- Ну и какими превращениями ты владеешь? – разминая пальцы, спросил аль-Шугеддим.

- Многими, - кратко ответил я, ожидая жребия Барахии, что был судьей нашего поединка.

- Кинь жребий, мой добрый куттаб.

Барахия согласно кивнул и достал откуда-то медный кувшин и с силой встряхнул его. Из него выпала фигурка аль-Шугеддима.

- Согласно традиции дуэли чести, ты атакуешь первым, - продублировал, то что я и так знал, Великий Визирь.

- Ты готов, дитя Воздуха и Огня? – спросил Великий Хан.

- Готов!

Верховный джинн взмахнул рукой, превратившись в уродливую тварь с четырьмя головами и двумя хвостами. Существо прыгнуло на меня, стремясь поймать и порвать, я же отпрыгнул на пару метров и сходу вдарил ледяным молотом прямо по голове. Непонятная хрень попала прямо под удар и раздался вопль боли. Видать, я попал. Ледяная шрапнель разлетелась по залу.

- Ледяная волна, - выдохнул я, чувствуя, как температура внутри круга стремительно начала падать. Огненный доспех, мигом оказался на мне, а вот аль-Шугеддим принялся распалять пламя, стремясь пересилить моё заклинание. Ну что же поиграем в кто кого перебьет.

Вливая в ледяную волну тонны сил, я постепенно перебарывал искристый красный огонь Великого Хана. Тот пытался тоже вливать силы в своё заклинание и кое что у него даже получалось. Однако мана у джиннов тоже конечна. Пусть я и использовал магию льда, пусть и через магию слова, но потери были ужасающи. Если бы у меня не было бы Лаларту и Саурона, то пришлось бы переходить на привычную мне магию.

Взгляд со стороны Великий Хан.

- Что происходит? – задал я себе вопрос. - Мы сражаемся уже десять минут, а мана у Хубаксиса, бесконечная что ли? Ледяные заклинания самые энергозатратные для маридов и ифритов. Даже очень сильный джинн, рухнет от использования столь недружественной ему стихии. Джиннам подчинены четыре первоэлемента, кроме Света и Тьмы. Лед не может быть первоэлементом, особенно для рожденного воздухом и огнем, а лед в Кафе, не бывал никогда.

- Призыв. Зу-л-Факар, - насмешка была вызвана тем, что этот меч мог пробивать почти любые магические доспехи и щиты, за исключением некоторых. В моих руках незамедлительно возникла сабля, густо изрисованная старинной вязью из рун и богато украшенная золотом и драгоценными камнями. Оружие мало походило на орудие палача, однако покарать Хубаксиса за его наглость все же следовало. Зу-л-Факар наносит раны джиннам, небожителям, архидемонам и даже богам. Повторить такое оружие не смог бы никто из ныне живущих джиннов. Разве что… Ой, черт.

Хубаксис завертелся юлой и от него шла аура жуткого мороза, растопить которую у меня не хватало сил. У Меня. Не хватало. Сил. Да что же это за джинн такой? Пространственный перенос, я оказываюсь прямиком перед соперником, заношу Зу-л-Факар для победного удара, как внезапно, в руке джинна оказывается сиреневый ножик больше похожий на столовый. Что есть какой-то ножик перед великим артефактом сделанного самим Мухаммедом, первым кто привнес Аллаха в этот мир?

Нож в руках Хубаксиса описал невероятную дугу и скрестился с режущей кромкой Зу-л-Факара и неожиданно великий артефакт разломился надвое, а я сам лишь чудом не получил ранения. Как я мог не догадаться, адамант. У джинна при себе был адамантовый нож. В пылу схватки, я не обратил на него внимание. Я настолько удивился, что не заметил, как джинн вытянул откуда-то посох и воткнул мне в грудь. Я живо почувствовал, что мою душу сейчас поглощают. Что же делать?

Конец Взгляда со стороны. Великий Хан.

- Твоя душа – моя, - громко крикнул я и воткнул посох острием прямиком в невероятно удивленного этим аль-Шугеддима. Видимо он подумал, что у меня не может быть подобного артефакта. Ну что же, если я дам ему выжить, будет ему наука. Сабля, разломанная на две ровные половинки лежала на полу ринга, и лишь легкие искорки выдавали, что это был артефакт. Причем запредельной сложности. Я своим магическим зрением не мог никак разглядеть, что в этой сабле не так. В итоге понадеялся на адамант и не прогадал. Хотя, у Великого Хана были все шансы меня убить этой заточкой. Фуухх, я выкарабкался. Снова. Великий Хан полностью впитался в посох, и его душа находилась полностью в моей власти. Ибо, как я пожелаю с ней поступить, так и будет.

Прочие джинны застыли соляными столбами, а вот парочка ифритов покрупнее подошли подозрительно близко к нашему рингу.

- Стоять, бояться. Еще шаг в мою сторону и ваш Великий Хан прикажет вам сделать с собой что-то неприятное, - холодно высказал я поднимая посох чуть выше, где на черном набалдашнике сияла маленькая фигурка аль-Шугеддима. Какой-то силат все же пульнул в меня небольшой водяной струйкой. Ну как небольшой. Полтора кубометра объема была струя. Огненным шаром, размером в четыре раза больше я развеял воду.

- В круг вышел, - рявкнул я. Силат явно не хотел идти, но его…пусть будет ноги, сами вынесли водяного джинна ко мне на ковер.

- Имя!

- Моё?

- Своё я знаю. Скажешь сам или мне попросить менее вежливо? – ласково, как дитю малому улыбнулся я. Почему-то все джинны резко сделали шаг назад.

- Я…я Лемнил ибн Амбул ибн Альвас аль-Кефар,- едва слышно прошептал силат. О-о, земляка нашел!

- А вы все запомните, мне достаточно пожелать смерти Великого Хана! – обратился я к остальным. Ифриты выстроились сплошной стеной вокруг арены, где слегка тек бедный силат.

- Но ты умрешь лишь мигом позже! – рявкнул один из них.

- Не скажи, кади ал-кудат. Я сильнее любого из вас.

- Тут ты прав, дитя ветра. Однако нас здесь много, а через пять минут будет еще больше. Мы будем преследовать тебя до самой твоей смерти, если с наш Великий Хан вдруг умрет.

- Он прав, - проскрипел Барахия, поднимая тонкие голубоватые руки. Ифриты, ворча, отступили назад. - Что ты хочешь за душу нашего хозяина?

- Для начала признать меня победителем в дуэли чести!

- Это уже считай решенный вопрос, Хубаксис. Что еще?

- Таки шо я буду иметь за своё бескорыстие? – спародировал я.

- Эмм…

- Ладно, поторговаться я еще успею. Я хочу Правое и Левое Крыло Огня.

- Да как ты посмел даже заявить подобное? – взорвался кади ал-кудат.

- Хочешь выяснить кто из нас прав, на дуэли? Я почти не устал, каид.

- Шухмет, не надо! – протянул голубоватые ручки к нему Барахия.

- Сгинь с арены, - буркнул я силату и тот мгновенно исчез. Лишь синеватые дымящиеся капли на полу говорили о том, что здесь был джинн. Смертельно напуганный джинн.

- Давай. Вызови меня на дуэль. Будешь сидеть рядом с отцом, - провоцировал я этого наглого ифрита.

- Хубаксис. Ты получишь их. Только освободи Великого Хана.