— Тебя там не было, Сайлас, поэтому советую заткнуть свой рот и не говорить то, о чем потом пожалеешь.

— Да ну? Ты мне угрожаешь? Это я тебе советую ходить и оглядываться назад. Женевьева был моим другом, а ты блять дала ей сдохнуть там, как какой-то собаке, — он ткнул пальцем в меня. На его шее выступили вены от сдерживаемого гнева.

Затылок начало покалывать, словно меня окатили ледяной водой. Я абсолютно не знала, что Женевьеву и Сайласа что-то связывало.

— Сайлас, я не буду оправдываться перед тобой о своих действиях, ты рядовой, а я командир. Сейчас я отпущу ситуацию и сделаю вид, что ты мне ничего не говорил, потому что ты расстроен, но если еще раз из твоего блядского рта выйдет что то подобное …. - я не успела договорить, Сайлас двинулся вперед, продолжая тыкать в меня пальцем

— Не надо мне блять угрожать. Мы все знаем, как ты получила должность командира. Бабам не место в армии. Если бы не твой папочка, ты бы хуй куда пробилась

Его друг Тимми попытался взять его за плечо, останавливая:

— Остынь, бро, пойдем подышим.

Я резко опустила правую руку и схватила Сайласа за мошонку, крепко сдавливая ладонь в кулак. Из его рта вырвался тонкий писк.

— Ты дважды проигнорировал мои слова, рядовой. Видимо ты и вправду где-то откапал свои яйца. — я сильнее сдавила руку. Его лицо из красного стало бордовым, вены вздулись на лбу и шее. — Я советую тебе впредь присматривать за ними, потому что теперь у тебя есть все шансы их потерять окончательно.

Вокруг нас повисла тишина, слышно было только легкое поскуливание Сайласа.

— Аврора, отпусти беднягу, — послышался насмешливый голов Джека.

Я повернула голову, не выпуская причиндалы мудака из своей руки.

— Привет, Джек, я тут думаю, на третьем этаже есть свободная комната? Кажется, что среди девочек ожидается пополнение.

Я слегка выкрутила руку вместе с барахлом Сайласа. От легкого скулежа он перешел к настойчивому вою. Вокруг начали морщится солдаты, выражая молчаливую солидарность.

— Детка, у меня от одного этого вида яйца скукожились, как от холодной воды. Отпусти солдата, думаю, что свой урок он усвоил на все сто процентов — лицо Джека искривила гримаса боли.

Я повернулась к Сайласу. Из-за боли он чуть присел и согнулся, поэтому наши глаза оказались на одном уровне. Пристально всматриваясь в его расширенные зрачки, я процедила сквозь зубы:

— Сайлас, я трижды советую тебе подумать, прежде чем вставать на моем пути. А если у тебя есть личные претензии, приходи на ринг, там ты сможешь высказать все, что думаешь обо мне. Кивни, если ты меня услышал.

Сайлас судорожно затряс головой.

— Ну вот и чудненько, — я убрала руку и повернулась к остальным, — представление окончено, друзья. Всем спасибо, все свободны.

Джек только покачал головой и усмехнулся.

Тимми подхватил Сайласа под руки и почти вынес из общего вестибюля. Остальные, перешучиваясь, тоже стали расходится.

— Я иду в прачечную, но сначала мне надо вымыть руки. Я как представлю, что именно я только что трогала, меня начинает тошнить.

Джек засмеялся в голос:

— И какого размера его яички? Ты хорошенько размяла их в руке. Я бы подумал, что ты воспользовалась поводом, чтобы забраться на хорька.

Я только покачала головой:

— Не собираюсь с тобой это обсуждать. Со мной все в порядке.

Я бросила вещи на стул и отправилась в туалет на первом этаже, чтобы хорошенько вымыть руки с мылом.

Когда я вышла, Джек сидел на диване и что-то рассказывал Джоанне. Увидев меня, он подмигнул ей и встал на ноги.

— Идем, Гордон хотел тебя видеть. По пути зайдем в прачечную.

Мы вышли из общежития. Солнце начинало клонится к закату, поэтому дневная жара постепенно отступала.

— Джоанна? Серьезно? — я покосилась на брата, — ты же типа в курсе, что ей в принципиально чуждо слово нет?

