– Ах так, значит?! – Нервы у меня, понятное дело, не железные, поэтому все, на что меня хватило, это подойти и выдернуть штепсель из розетки. – Будешь знать, как издеваться надо мной!

Вопреки ожиданиям, Милочка не разозлилась. Напевая, она прошла в кухню, уселась на свое любимое место под раскидистой пальмой и уставилась на меня, загадочно мерцая глазами.

– Ну и что это должно означать?! – фыркнула я, разливая кипяток.

– Ты о чем? – Ловко изображая недоумение, она принялась купать в чашке пакетик с чаем.

– О твоей загадочности…

– Ах, ты об этом!.. – Мягким движением, кстати, присущим только ей, Милочка откинула со лба густую прядь и выпалила: – Олежа нашел тебе мужчину…

– Что?!

– Да, да, да! И не смей возмущаться!.. – От ее томной снисходительности не осталось и следа – передо мной сидела свирепого вида матрона, готовая на все ради достижения своей цели. – Хватит нам с Ксюхой твоих «красавцев»!

– А этот что – урод? – глупо хихикнула я, отхлебывая горячий напиток.

– Я еще не знаю… – Подруга принялась крошить кусочек печенья. – Он человек, занимающий видное положение. Давний друг Олега.

– Это не достоинство… – едко вставила я.

– Мой муж – очень хороший и порядочный человек! – твердо отчеканила Милочка, и мне пришлось прикусить язык. – Так вот, я продолжу, если позволишь?.. Все последнее время друг Олега мотался по заграницам, сколачивая капитал. Сейчас вернулся на родину с намерением создать семью и, так сказать, пустить здесь корни…

– Ну а при чем здесь я?! – Я выхватила у Милки пачку с печеньем и прикрикнула: – Прекрати переводить продукты!.. Третье печенье раскрошила!..

– Прости, Лерусик! – виновато пробормотала Милочка, с недоумением глядя на приличную горку крошек. – Как села на диету, так с ума схожу…

Я чмокнула ее в лобик и ловким движением смахнула крошки себе в ладонь.

– Не вздумай выбросить в ведро! Птичкам отдай!.. – вскинулась подруга, открывая форточку. – Ну и вид у тебя из окна… Трущобы!

– Нравится? – сразу сникла я, выбрасывая крошки на улицу. – Ну, на этот раз тебе меня обвинить не в чем! Квартира бабулина. Досталась, так сказать, по наследству.

– Пять лет живешь! – снова набросилась она на меня. – Давно обменять пора! Одни соседи чего стоят! Теперь я понимаю, почему у тебя в жизни сплошные неудачи!

– Почему?

– Потому что ты лентяйка! – выпалила Милочка и, видя мои округлившиеся от возмущения глаза, продолжила: – За счастье нужно бороться! А что ты?..

– А что я? – попугаем повторила я.

– А ничего! Ровным счетом ничего! – Она встала из-за стола и грациозной походкой прошлась по моей огромной кухне. – Тебе господь всего отмерил вдоволь! Красота, ум, по службе продвигаешься – позавидовать можно! Наследство получила какое, в конце концов! И что с того?!

– А что?! – Я довольно улыбнулась.

– А то! – Милочка остановилась напротив меня и нацелила пальчик мне в грудь. – Что ты этим ничем не можешь воспользоваться! За собой не следишь. Напялишь вечно на себя какие-то лохмотья… Под ними же ничего не видно!

– Лохмотья, как ты изволила выразиться, для того и существуют, чтобы прикрывать наготу. – Моя улыбка сразу померкла.

– Вот ты ее и прикрываешь! А необходимо подчеркивать достоинства!.. Перехожу ко второму вопросу – работа…

– Ну, там у меня все в порядке.

– Согласна, но не совсем. Тебя используют! – И предрекая мое возмущение, продолжила: – Все командировки – твои! Сверхурочные – тоже твои! Если объявляют рабочим выходной день, кто выходит?..

– Я… Но, согласись, мои труды не пропадают даром.

– Хоть это радует. – Подруга устало опустилась на стул. – И наконец перехожу к последнему вопросу – твое жилье!

