Пожалуй, за все годы, что он провел при дворе, это его самая длинная фраза из обращенных ко мне.

До сих пор это была «Соизволите потанцевать со мной, ваше высочество?» — сказанная на наше с сестрой совершеннолетие.

О, тот вальс я не забуду никогда!

Советник вел уверенно и аккуратно, а я плавилась в его руках, чувствуя себя самой счастливой девушкой в мире и пребывая в полнейшей уверенности, что уж теперь-то он точно попросит у отца моей руки.

Ага, как бы не так!

После этого он станцевал аналогичный вальс с Ларентой и удалился с бала как ни в чем не бывало, причем под ручку с одной из придворных дам, славящихся своим нетяжелым поведением.

Как я рыдала!

Вместо того чтобы наперегонки с сестрой разбирать гору подарков, я провыла всю ночь в подушку.

А после, придя в себя, начала составлять коварный план по соблазнению дракона.

Ведь я совершенно уверена, что он мой истинный!

— Отчего вы так на меня смотрите? — приподнял бровь Дорн.

— Вы разговариваете! — выпалила я и смутилась.

Теперь он точно сочтет меня дурочкой.

— Разумеется, — снисходительно кивнул советник. — Мало того, чаще всего я говорю умные вещи.

— Нет, вы разговариваете со мной! — пояснила, преодолевая накатившее внезапно косноязычие.

Впрочем, в присутствии объекта обожания у меня всегда путалась речь, сознание и вообще все валилось из рук.

Скорее всего, он действительно считает меня недалекой неумехой. Потому и не торопится звать замуж. Зачем ему такая?

— Обычно вы меня не замечаете, даже если мы в одной комнате. — Неожиданно меня прорвало. Накопившаяся за все время обида, непонимание и тоска выплеснулись разом на голову опешившего дракона. — Не подходите, не смотрите, ну разве что здороваетесь — как со всеми. Но я ведь чувствую, знаю что между нами что-то происходит!

— Вы еще молоды, ваше высочество, — мягко произнес Дорн. — Вы принимаете увлечение за нечто серьезное.

— Ваш дракон на меня реагировал! — гордо вскинув голову, заявила я.

Советник поперхнулся.

— Простите, но я уверен, что всегда держу себя в руках на публике.

— А я видела! Он выполз вам на руку, когда мы танцевали! — уперлась я, не желая отступать.

Не теперь. Мы наконец-то наедине и можем обсудить все откровенно. Этого шанса я не упущу!

Дорн поморщился, будто у него внезапно случился приступ несварения.

— Послушайте, то, что вы заметили мою татуировку, ни о чем не говорит. Она магическая и иногда переползает с места на место.

— Это ваш дракон! — уперлась я. — Мне Леофир сказал, что он так на пару реагирует.

Выражение лица советника из удивленного стало откровенно раздосадованным.

— Хм. Значит, Леон поделился с вами секретной информацией о нашей расе, — мрачно протянул мистер Вейн.

— Я давно дружу с семейством Фирс и в курсе многих нюансов. И отец рассказывал разное, — расплывчато отозвалась я, не желая подставлять друга.

Леон рассказал мне все из лучших побуждений, в первую очередь заботясь о собрате, потерявшем когда-то в незапамятные времена пару.

Каково мне было осознать, что дядюшка Дориан, качавший меня на колене в младенчестве, и его племянник Дорн — одно и то же лицо… то есть драконья морда, я лучше умолчу. У меня тогда случилась небольшая, но мощная истерика.

Как влюбить в себя мужчину, который видел тебя в подгузнике?!

И не важно, что подобные случаи среди драконов нередки. Мистер Фирс так вообще встретил свою истинную, когда ему было лет шесть. И понятия не имел обо всяких драконьих традициях. Просто твердо решил, что женится именно на этой женщине, и двадцать лет разницы ему не помеха.

В итоге так и вышло. Об их мезальянсе судачил весь свет, причем неясно было, то ли они завидуют тете Диди, то ли осуждают разницу в возрасте — которая, кстати, не помешала паре обзавестись четырьмя детьми. В конце концов, маги тоже живут долго, даже если не обладают второй драконьей ипостасью. И плодятся, соответственно, дольше.