— Ага, типа в курсе. В этом то и прелесть, детка. — он закинул руку мне на плечо, — мало хлопот, много секса. Идеально сочетание.

Я скинула его руку с плеча:

— Не рассказывай мне о своих сексуальных похождениях. Мне будут снится кошмары.

— Кошмары тебе будут снится, когда ты будешь представлять яйца Сайласа в своих руках, — Джек снова закинул руку мне на плечо. Я только вздохнула и покачала головой:

— Он первый начал. Сказал, что Женевьева была его другом, а я дала ей сдохнуть, как собаке. Это пиздец, Джек. Неужели все такого же мнения?

— Нет, я доложил Гордону все, что ты нам рассказала. Он хочет услышать это от тебя и задать пару вопросов. Никто тебя не винит. Все понимают, что мы рискуем каждый раз, когда выходим за Стены.

Мы добрались до прачечной, которая была в трех домах от общежития. Внутри сидела Бекки, которая занималась выдачей чистого белья.

— Привет, Бекс, — я подняла руку и помахала ей.

— Привет, Рори, Джек — она улыбнулась нам и выпрямилась за стойкой.

— Я принесла тебе дополнительный аккумулятор. Занесу его вечером.

— О, это здорово. Заходи к нам на ужин, Люк будет рад тебя видеть.

— Как он?

— Растет как на дрожжах. Я не успеваю получать новую обувь и одежду на него. А ведь ему только пять.

Я вздохнула:

— Боже, ему уже пять. Я не перестаю удивляться тому, как быстро летит время.

Я протянула ей вещи и заполнила бланк приема. Бекки отдала мне талончик на получение одежды, стараясь не встречаться с Джеком глазами.

— Завтра приходи забирать, я все подготовлю.

— Спасибо, Бекс, я заскочу вечером, отдам аккумулятор. Ну и пару бокалов мне бы не помешало.

— Конечно, дорогая. Мы будем тебя ждать, до встречи!

Я помахала рукой и вместе с Джеком вышла на улицу.

— Ты же в курсе, что нравишься ей? — спросила я брата.

— Она была женой моего друга.

— Да, твоего покойного друга. Прошло пять лет.

— Я в курсе, — он хмуро смотрел себе под ноги.

Мы молча проложили путь до учебного центра.

Глава 4

— Значит, у них появилось топливо и оружие, — задумчиво произнес Гектор, меряя шагами кабинет.

— Это то, что мы видели, — кивнула я, устроившись в кресле около стола.

Кабинет Гектора был небольшим. Стены выкрашены в белый цвет, по центру располагался письменный стол, за ним стоял высокий стеллаж, заваленный книгами, свитками, какими-то чертежами и картами. По бокам от стола находились два кресла, под окном был небольшой диванчик. На окнах плотные занавески коричневого цвета, которые не давали лучам солнца проникнуть внутрь. На противоположной от окна стене висела большая картина, изображавшая пустынные пейзажи и окружающие нас горы. Кристофер написал ее, будучи подростком. Стоит признать, что у него и вправду талант.

Больше в кабинете ничего не было. Мы с Джеком заняли два кресла около стола, на диване сидел Ричард- заместитель и друг Гектора. Ему было 43 и большую часть своей жизни он провел рядом с Гектором. Папа пару раз упоминал, как Ричард вытаскивал его задницу из передряг. Это был светловолосый, сероглазый мужчина, ростом около ста восьмидесяти пяти сантиметров. Его лицо всегда было гладко выбритым и сосредоточенным. Мой отец был полной его противоположностью: волосы темные и вечно взъерошенные, на подбородке щетина, как будто он не брился пару дней, на загорелом лице особенно выделялись его синие глаза. Нам с братьями они достались по наследству.

Гектор наматывал круги по кабинету, его правая рука то и дело поднималась к голове, взлохмачивая волосы. Майкл, наш главный по всем военным вопросам, подпирал правым плечом дверь кабинета. Он был одет полностью в камуфляж, ноги в высоких ботинках были скрещены. Волосы подстрижены коротким ежиком, лицо гладкое, глаза были чуть прикрыты веками, из-за чего его взгляд всегда казался тяжелым. Он был моложе моего отца, но это не мешало ему успешно руководить военным центром, готовить бойцов в учебке и быть мозговым центром всех выездных операций. В свои тридцать пять лет он был тем специалистом, которым наш город очень дорожил.