— Да ты всех ненавидишь, — если он ненавидит меня, то стоит не говорить ему всего, — Тотеху, этот чела, Майю, сначала, тоже не радовал, оказывается.

— Тотеха это бывший ситх. Да, его бросили. Да, его так жаль, он же так много страдал среди ситхов и после этого. Он же бедный беззащитный отступник. Его же не учили убивать в академии ситхов.

— Не понял.

— Он только и может, что ныть о грустном прошлом и мнить из себя жертву. Я пострадал больше вас, дайте мне власть и уважение, я же столько настрадался! Даань, где моя дань. Прибить его хочется.

Я подавил смешок. Всё же, у всех бывают трудности, нечего тут смеяться, — а прибить этого предателя Майи ты не хочешь?

Зря я это спросил. Мимор вновь стиснул зубы, и я почувствовал напряжение, исходящее от него.

— Нет, — ответил он, и чуть расслабился.

— Нет? — он точно врёт, если уж Тотеху хочет прибить, так и меня должен.

— Нет, — повторил Мимор ещё раз, как будто уговаривая себя, — это ранит Майю гораздо сильнее. Когда она начала приходить в себя, её светлые стороны тоже вернулись к жизни. Я вёл себя с ней отвратительно. Терпеть не мог всё это. Но ей было всё равно. Может быть, она подумала, что раз я ей помогаю, во мне есть нечто хорошее. Не важно, как я сильно ей грубил, когда Майя стала второй ученицей моего мастера, она всегда была рядом. Держала мой гнев, подбадривала, шутила, прикрывала, когда нужно. Смотря на неё, я вспоминал первые дни знакомства, её восстановление, и просто не мог навредить ей. Мне ни с кем не было так приятно и легко. И я хотел сделать ей приятное, как мне казалось, найти и сразить этого ублюдка. Но однажды Майя сказала, что если она раскроет его имя мне, значит, она жаждет мести. Значит, он сломал её. И не важно, кто будет мстить. Она приравняет это к своей мести. А Майя не хочет этого, — всё это время он не сводил с ней глаз, мягко поглаживая её голову, — и я не хочу, чтобы она страдала из-за меня. Ей в жизни хватит и одного придурка.

— Понятно, — меня тут ненавидят, а Майечку любят, и убивать меня не станут. Здорово.

— Но в рожу я ему втащу, — Мимор злобно ухмыльнулся, — и ты, надеюсь тоже.

Да-да, я то уж точно втащу ему. Но если серьёзно, Майя сама пострадала. Джедаям нельзя иметь привязанности. Это закон, привязанность не даёт видеть трезво. Но стоп!

— Ты не ненавидишь его. Учитель заставил тебя ухаживать за ней. Ты не имеешь вообще никакого отношения ни к нему, ни к ней. Так получилось, и тебе вообще нет дела до этого, — слишком эмоционально я подал свои мысли.

— Ты не слушал меня, — Мимор повернул голову в мою сторону, смотря почти сверху вниз, — тогда я так и думал, но не сейчас. Наставница видела мой гнев, а Майя помогла с ним справиться. До неё я не мог пройти и простых тренировок, чтобы не выйти из себя. С ней я становился джедаем. Это задание, это решение взять её в ученики, её поддержка — это сделало меня джедаем. Показало мне, что значит, быть джедаем. Сила привела меня на этот путь, и я не сойду с него, и ей не дам.

Мы оба затихли, смотря в глаза друг другу. Наконец, Мимор отвёл взгляд, — ладно, пора и поспать. Завтра ещё на эту свадьбу лететь, — он сложил руки за голову и упёрся головой в стену.

Только вот теперь не могу уснуть я. Слова Мимороза теперь не выходят из моей головы. У них обоих есть привязанности. Вот они и страдают. Вот поэтому они и здесь, а не среди нормальных джедаев. Хотя, я тожездесь. Может, не в привязанностях дело? И почему я решил, что они страдают? Мимороз легко поддаётся гневу. Их отношения с Тотехой сами за себя говорят. А меня он ненавидит ещё сильнее. Но не будет убивать, потому что Майя рядом. Не смогла из меня сделать плохого джедая, переключилась на него. Так, нет. Мы все трое здесь. И Мимор стал джедаем из-за неё. Если она такая идеальная и сильная, почему тожездесь? Это же место для отбросов. Она могла стать рыцарем. Дело не в привязанностях и чувствах. Я быстро взглянул на Майю. В нижнем Тарисе также холодно, как в той пещере. Не помню уже, где она. Но было также холодно. Снаружи ещё холоднее. Нам пришлось греться вместе, пока учитель искал подмогу. Я посмотрел на левую ногу. Да, тогда на ней была сильная рана, и Майя сделала всё, чтобы остановить кровь. Хотя, у самой рука была ранена. Да, на её левой руке ещё виднеется бледная полоска. Вспомнилось её лицо. Обеспокоенное, но сосредоточенное. И ссадины над правым глазом. Кажется, она предложила остаться и подлечить ногу, вместо того, чтобы нести меня. Говорила, я мог не выдержать. Миссию тогда мы не смогли завершить. Из-за её привязанности. Но нет. Мы все выжили, а задание закончили позднее, когда оправились. Не будь я тогда слаб или не оставь она меня, у них с учителем было бы больше шансов. А может и нет. Она бы не оставила меня. И на миссию было всем наплевать, даже в совете.

