года назад. Тогда мы также в темноте, приблизительно в этом же месте подловили лихих флибустьеров. Но есть принципиальное отличие для меня. В прошлый раз я действовал по наитию и чудом остался жив. А сейчас строго выполнял команды старшего и работал спокойно, без серьёзного риска.

Когда дали отбой, наша боевая пятерка потащилась в посёлок. На нас смотрели все жители как на героев, каждый старался нам помочь. Я отупело смотрю, как Лиля стаскивает с меня разгрузку. Потом поперся в душ, с вечера осталось еле тёплая вода, но мне сейчас самое то. Ожесточённо оттёр кожу от запаха пороха и постоял под прохладой водичкой.

— Серёжа, давай, позавтракай и на боковую, — Клавдия Васильевна подтолкнула меня к столу. Выпив сладкий чай, от еды отказался и пошёл спать. По пути отфутболил попытки помощницы меня проводить.

Если я скажу, что продрых пять часов и мне ничего не снилось, встал как огурчик — это будет неправда. Спал плохо, бежал и в кого-то опять стрелял. И проснулся с тяжёлой головой. Зато после принятия командирской пайки, настроение стремительно пошло к зениту, тем более Малика испекла свои шикарные самсы.

— Серёжа, — я обернулся, рядом подсела Лилькина маман, — я хотела с Вами поговорить.

Ну вот, а я опять про подарки забыл.

— Да, конечно, а что Вас волнует.

Если честно, я даже её имени не помню, обе семьи довольно закрыто живут, женщины не часто на людях появляются. Да и говорит она на русском с мешающим воспринимать её адекватно акцентом. Мне приходится переспрашивать, но в принципе смысл беседы вскоре стал ясен.

Слава богу обо мне речь не идёт. Но мать есть мать, она видит какие-то ведомые ей перемены в поведении дочери и материнское сердце бьёт тревогу. Пока она не знает, что и где искать, а у меня интересуется, не замечал ли я чего. Может Лиляночка кем-то увлеклась или кто домогается кровиночки?

М-да, позиция дурацкая, меня просят присмотреть за доченькой. Типа доверяют юную козочку матёрому волчище, а я смотрю на женщину и проклинаю свою слабость в тот вечер.

После этой, почти интимной беседы с вероятной претенденткой на роль любимой тёщи, настроение опять пошло на закат. А тут ещё заметил ушки одной любопытной особы, греет она их конкретно, наверняка услышала весь разговор.

— Лиля, помоги мне пожалуйста с документами, завтра у нас важный заказчик приезжает.

Хорошо, что никому в голову не пришло, что за заказчик в городе, где объявлено военное положение. Но я затащил девицу в свою комнату.

Да, у меня появилась крохотная угловая комнатушка в общаге. Мне её вполне хватает, а что — имеется кровать, шкаф и столик с парой стульев.

Я сел на кровать, а девушку посадил на стул. Села как послушная пятиклашка, ноги сдвинула, руки положила на колени, плечи прямые, взглядом пожирает как отличник учителя.

— Лиля, скажи, что ты думаешь обо всей этой ситуации?

— Ситуации, ты это называешь ситуацией? А сам то-ты что хочешь?

Лиляна спокойно смотрит мне в глаза, такое ощущение, что она знает что-то такое, что мне пока не ведомо.

— Ну, я не знаю пока. Тут от тебя зависит. Мне самому нужно понять, что тогда было. Мы просто временно сошли с ума или это что-то другое?

Ну и как вот сейчас, девушка резко встала и выскочила из моей комнаты. А я остался сидеть с понурыми плечами. Ну, ерунда какая-то. Девушка красавица и просто умница. Да за такую парни в драку полезут, она любого осчастливит. Семью крепкую поможет создать. За такую стоит держаться. Жаль только, что нет у меня к ней глубоких чувств. Пока нет.

Весь день мы находились на казарменном положении, подвижные группы выдвинулись вперёд на пару километров. Но, пока тихо. А вот с города передают противоречивые данные. Основное ядро бандосов подловили рано утром, накрыли с вертушек. Это была совместная операция вооружённых сил Ордена и наших рейнджеров. Но часть флибустьеров разбежалась по окрестностям и за ними устроили охоту наспех сформированные команды добровольцев. Мы сидели в своём захолустье и боялись громко шевелиться. Не дай бог, заявится внушительная банда, голов в сто, да ещё с тяжёлым вооружением. Нам тогда хана.