Кулак её левой руки слегка стукнул меня по плечу. В той пещере она тоже истекала кровью, и шрам никуда не делся. Она вновь опустила глаза.

— Да, джедаям непозволительно иметь отношения, привязанности, чувства. Но одни только иллюзии давали мне силы пытаться достучаться до тебя вновь и вновь. Снова и снова помогать тебе, становиться опорой для тебя, улучшать себя, лишь бы в следующий раз ты заметил, что всё это только для тебя, — она уже чуть ли не кричала шёпотом, подняв глаза снова на меня. Она решила сама мне всё высказать? — Каждый раз верила в то, чего у тебя никогда не было. Верила до нашего последнего задания, ты помнишь?

— Да, — едва звучно вырвалось у меня. Конечно, я помню. Всё время с её появления только об этом и думаю. Она отвела взгляд куда-то в сторону. Я краем глаза заметил, что Мимороз куда-то пропал. Затаился в кустах что ли?

— Джедаям и правда, не надо поддаваться эмоциям. Ты прекрасно дал мне это понять, лёжа под колонной. Твой пустой взгляд всё сказал, — последнее предложение как гром, вывело меня в реальность. Оно такое тихое, незаметное, но я услышал его слишком отчётливо. Но на Майе не было лица, — Ты никогда не считал меня даже хотя бы равной себе. Не считал нужным мне помогать или хотя бы поговорить. Да, мы были учениками одного мастера, и на этом точка. Ты не замечал ни меня, ни мои старания для тебя. А я не заметила, что тобой движет только желание стать джедаем, рыцарем, мастером. И был уверен, что выполнение заданий совета поможет в этом. Тебе не хотелось помочь мастеру в окружении, или жителям, и было плевать на других падаванов и меня. На дурочку, поверившую в самого холодного дорогого ей человека. Джедаям не нужны эмоции. Так сказано в Кодексе.

Майя остановилась, а я не знаю, что делать. Что ей можно сказать? Нужно ли что-то говорить? Только смотреть, как она плачет? Даже не плачет, Майя просто сдерживает слёзы. Она хочет, но что-то мешает. Я прижал её к себе и чуть согнулся, чтобы не увидели её лица. И вот тут она уже не стала сдерживаться. Я постарался укрыть её от чужих глаз. Извиняться здесь вообще бессмысленно.

— Как ты мог? — едва слышно повторяла она, постукивая меня кулаком.

Какое-то время мы просто стояли в тишине. Танец всё продолжался, Мимороза не было рядом. Только я, Майя, танцующие гости и Тотеха, палящийся на нас всё это время. Марги его одёргивал, из вежливости, но чисс что-то отвечал ему и продолжал смотреть на нас. Майя вытерла слёзы с лица, и мы снова начали кружиться. В тишине.

— Но... я..., — Майя продолжила, — всё же, должна поблагодарить тебя. За взгляд, за боль, за молчание все эти годы. Если бы ты не показал мне, куда привели мои чувства к тебе. Если бы не твоё высокомерие, я бы не поняла своей наивности. Ты разбил мои представления о тебе. Ты показал себя настоящего, заставил меня прозреть. И каждый день злость на саму себя двигала меня к тьме, пока однажды ты, — Майя запнулась, — Не сломал меня.

Как я её сломал?

— В тот день, когда мастер пришёл ко мне в последний раз, сказать, что отказывается учить меня. Он назвал меня безнадёжной. И ты ему сам это посоветовал. Но не пришёл. Самая жуткая боль в моей жизни. Как ты мог так поступить? Как ты посмел сказать такое учителю? После всего, что сделала я! Я отдавала тебе всю себя, а ты просто выкинул меня из жизни. Как ничтожный мусор, — Я уже и не помнил, как говорил это учителю, но её повышенный тон не похож на ложь, — Ты добил меня окончательно. Я ещё верила, что вылечусь, приду к учителю и покажу тебе, чего стою, но тебе было всё равно. Я для тебя безнадёжный мусор. Как будто все твои успехи — только твои, и мы не нужны тебе.

Её голос дрожал, но мои плечи она сжимала только сильнее.