Так что двадцать-тридцать лет в любую сторону, если речь идет о драконах — это ни о чем.

А вот триста… тут уже повод задуматься.

Ну в самом деле. Зачем умудрённому сединами, фигурально выражаясь, взрослому опытному мужчине, потерявшему давным-давно истинную, вырастившему троих детей и несколько десятков правнуков, видевшему взлеты и падения королевств — такая мелочь как я?

Как ни странно, и здесь Леон поддержал меня.

Честное слово, если бы не болезненная, необъяснимая тяга к Дорну, я бы правда вышла замуж за молодого Фирса. Он меня понимал, как никто другой. Но я видела, какими глазами на него сегодня, во время церемонии смотрела сестра. Думаю, только понимание, что свадьба фиктивная и до финала не дойдет, удержало ее от публичного скандала.

Подозреваю, скоро во дворце точно объявят о помолвке.

Но не моей.

Так вот, возвращаясь к парности. Леофир заверил меня, что истинная — главное драконье сокровище. И он никогда ее не упустит. А что мистер Вейн до сих пор ни в чем не сознался и не попросил моей руки у отца, так это он стесняется, травмирован прошлыми потерями и не верит собственному счастью.

Сейчас, глядя на разгневанного дракона, я засомневалась в сей интерпретации.

Не походил Дорн на травмированного и стесняющегося.

А вот на дракона — очень даже.

Злого и вот-вот огнедышащего.

— Так и знал, что не стоит доверять его величеству. Не умеет он хранить секреты, — пробормотал про себя советник. — А молодежь вконец распустилась. Скоро все в столице будут в курсе наших личностей.

— Я не все в столице! — возмутилась я. — Я ваша истинная!

После моего заявления в кабинете воцарилась напряженная тишина.

— Моя истинная умерла много лет назад, — наконец хрипло выдавил Дорн, не глядя на меня.

Я подошла ближе, обогнула стол и опустилась перед его креслом на колени. Не в качестве унижения. Просто хотелось поймать его взгляд.

— Тем не менее, ваш дракон меня признал, — мягко, но непреклонно заявила я со всей возможной уверенностью, которой совершенно не чувствовала.

Больше всего страшило, что сейчас меня отсюда вышвырнут пинком и не позволят вернуться никогда.

Отец давно обсуждает вероятность союза с оборотнями. У них тоже существует парность, но критерий этот для брака необязателен. А учитывая, что истинный сестры нашелся, остаюсь только я.

Если Дорн от меня откажется…

— Он ошибся, — камнем обрушился на меня шепот. — Это невозможно.

— Кто сказал?! — отчаянно выкрикнула я. — Почему не может появиться второй истинной? Это, в конце концов, нечестно! Неужели после стольких лет небеса не могли дать тебе второй шанс на счастье?!

— Так не бывает, — упрямо помотал головой дракон. — Истинная только одна. Точка. А старине Лендерту я язык вырву, не посмотрю на возраст.

Я хищно прищурилась и выпрямилась.

Не вышло договориться словами — попробуем по-другому.

Столешница — отличная скользящая поверхность. Особенно если на ней завалы бумаг. Я уселась на край, оттолкнулась, развернулась, и неловко плюхнулась прямо на колени упрямцу.

Дорн такой прыти от меня не ожидал, потому застыл изваянием. Я же быстро ухватила его обеими руками за щеки, чтобы не вздумал отпираться.

Как и думала, бугристая линия причудливой татуировки тут же выглянула из-за высокого ворота, скользнула под мою ладонь и могу поклясться — замурлыкала. Вибрация аж в локте отдалась.

Теперь я, кажется, поняла, отчего советник постоянно ходил в перчатках и застегнутый наглухо.

Чтобы точно ни при каких обстоятельствах не коснуться меня кожей.

— И что ты теперь скажешь? — шепнула я, невольно переходя на ты.

Наверное, в другой ситуации никогда бы не решилась. Было в Дорне что-то такое, высокомерное и неприступное, внушавшее даже мне, принцессе по праву крови, невольное уважение на грани с благоговением. Или же то побочный эффект истинности? Как бы то ни было, сложно выкать тому, на чьих коленях сидишь.