– Ясно, – прошептала она, опуская глаза на свои дрожащие руки.

– Хорошо, давайте поговорим начистоту. У вас проблемы с вашим дядей?

– У нас очень натянутые отношения. Мы никогда не были близкими людьми и не будем.

– В вашем голосе чувствуется вражда и ненависть.

– У нас не просто вражда, а война. Вы не понимаете…

– Я все понимаю. Но прежде чем вы продолжите настаивать, предлагаю хорошо все обдумать, чтобы избежать печальных последствий в дальнейшем. Не усложняйте себе жизнь.

– Вы не знаете Давида Багирова, – заметила ему девушка.

– Я прекрасно знаю, кто он, Мирослава Ростиславовна. И если он и замешан в чем-либо, то я обязательно разберусь в этом, несмотря на его статус и возможности. Даже если придется пойти против своей семьи. На вашем месте, я не стал бы продолжать эту дискуссию и пошел бы домой.

– Значит, я могу просто уйти?

– Не вижу причин вас держать здесь. С вашей стороны все выглядит, как нелепая шутка. Попытка оболгать человека и повесить на него вину. Я буду добр к вам и все, что вы сейчас произнесли, останется исключительно между нами в стенах этого кабинета.

– Что происходит? – раздалось за спиной Миры. – Почему моя племянница здесь? За что ее задержали?

Давид ворвался в кабинет следователя. Мира не повернулась к дяде, продолжая сидеть к нему спиной и смотреть на Захара.

– Добрый вечер, Давид Радикович. Ее никто не задерживал. Девушка пришла к нам сама, – сообщил мужчина.

– Что это значит? По какой причине?

– Это правда, Давид, я пришла сама, – ответила ему Мира.

– Мирослава Ростиславовна пришла, чтобы…

– У меня украли кошелек. Я пришла, чтобы написать заявление.

Давид стих и выдохнул. Он смотрел на Захара. Тот пожимал плечами, соглашаясь со словами девушки.

Любое слово, сказанное Мирой, опровергнет запись, на которой ее нет. А значит, она не приезжала в отель, не была в номере 205 и не говорила со Степаном. Эта ситуация ее сильно разозлила и озадачила. Мира поднялась на ноги и повернулась к Давиду. Одарила его диким, враждебным взглядом. Давний друг? Как же! Скорее еще один конкурент в битве за власть. «Что за игру ты затеял, Давид?» – задалась она вопросом.

– Забирайте свою племянницу и не тратьте мое время, – резко выдал Захар и кивнул на дверь.

Давид подхватил девушку под локоть.

– Да, Мирослава Ростиславовна, – подал голос следователь. И когда девушка повернулась, продолжил: – Я возьму во внимание все то, что вы сказали, и постараюсь разобраться в этом в ближайшее время. А как что-то узнаю, то сообщу вам лично.

Мысли о том, что ей поверили и у нее есть союзник, кружились в голове, словно пчелки. Но как именно Захар воспользуется данной информацией, чтобы что-то узнать? Все, что произошло сейчас, выглядит нелепой шуткой. Как объяснить ее исчезновение с видеозаписей?

– Зачем приперлась в полицию?

– Чтобы написать заявление о краже.

– И все?

– Тебя что-то тревожит, Давид? – задала она вопрос, повернувшись к нему. – Ты так спрашиваешь, будто я могла раскрыть ему какую-нибудь тайну. Или же, наоборот, узнать. Боишься чего?

Давид молчал. Глаза Миры начали понемногу наливаться слезами от обиды. Стало тяжело что-либо говорить, но она продолжила:

– Что было в той коробке?

– Сувенир, – ровно ответил он.

– Какой?

– Памятный. Ручной работы. Который стоил мне кучу денег, – злился мужчина.

– В номере Степана Рудольфовича нашли детали от взрывчатки, – заметила девушка.

– Ты намекаешь на что-то? – Давид почти потерял терпение.

– Ты знаешь, на что. Вы были конкурентами и не особо дружили.

– Подозреваешь меня в том, что случилось в отеле? Ты настолько меня ненавидишь?!