— Я могла выжить, могла вернуться, но ты решил убить меня окончательно. Ты ударил сильнее колонны. Ты уничтожил во мне любое желание жить. Оставил одну подыхать. И тебе почти удалось. Ты почти раздавил меня. Но мастер Лара Иири спасла меня. Она вернула меня к жизни и показала, что не ты центр моего мира. И не тебе решать, жить мне или нет. Она стала для меня тем учителем, которым не был наш. А Мимороз стал тем, кем ты никогда не станешь. И я с ними стану тем, кем ты тоже не станешь. Джедаем.

Её слова ударили меня в самое сердце. К горлу подкатывал ком и горечь.

— Всё уже не будет, как прежде, — лицо Майи не выражало никаких эмоций. Но это было другое лицо. Более лёгкое. Как будто, ей надо было это сказать, — мы ученики разных мастеров, и партнёрами никогда не будем. Но я благодарна тебе, что сделал из меня джедая.- О, вы так и танцуете? — Мимороз подходил к нам вместе с женщиной средних лет, — а музыка уже закончилась.

Майя тут же убрала от меня руки и повернулась к ним, — приветствую, мастер.

— Здравствуй, Майя, — ответила ей мастер, Лара Иири по всей видимости, и мягко улыбнулась, — ты был прав, Мимороз. Я и правда увидела здесь нечто интересное. Вижу, моя ученица уладила проблемы с прошлым.

— Не понял, — Мимороз вышел чуть вперёд.

— Майя наконец-то встретилась с тем самым Дикобразом, — мастер явно была рада, — и ты смог сдержать свой...

И тут я почувствовал сильный удар в голову, а мир закружился перед глазами.

Прошло уже несколько дней с того случая на свадьбе. Мимороз узнал, что искал меня и сдержал своё слово. Он втащил обидчику Майи в лицо. Сильнее, чем я думал. Последнее, что я помню, это падение на землю. Очнулся я уже на участке Марги в его гамаке. Как они с Тотехой рассказали мне, Мимор только и успел раз ударить меня, как Майя и её мастер остановили его. Тотеха и Марги подбежали как можно быстрее, и вызвали агронома для урегулирования ситуации. Удивительно, но по рассказам, Мимор даже и слова потом не сказал и не попытался добить лежащего меня. Просто спокойно выслушал недовольство учителя и агронома, согласился, что не надо бить других и вместе с Майей покинул свадьбу. Меня решили не будить раньше времени и дать отоспаться, прийти в себя. Мастер Майи объяснила ситуацию агроному, тот сказал, что всё решит. В тот же день, как я очнулся, Тотеха проводил меня на Телос и направился по своим делам. И все остальные дни я просто хожу и выполняю свою работу агрария. Слежу за растениями в естественной среде и срезаю созревшие плоды. Ни Майю, ни Мимора я тут больше не видел. Они продолжают работать на Телосе, позавчера летали куда-то, но меня обходят стороной. Ночью никто не душит, утром водой не обливали даже.

Сейчас, вспоминая танец, мне показалось, что мы наконец-то пришли к пониманию друг друга. Высказались и выслушали друг друга. Точнее, я её слушал. Её монолог заставил меня понять, какую боль я ей причинил. Долг джедая — ценить и защищать каждую жизнь в галактике. Я, в какой-то момент, сильно увлёкся миссиями по активному установлению мира в галактике, что даже не думал о сохранении жизни её и учителя. По идее, я и не должен был, они же тоже джедаи. Но тогда Майя была беспомощна, а учитель занят. Это мне стоило помочь ей. Ситх сбежал, его потом поймали и без нас, и никому не было дела до нашего провала. Это даже провалом не назвали.

Из-за меня Майя попала в больницу. Прими я тогда иное решение, ничего этого не было бы. Майя и я смогли бы стать джедаями, работали бы вместе, как и раньше. Её любовь не мешала мне. Она навредила бы ей однозначно, джедаям запрещено любить, но я бы уже не был в этом виноват. Я не хотел давать ей такой урок. Но что сделано, то уже сделано. Надо налаживать с ней отношения здесь и сейчас, и уводить от этого лорда Мимороза. Только вот хотелось бы знать, как? Они сидят вместе на корабле до Набу, а со мной даже взглядами не обменялись.