Я обвела тоскливым взглядом стены и поежилась. Квартирный вопрос был для меня самым болезненным. Получив в наследство огромную четырехкомнатную квартиру, я до сих пор не нашла времени, да, честно признаться, и желания не было, чтобы превратить ее в уютное гнездышко. Не хочу сказать, что в доме царили запустение и хаос. Нет! Чистота для меня была превыше всего. Но начать ремонт, а потом обменять квартиру на более престижный район, вот на это меня не хватало.

– Твои соседи, – продолжала между тем Милочка. – Это же ужас! А теперь еще и эта…

Под «этой» она подразумевала мою новую соседку Валентину. Въехала та сюда совсем недавно, но сразу заявила о себе полночными бдениями, сопровождающимися громкой музыкой.

Тихий ропот возмущения, зародившийся поначалу на засиженных скамеечках у подъезда, постепенно нарастал, достигая неимоверных размеров и высоты нашего с ней этажа. Ярый борец за восстановление справедливости – тетя Наташа, не выдержав однажды накала страстей, взобралась к нам наверх и застучала клюкой в дверь моей соседки.

Долго никто не открывал. Наконец замок щелкнул, и дверь широко распахнулась, являя взору видение, заставившее престарелую женщину замереть от удивления.

– Что вы хотели? – томно произнесла Валентина, опираясь о притолоку.

– Я-а-а?! – только и смогла выдавить из себя тетя Наташа.

– А кто же еще? – фыркнула Валентина прямо в бокал с шампанским, который небрежно держала в холеных пальцах. – Я здесь больше никого не вижу.

Тетя Наташа продолжала молчать, лишь ее подслеповатые глазки продолжали жить своей жизнью, обшаривая полуобнаженное тело молодой женщины.

И поглядеть там, скажу я вам, было на что!

Валентина была практически голой. Узкая полоска кружев, перепоясавшая ее в некоторых местах, пара ажурных чулок да туфли на высоченных шпильках – вот, пожалуй, и все ее одеяние на тот момент.

– Так что вы хотели-то? – начала она терять терпение. – Мне некогда…

– Ишь ты, занятая какая!.. – прокашлялась наконец тетя Наташа, а затем без переходов брякнула: – Тишина, спрашиваю, когда будет?

– Какая тишина? – наморщила гладкий лоб Валентина. – Ничего не понимаю.

– Покой, покой, говорю! – затрясла клюкой вредная старушенция.

– О, бабуся! – вынырнул откуда-то из-за плеча молодой женщины всклокоченный мужчина. – Покой нам только снится!..

С этими словами они, цитирую тетю Наташу: «Заржали, как лошади…», и хлопнули дверью у нее перед носом.

– А мужик был совершенно голый! – понизив голос до шепота, рассказывала она своим седовласым подружкам у подъезда. – Ей-богу! Срам-то какой!

Подруги осуждающе качали головами и в конце концов, не выдержав такого пренебрежительного отношения к своим требованиям, обратились в местное отделение милиции.

Участковый пришел где-то через неделю после этого случая, пробыл у Валентины чуть дольше положенного и ушел совершенно довольный жизнью. Во всяком случае, так мне показалось. Потому как, открыв однажды дверь на посторонний шум, доносившийся с лестничной площадки, я уперлась взглядом в широченную спину, обтянутую дерматиновой курткой, по которой по-хозяйски скользила изящная ручка с наманикюренными пальчиками.

«Вот так да!.. – хихикнула я про себя и осторожно прикрыла дверь. – Зря, выходит, старушки старались!»

Как оказалось, и в самом деле зря… Ночные оргии у Валентины не прекращались. И всякий раз на злобное шипение в спину она кривилась в презрительной усмешке и молча проходила мимо.

Ко мне Валентина относилась с симпатией. Уж не знаю, чем я заслужила такое расположение с ее стороны, но, едва завидев меня, она широко улыбалась и протягивала руку с шикарным маникюром в знак приветствия. Я осторожно ее пожимала и на приглашение зайти в гости робко что-то лопотала о вечной занятости…

– Ты что, не слушаешь меня? – подозрительно уставилась на меня Милочка.

– Да нет, слушаю, – поспешила я ее успокоить.

– В общем, с завтрашнего дня мы с Ксюхой берем над тобой шефство. Первый шаг на пути к перерождению ты уже совершила.

– То есть? – непонимающе уставилась я на нее.

– Подстриглась… – взъерошила она мою щетинку. – Завтра работаем над стилем. А со следующей недели займемся жилищным вопросом. Олежа уже работает в этом направлении.