– А как ты думаешь? Более того, я считаю, что ты проделал то же самое и с домом Куприяновых, когда там был отец. Я уже ничему не удивлюсь…

– Послушай, девочка! Я обещал твоему отцу, что с тобой ничего плохого не случится. Поклялся беречь и защищать. Но с каждым днем жалею о данной клятве. Ты сделала то, чего не должна была делать…

– Я сделала то, что посчитала нужным, и не жалею. Я спросила Степана Рудольфовича об отце, – перебила его Мира.

Сказав это, она почувствовала, как всем телом напрягся Давид Багиров. Воздух в салоне автомобиля мгновенно стал напряженным. Давид задержал дыхание, а потом медленно выдохнул.

– Не могла упустить возможность поговорить с человеком, который знал его. Поэтому забрала у Тима коробку, поехала в отель и поднялась в номер. Мы мило поговорили, и я многое узнала.

– И что ты узнала? – спросил мужчина.

– Не переживай, я не выдам все без необходимости и воспользуюсь информацией с умом. А теперь останови машину, я хочу выйти.

Машина остановилась, и Мира спешно вышла.

Конечно же, никакой правды Степан не рассказал. Просто ей хотелось увидеть в глазах дяди испуг и понять, знает ли Давид хоть что-то. Хотела уловить напряжение и тревогу. На минуту ей показалось, что он обеспокоился, но этого было недостаточно. Чтобы вывести такого человека, как Давид Радикович, должны быть не слова, а действия. И желательно эффективные.

Мира сидела за барной стойкой в ночном клубе и прогоняла случившееся за бокалом вина. Она не замечала суеты вокруг и знала, что люди Багирова где-то рядом, наблюдают и докладывают ему о каждом ее шаге и действии. С одной стороны, Мира была спокойна, а с другой, хотела выбраться из-под такого наблюдения.

Голова шла кругом не от вина. Оно не помогало, и Мира еще была способна себя контролировать. Один глоток, затем второй. После одного бокала последовал другой. Уже после третьего бокала появилось долгожданное ощущение опьянения и легкого полета. Хотя бы так Мира могла забыть о взрыве и о Давиде, и на мгновенье перестать винить себя. Возможно, что в данную минуту ей было глубоко плевать на всех, кто находился вокруг. Главное – жизнь Степана.

Барная зона имела форму кольца. Внутри кольца находились сотрудники клуба, которые обслуживали посетителей. Мира равнодушным взглядом прошлась по людям, что сидели вокруг барной зоны. И тут ее взгляд падает на мужчину, находящегося на другой стороне. Она узнала его, так как хранила в сумочке фотографию с изображением этого человека. Она даже достала этот снимок, чтобы убедиться.

Боже! Это он! Настоящий. Живой. И одет он не в тюремную одежду серого цвета, как на снимке, а вполне прилично, современно и дорого. Ничем не отличался от присутствующих. Скорее всего, Мира надеялась на это, он еще не слышал новость об отце, а возможно, уже знает, но не выдает своего безмерного горя. Мира не видела на его лице отчаяния или гнева – что не значило ровным счетом ничего. Степан не общался с ним шестнадцать лет и не давал о себе знать. Откуда бы появились жалость и переживания? Но почему он здесь?

Мира встала и решительно направилась в его сторону. Присела на соседний, свободный стул по левую руку от него.

– Привет, – она загадочно улыбнулась.

– Привет, – холодно ответил он, мельком посмотрев на нее.

– Не против моей компании? Ты один?

– Жду кое-кого.

– Мирослава. Мирослава Громова, – сообщила девушка, будто это что-то давало, и протянула ему руку.

Он усмехнулся. Пожимать руку не стал. Мира растерялась и расстроилась, понимая, что мужчина не очень-то и заинтересован в ней. Она лишь надеялась, что он запомнит ее и в следующую встречу не откажет в общении, когда та повторит попытку познакомиться с ним снова.

– Даже не скажешь мне своего имени?

Он сделал глоток напитка из своего стакана, но промолчал. «Да он прикалывается!» – мысленно возмутилась Мирослава.

– Что ж, приятно провести время, незнакомец, – пожелала ему и встала.

Она вернулась на свое место, продолжая изредка поглядывать в его сторону. Если бы это был другой человек, она и не решилась бы подойти. Даже и мысли не возникло бы. И с чего это Мира взяла, что заинтересует его?