Что получил Платон, братья не видели, но судя по его довольной мордашке, он тоже остался не в накладе.

– Кстати, нож некроманта у Линкса в сумке, – перестав улыбаться, произнес Платон. –И не надо на меня так смотреть. Раз мы теперь все друзья, то между нами не должно быть каких-либо тайн.

– Вот крыса! – выругался Ромка.

– Я не крыса, я енот! – не согласился Платон, удивленно вытянув мордашку. – Ты что, Линкс, совсем рамсы попутал.

– Так, Платон, следи за своим лексиконом, – в разговор вмешался Олег. – Не стоит повторять за Тазенрином всё, что слышишь от него. Понял?

– Да понял я, понял, – смущенно ответил енот. – Больше не буду. Я же теперь егерь…

– Хм, – Ромка широко улыбнулся. – Мельчают егеря.

– Не в росте дело, – принялся спорить енот, но Ромка его перебил:

– А я сейчас не рост имел ввиду, а твое поведение.

– Не ссорьтесь! – молчавший до этого Вествокор подал голос, внимательно глядя в лицо Романа. – Если не сложно, покажи нож, которым был убит Лицвяга.

– Не сложно, – Ромка вынул из сумки абсолютно черный нож и протянул его лешему.

– Это очень дорогой и редкий артефакт, – после тщательного изучения ножа, произнес леший. – И я знаю, кто сможет дать за него приличные деньги.

– В деньгах не нуждаемся, – Рома забрал нож и кинул его в сумку.

– Как сказать, как сказать, – задумчиво произнес Вествокор, а на его губах при этом блуждала легкая улыбка. – Если передумаете, то знайте, что за такой нож можно выручить до ста тысяч империалов.

– Ого, – удивились братья. – Что же в нем такого?

– Это ритуальный нож, позволяющий воскрешать умершего.

– В каком смысле? – не понял Ромка. – Ножом же убивают!

– Есть очень сложный ритуал, когда в жертву приносятся разумные, очень много разумных. Нож высасывает их души и взамен, когда он уже не может поглощать их, он способен вернуть в этот мир ушедшего в царство Моры.

– Любого?

– Абсолютно любого. Независимо от расы, веры и пола.

– Страшная вещь, – негромко произнес Олег. – Сколько жертв надо убить, чтобы воскресить одного погибшего?

– Точно не знаю, но мне казалось, что я слышал о нескольких десятках.

– Надо этот нож спрятать.

– Только не в доме на болотах! – вновь ухмыльнулся Вествокор.

– Да почему? – не выдержал Олег.

– Скоро вы сами всё узнаете и всё поймете.

***

– Ого, вот это монументальность! – восхищенно глядя на замок четвертого уровня, возвышающийся над болотами и отражающий лучи заходящего солнца глянцевой поверхностью полированного гематита, которым он полностью был облицован, воскликнул Ромка. – Откуда он здесь?

– Не знаю, – Олег пожал плечами и кивнул в сторону храма, который возвел Тазенрин Зола. – Пойдем узнаем у нашего друга.

– … придет время, и мы выйдем на поверхность, и встанем пред очами нашего бога, который займет место в основном пантеоне. И содрогнутся те, кто унижал нас, и удивятся те, кто забыл о нас, и возрадуются те, кто потерял нас. Ибо говорю вам, нет ничего в этом мире более настоящего, чем иллюзия. И нет в этом мире ничего сильнее милосердия. Терпите и ждите. Ждите и терпите. Ибо милосердие – это терпение, а ожидание – это лишь иллюзия. Грядут времена нашей славы, они уже рядом. Я слышу поступь нашего Господа, я вижу предзнаменования его величия, я чувствую ветер перемен, который разгонит этот затхлый и губительный смрад бытия. Наше время грядёт! Аллилуйя!

– Это кто там так пафосно вещает? – задал вопрос Ромка, обращаясь к брату, смотрящему в замочную скважину запертой двери.

– Это Грейфер! – ошарашенно произнес Олег. – Слушай, их там больше двух тысяч и все с упоением его слушают. Даже Тазенрин!

– Кого их?

– Последователей бога Амнаша. Кого там только нет: троглодиты, ящеролюди, каджиты, разные полукровки…

– Видимо изгои, и они теперь ищут счастья, перекинувшись к Амнашу.

– Скорее всего. Кстати, есть несколько игроков.