Когда я не смог отловить того ситха, джедаи просто отправили разведчиков и других джедаев. Только учитель смотрел на меня с недовольством. Как сейчас помню, его разочарованный взгляд, сжатые губы, скрещённые руки. Именно так он делал, когда мы делали всё не так. Я был уверен, что это из-за ситха. Но что если, из-за Майи? Перед глазами вновь пронеслись воспоминания. Мы бьёмся с бандой, ситх готовится бежать, я срываюсь к нему, но сзади что-то пролетело и резкий взрыв. Оборачиваюсь, а Майя пытается удержать каменную колонну. Выстрел в руку, и она кричит, падает на колено, но останавливает колонну рядом с лицом. Поворачивается, и второй выстрел. В другую руку. Майя падает, колонна накрывает её. Смех ситха отвлёк меня от Майи. Он же сейчас сбежит. Учитель видел это всё, но не успевал вмешаться. Я вновь смотрел на ней. Почти вся в крови, она почти из последних сил протянула руку в мою сторону, но я побежал за ситхом. Учитель прокричал в след «стой», но я помчался за ним. Майя тянет ко мне руку. Тогда я не придал этому никакого значения. Важна только миссия. Надо было поймать ситха, чтобы остановить резню. Она же могла двигаться, и учитель был рядом. Тогда я так и думал. Но сейчас, этот момент, почему-то, комом застрял в горле. Может быть, всё же мне есть, за что быть виноватым. Она всегда была рядом со мной, а тогда ждала, что я тоже помогу ей. Спасу её. Она под тяжёлой колонной, тянется ко мне. А я ушёл. Не за ситхом, а от неё. Вот за что она меня ненавидит. Я предал не её любовь, а тот образ о себе, который она выстроила. Но это не оправдание. Я мог бы остаться с ней и помочь. Ей было это нужно, как мне её помощь в пещере.

Я ещё раз, украдкой бросил взгляд на Мимора и Майю и отвернулся от них. Стоит поспать. А дальше... не знаю, что дальше. Она меня не простит. Нога и колонна разные вещи.

[...]

Судя по моим ощущениям, спал я недолго. Открыв глаза, я заметил, что проснулся позже всех. Марги и Стефан собирали остатки нашего застолья, Майя и Мимор уже стояли за домом. Кейден, наверное, был с ними.

— Я понял, — Тотеха разговаривал по голонету с агрономом, — я привезу всех к церемонии.

Агроном что-то ответил чиссу.

— Ага, хорошо. Тогда сразу к гуляниям мы точно успеем.

Снова что-то говорил Агроном.

— Мы на Тарисе, в подземном городе.

— Где?! Бегом на Набу! Жду на пирсе! — это я уже услышал, и поспешил покинуть дом Тотехи.

Закончив, он развернулся к нам, — я получил приказ от Даани привезти вас всех на свадьбу на Набу. Поэтому, летим мы все. Времени у нас не так много, выдвигаемся сейчас. Церемонию пропустим, но должны присутствовать на самих гуляниях, на Пирсе. Стефан, ты с нами.

— Я и не против, — защитник накинул мешок на плечо, — на свадьбах весело, и лишняя защита не помешает.

Чисс улыбнулся, закинул себе мешок на плечо, подождал, пока мы все выйдем и Силой закрыл вход в «дом» тем же куском металла. Мы отправились обратно, наверх, к кораблям. На нашем полушарии Тариса уже был поздний вечер и, как пояснял Стефан, самое время, чтобы прилететь или улететь отсюда. Местные не любят пришлых. Когда выходили из подземного города, чисс помахал рукой Сорану, стоящему около кровати больного. Наверное, это был тот парень, которого ранил джедай, что мы искали. Но он уже сидел, а значит, шёл на поправку. Соран кивнул Тотехе, и тот накинул капюшон.