Анастасия пишет отцу:
21—22 октября:
«Только что мы вернулись из нашего лазарета, были у умирающего солдата и других тоже… Были у офицеров, там где твои стрелки. Ортипо тоже там был, и все радовались ужасно… Только что Ортипо принесла к Татьяне, он тебя целует и очень возится, такая душка…».
Алексей, Татьяна и Ортипо
Татьяна пишет отцу:
22 октября:
«…Вчера к Мама пришли прощаться три раненых офицера, уезжающих уже назад по полкам. Так было грустно… Сейчас Алексей пришел вниз[3] и будет молиться с Мама. Моя собачка Ортипо бегала по комнате и играла во время чая. Страшно забавна и мила…».
26 октября:
«…Ортипо растет и ужасно мила, много бегает и страшно веселая…».
По мере роста привыкания семьи к новому существу, записей становится меньше, появляются лишь интересные эпизоды.
Из письма Анастасии к отцу:
30 января 1915 года:
«Я научила «Ортипо» служить и сегодня давать лапу очень хорошо дает такая душка…».
Ольга отмечает в дневнике:
13 февраля 1915 года:
«…Вечером к нашим, до 11.20 оставались. С Емельяновым и Ортипо возились и другими, уютно, хорошо…».
Подобные заметки часто мелькают в письмах и личных записях юных принцесс, они часто берут «маленького клоуна» с собой в лазарет, и, вероятно, собака помогает расшевелить больных, улучшить настроение, отвлечь их от тяжелых мыслей и боли. До определенного времени девушки не обращают внимания на пол собаки, называя её то «он», то «она».
Но вот однажды все встает на свои места окончательно и бесповоротно — Татьяна пишет отцу очередное письмо:
17 сентября:
«…Я так рада за Тебя, что дядя Мими был с тобой это время. Вчера мне привезли Ортипо с детьми, чтобы их показать. Они очень маленькие и уродливые и неизвестно, на что и на кого они похожи. А Ортипо смирно лежала около них в корзинке и страшно, видно, боялась, чтобы мы не дразнили или мучили маленьких. Но их опять увезли, и потом уже привезут только одну Ортипо…».
В это время Александра Федоровна с детьми жила в Царском и никуда не выезжала, поэтому, вероятно, куда-то увозили Ортипо. Возможно, её на время родов удалили из комнаты девочек. Но где она была все это время, кто был «отцом» её щенков и что с ними стало — это пока остается тайной. Может быть, ответы появятся после опубликования остальных писем и дневников Царской семьи, а пока мы имеем возможность читать лишь выборочные материалы.
Но, вернемся к судьбе Ортипо. Как-то Татьяна упоминает о любимой игрушке собачки:
28 марта 1916 года:
«…Ортипо сейчас лежит на полу и грызет свой фут-бол. Обед только кончили. Мама читает себе, Ольга и Мари сочиняют злостные стихи на сестер Большого дворца…»[4]
Далее жизнь этой собаки, как и её хозяев идет своим чередом: всё по-прежнему, и даже выезжая ненадолго в Ставку к отцу или в краткие инспекционные поездки с матерью по лазаретам и поездам-госпиталям в других городах России Татьяна берёт в путешествие Ортипо. Хозяйка никогда не расстается со своей любимицей. И даже наступившие позднее тяжелейшие времена в жизни Царской семьи не изменили отношения Татьяны Николаевны к собаке, и она по-прежнему «в ответе за ту, кого приручила».
Из дневниковых записей Марии Николаевны сохранилась малая толика, но и из них можно видеть, что особых пристрастий к миру животных Княжна не имела, по-видимому, ей хватало общения с собаками и кошками сестер и брата.
