«Другое мое горе, совсем уже личное горе, потеря милого Имана, случилось в самом начале октября почти в тот же день, что и бедный Ворон… Это была такая умная, верная, и добрая собака»
Цит. по: Российский Императорский дом. М., 1992. С. 69.
Николай Александрович настолько сильно переживал смерть пса, что позже, уже никогда не брал в дом собак, однако любил прогуляться по парку в компании других колли. Их было 11, жили они в специальном помещении в парке при Александровском дворце.
О пристрастиях Александры Федоровны по части животных известно очень мало. Скорее всего сердце её всецело пренадлежало любимому супругу, тяжело больному сыну и четырем таким разным, но одинаково ею любимым дочерям. В своих мемуарах Анна Александровна Вырубова (Танеева), фрейлина и ближайшая подруга Императрицы, писала:
«У Государыни был маленький английский[2] терьер Эйра; я её не любила, так как она имела обыкновение бросаться неожиданно из-под кресла или кушетки. Когда Эйра околела, Императрица плакала по ней.»
Цит. по: «Царственные мученики в воспоминаниях верноподданных. — М.: Сретенский монастырь; «Новая книга»; «Ковчег», 1999.
С 1905 года семья постоянно живет в Царском селе. Здесь, в небольшом отдалении друг от друга имеются три парка, вот где простор для детей и для собак! В семье к этому времени четыре дочери и «Солнечный лучик» — долгожданный наследник, Цесаревич Алексей. В силу высокого положения и неизлечимой болезни мальчика, о которой длительное время скрывали, круг общения детей был очень ограничен: адъютанты отца, няни, учителя и изредка дети-родственники. Кроме этого мать воспитывала дочерей в строгости и считала, что частое общение с детьми из высшего общества способно испортить характер подрастающих принцесс. Поэтому домашние животные отчасти заменяли собою эту сторону жизни детей. В ту пору при дворце, в Александровском парке жили козочки, ослик Ванька, был даже слон в зверинце. Но всех ближе, конечно, были собаки и кошки, живущие в доме.
Век наших маленьких друзей недолог. Возле Дворца, в Александровском парке есть небольшой пруд, а на пруду маленький островок, он называется «Детский». На нем павильон — «Детский домик», построенный по проекту архитектора А.М. Горностаева в 1830 г. для детей императора Николая I. На остров можно было переправиться на небольшом пароме или на лодке. Во второй половине XIX в. на острове появилось несколько захоронений любимых императорских собачек с небольшими надгробиями. Здесь и нашли последний приют любимые собаки Ворон, Иман и Эйра.
Дети Николая II и Александры Федоровны росли спортивными и очень подвижными: долгие прогулки пешком или верхом, велосипеды, всякого рода подвижные игры, зимой строили горки, весной кололи лед на пруду, но и не забывали прополоть ландыши на островке, возле обелисков любимым, милым сердцу животным.
Кот Васька
Напомню, что говорим мы лишь о самых любимых и близких животных, которых «брали в дом». Сохранилось много фотографий, где маленький Царевич играет с котятами, щенками и в Ливадии, на отдыхе, и на яхте «Штандарт». Но в силу малого возраста Алексея, постоянных животных пока нет. Так же обстояло дело и с Великими Княжнами.
Итак, кто же были постоянными спутниками детей в Царском Селе. У старшей дочери семейства — Ольги был кот. О нем почти не осталось сведений. В сохранившихся дневниках и письмах Ольга не упоминает о нем. А вот Анастасия упомянула кошку в своем письме к отцу:
31 октября 1916 года:
«…Мы продолжаем немного играть у нас в лазарете на биллиарде, иногда что-то выходит — и тогда я довольна. Виктор Эрастович иногда приходит и играет, но конечно лучше всех… Сейчас Ольгина кошка тут бегает и по моему выросла и довольно мила…»
(в дальнейшем все выдержки из дневников и писем Великих Княжон и Александры Федоровны приводятся по изданию «Августейшие сестры милосердия» / Сост. Н.К. Зверева. — М.: Вече, 2006.).