– Этих, наверное, Грейфер притянул, – флегматично констатировал Ромка.

– Всё, они закончили собирать пожертвования, давай-ка поднимемся наверх и подождем Тазенрина там.

– О-о-о, ваше сиятельство, рад тебя видеть, – задорно произнес Грейфер, протягиваю Олегу для рукопожатия ладонь. – Ты все ещё двадцать девятого уровня? Ты меня удивляешь, ты же вроде не глупый парень…

– Для меня уровни в игре вторичны, – ответил Олег. – Ты мне лучше скажи, что это за толпа собралась у меня на острове? – молодой человек сделал акцент на слове «моём».

– Это моя паства…

– О! – Платон воздел вверх указательный палец. – Чего мне здесь с вами торчать, пойду-ка я в дом и приготовлю на ужин пасту…

– Что она делает на моём острове без моего разрешения? – проводив взглядом Платона, вновь задал вопрос Олег.

– Хорош, Хельг. Ты же сдал в аренду часть острова, тебя не должно касаться то, что на нем происходит.

– Ошибаешься! По договору, я отдал часть острова под аренду для строительства храма. А не под общежитие для всякого сброда.

– Перестань, Хельг. Мы же союзники! Ну да, мы, наверное, должны были тебя предупредить, что на острове постоянно будет проживать около двух тысяч последователей Амнаша. Извини, не подумал. Но тебе же это на руку!

– А ты чего молчишь, братское сердце? – Олег перевел взгляд на Тазенрина, находящегося за спиной Грейфера.

– А я что? Я простой жрец.

– Откуда на острове замок? Кто его строил и когда?

– Вообще-то, это подарок тебе от герцога, то есть его императорского величества, – ответил Тазенрин. – Ты же в ближайшее время должен быть на приеме в его особняке, и он сделает тебе такой подарок. А строили этот замок наши старые знакомые из клана «Икапласт». Дениз лично руководил стройкой. Кстати, замок они возвели в кратчайшие сроки, всего за два дня…

– Потому что проект типовой, – вставил свое слово Рома.

– …а ещё несколько дней занимались облицовкой кирпичных стен этим кроваво-черным камнем…

– Гематитом, – вновь Ромка влез в рассказ дроу.

– … как сказал Дениз, из-за ряда усовершенствований, этот замок дороже аналогичного замка на тридцать процентов и стоит больше миллиона империалов, – не обращая внимания на реплики Ромки, продолжал вещать Тазенрин.

– Ничего себе, дорого тебя Арман ценит, если дарит замок стоимостью больше миллиона империалов!

– Да, – Тазенрин согласно качнул головой. – Его императорское величество вложил в этот замок даже свои личные деньги.

– В смысле? – удивился Олег.

– Не понял! – изумился Роман.

– А вы ещё не были в доме, да?! – сконфуженно поинтересовался Тазенрин. – Понятно! Извините, друзья, но мне срочно надо идти по делам…

***

– Вот урод! Ты только посмотри, он украл из сейфа и погреба всё, что имело хоть какую-то ценность. Оружие, драгоценные камни, редкие зелья, деньги! Ни одного медяка не оставил. С-с-сволочь, я его убью! У меня в сейфе лежало почти сто тысяч империалов! – Ромка громогласно ругался, отпуская в сторону Армана разнообразные оскорбительные эпитеты. – Вор! Все властители воры и убийцы! Пустил меня по миру, кусок аристократической фекалии! Как ему не стыдно? Строит из себя благородного, воспитанного, суп вилочкой кушает…

– Не утрируй, – угрюмо произнес Олег.

– А что не утрируй. Сколько у тебя было денег в сейфе? Я же видел, что ты туда несколько мешков клал, боялся потерять золото в случае, если тебя убьют.

– Почти миллион империалов.

– Сколько? Миллион?! Так он делает тебе подарок за наш счет! Вот мразь коронованная. Мы его на трон возвели, а он нас грабит.

– Ладно, теперь уже ничего не исправить…

– А что я парням скажу? – Ромка не мог угомониться. – В подвале лежал неразобранный лут…

– Я думаю, что они поймут. По крайней мере, у нас есть двести тысяч золотых, которые мы украли у клана «Ласточка».

– В свете последних событий, я думаю, что нам стоит согласиться на предложение, озвученное Димой и снять другую квартиру, у знакомого Чумы, а эти двести тысяч положить в банк к гномам.