Анастасия Николаевна. По природе своей ребенок живой и веселый. Она обожала шалить и проказничать. Но, как отмечают многие очевидцы, несла с собой атмосферу светлой радости и способна была поднять настроение любому. «Она была очень тонкая, удивительно остроумная, весьма сдержанная. Она была настоящий комик. Всех Она смешила. Сама никогда не смеется. Только глаза блестят», — так описал Анастасию Николаевну Сидней Гиббс, учитель английского языка. В семье у неё было прозвище — Швыбз, Швыбзик.
И вот тут кроется маленькая загадка. Довольно часто в дневниках и письмах появляются интересные записи.
Письмо Ольги:
«…Настаська и Швыбзик Тебя целуют и идут спать. Татьяна сидит около и читает, а Мама с Мари играют в колорито Ортипо спит у её ног…»[5]
Письмо Марии:
«Мой золотой Папа! Я сейчас сижу около Мама, у неё на ногах лежит Швыбзик, Анастасия рисует. Ольга и Татьяна уехали в лазарет к Вартанову… Маленький Швыбзик только что сделал «губернатора» у Мама на ковре и Анастасия теперь его обучает…»
5 апреля 1915 года.
Снова Ольгино письмо от 11 апреля:
«…Сейчас идет большая возня. Ортипо носится по комнате, а маленький Швыбзик пищит…».
Далее у Анастасии (12 апреля):
«Мой золотой Папа! Мы только кончили обедать, и Швыбзик возится с Ортипо ужасно… Мы пили чай в столовой и почти всё время там играли в разные игры. Швыбзик, конечно, был там. Виктор Эрастович думает, что Швыбзик будет хороший водолаз. Пруд перед подъездом, почти там нет льда, так приятно. Ольга играет на рояле. Так скучно, завтра уроки. Я хочу завтра поехать на велосипеде. Мне так стыдно, что мысли у меня так разбросаны…».
Возможно на этом фото тот самый Швыбзик?
А вот, что написала отцу Мария 18 апреля 1915 года:
«Сестры разбирают цветы, которые прислали Яновы из Ливадии. Глицинии и другие. Пока та страница сохла, я читала тети Ольгино письмо нашей Ольге. Я посадила к себе на колени Швыбзика, но он пожелал на пол… Мама посылает Анастасию спать, а она в отчаянии не может найти Швыбзика, который пропал без вести, все его кричат и зовут, но он не идет, мерзавец. Его наконец нашли через 10 минут, мы все его искали под диванами. Наконец Мама решила залаять, и Швыбзик ответил тоже лаем, и оказалось, что он сидит у Мама под кушеткой, и его с общими усилиями вытащили… К нам в спальню пришел Алексей, теперь он лежит у меня в постели и играет с Анастасией и Швыбзиком. Сестры еще спят, Швыбзик пищит, наверное, он хочет видеть генерал-губернатора. Он уже это делал, и Анастасия прибежала с лопаткою от камина и подобрала…».
Письмо Анастасии 14 июня 1915года:
«…А все таки скучно без душки «Швыбзика»…».
Далее нет никаких упоминаний о таинственном Швыбзике. Судя по всему, речь идет о щенке или маленькой собачке, но что с ней произошло не ясно, с некоторых пор в письмах к отцу Анастасия перестает ставить свою обычную подпись, которая выглядит примерно так:
Любящая дочь АНРИКЗС. Настаська. Швыбзик.
Сестра Николая II, Ольга Александровна написала в письме к племянницам в июне 1915 года:
«Я никогда столько цветов не получала. Санитары мне подарили большую вазу для цветов на стол и написано от кого и 1 июня 1915 г… Так жаль Швыбзика! Плакала ли?…»
Алексей и Джой
Остается сделать вывод, что собаки не стало. Может поэтому Анна Вырубова и дарит Анастасии другую собаку — Джимми.
Нет сведений о дате появления Джимми в семье. Анна Вырубова пишет в своих воспоминаниях:
«…У Татьяны Николаевны был маленький Буль Ортипо и Джимми — Кинг-чарлс, которого я ей подарила и которого нашли убитым в екатеринбургском доме…»[6]