По воспоминаниям приближенных у Ольги был кот по имени Васька.
О француженке Ортипо
Великая Княжна Татьяна получила «свою» собаку лишь в 1914 году. Надо отметить, что шла война, царские дочери не были «белоручками», старшие прошли школу медсестер и работали в госпиталях Царского Села, а младшие навещали больных, помогали старшим «крутить бинты», разносили лекарства и стелили постели, участвовали в благотворительных базарах и комитетах по сбору средств на содержание лазаретов, приютов.
Распорядок дня Татьяны Николаевны выглядел примерно так: вставала рано, утренний чай и урок, ехала с сестрами и матерью в Знаменскую церковь на молебен, затем в подопечный лазарет. Там она перевязывала до 8-ми, а в последствии до 15-ти раненых, далее был завтрак в кругу семьи и придворных в Александровском дворце, потом с матерью и Ольгой в Большой лазарет (ныне больница им. Семашко) или в лазарет Большого Дворца (Екатерининский Дворец) на операцию, иногда на две. Далее короткий отдых: катание на лошадях или на моторе, иногда в это время девушки навещали Анну Вырубову (фрейлина Её Величества) или родственников в Павловске. Часто бывали на панихидах на Казанском кладбище по офицерам, погибшим в госпиталях. По возвращении у Татьяны бывал еще урок, обед в семье (в те времена обедали примерно в 19 часов). Далее снова госпиталь: навестить «своих» (все члены семьи были шефами определенного полка), в это время, сидя у постели больного, она шила «подушки для повязок» (ватно-марлевые повязки), вязала носки для солдат или шила кофточки и распашонки для детей сирот. Потом с сестрами и санитарками крутила бинты (за 1,5—2 часа накручивали до 250 бинтов!), чистила инструменты наравне с простыми санитарами. Часто возвращались девушки домой уже за полночь.
Порядок дня иногда менялся, но не принципиально. Вот такая не «царская» жизнь! Девушки были приветливы, охотно общались и дружили с выздоравливающими ранеными, часто играли с ними в настольный теннис, «в рубль» или просто мило беседовали.
Татьяна, Анастасия и Ортипо
Вот в один из таких обычных дней, в воскресенье, 12 октября 1914 года, в дневнике Татьяны Николаевны и появилась запись:
«Утром были у Обедни. До этого говорила по телефону с Маламой. Завтракали 5 с Папа и Мама (ударение на последний слог, прим. авт.). Днем гуляли с сестрами и Папа, Мама в экипаже. В 4 часа поехали в Гусарский лазарет к раненым. Мы 4 поехали к Ане к чаю, там были Шведов и Виктор Эрастович. Аня мне привезла от Маламы маленького французского бульдога, невероятно мил. Так рада. Обедали с Папа и Мама».
Итак, Ортипо (это имя бульдожка получит через несколько дней) стала подарком выздоравливающего офицера — Малама Дмитрия Яковлевича, штабс-ротмистра Лейб-гвардии Уланского Её Величества полка. В окружении Царской семьи были еще представители фамилии Малама, но щенка подарил именно Дмитрий Яковлевич, это становится очевидным, после прочтения письма к Великим Княжнам их тети, Ольги Александровны:
1914 г. Октябрь. Ровно:
«Татьяна, какой улан тебе подарил собачку? (сучку?) Ты сидишь на его койке, Ольга говорит. Очень занятно».
В последствии Татьяна и её сестры много наблюдают за собачкой и записывают в своих дневниках впечатления.
Татьяна:
13 октября:
«…Собачка страшно мила…».
21 октября:
«…Приехали Мари и Анастасия и мы поехали в маленький дом, опекаемый сестрами офицерский лазарет, находящийся во дворе Большого лазарета в Царском Селе — больницы им. Семашко в г.Пушкине). Сидела с Маламой до 5.45. Остальные сидели с другими. Эллис тоже был. Привезла с собой Ортипо…»
