Леона от такой топорности едва в фейспалм не ушла. И еле удержалась от подзатыльника для одного несносного мальчишки, юного гопника, блин. Но Чарли исправился сам, напыщенный и серьезный, как индюк. Даром что футболку себе всю измял, пока говорил действительно важное и стоящее:

— С возвращением.

Оллин вдохнула глубоко-глубоко, шагнула за порог и крепко обняла Чарли.

— Я — дома.

Чарли состроил несчастное лицо, а потом обнял Оллин в ответ.

— Ого, какие сцены! Руди, где фотоаппарат? Неси скорее!

Но пока Элизабет поворачивала голову, Чарли успел сделать вид, будто с Оллин и не знаком. Элизабет покачала головой.

— Ну дети, а как же семейное фото?

— Я — пас, — Чарли скрестил руки на груди, колючий еж.

— И я. Я ужасно одета, с ужасной прической и после долгой дороги. Фотографии в таком виде делать неприлично.

На вытянутое несчастное лицо мамы Леона только пожала плечами. Ну да, такие они — с характером.

— Дорогая, ты меня звала? О, Лео, привет. И тебе привет…

— Оллин.

— Привет, Оллин. Я Рудольф, но меня все зовут Руди.

— Момент уже упущен! — мама показательно вздохнула. — Пойдемте лучше есть. Мы с Чарли старались.

— С Чарли?! — Леона чуть не запнулась о собственную кроссовку.

— Ну да, он умеет готовить. Ты не знала? — тон мамы походил на осуждающий. — Идемте, дети, дорогой.

И все послушно пошли! Чарли задержался на миг, зыркнул на Леону.

— А ты и правда львица.

А он-то этого от кого нахватался?!

Леона оккупировала столик в чайной, где спряталась от дождя и внутренних терзаний, сжимая в руках большую чашку. Итак, у нее в доме жили два условно похищенных ребенка. Уже пора было что-то с этим делать. Да, они ушли сами, но полиции попробуй что докажи. На суде мало чего добьешься, даже с учетом того, что право голоса и выбора у детей было. Только вот Леона им никто. Юридически. Пресловутые законы! Почему нельзя осестриться или обратиться без участия родителей? Сразу стало бы проще. А так они — на пороховой бочке. Все ее родные и любимые люди. Счет с дней перешел на часы. И сколько у них времени до взрыва — неизвестно. А Леону еще ждала Сьюзен… После исчезновения которой точно начнут искать всех. Детей, чья безопасность висела на волоске.

Как бы хотелось посоветоваться и поделиться всем с Гамельном! Но как раз-таки Гамельну рассказывать о происходящем нельзя. Не сейчас. Леона не могла так подставить его под удар. Знание — всегда уязвимость. Можно случайно выдать себя. Особенно, когда уже один раз попадался.

— Вот встреча так встреча. Добралась в тот раз или ночевала под забором?

К Леоне бесцеремонно подсел владелец клуба «Рахум», одетый в приглушенно бордовый костюм с песочными заплатками на локтях.

— Добралась.

— Но руку и вежливость по дороге потеряла, — мужчина по-кошачьи улыбнулся и подозвал официанта. — Мне ройбуш на молоке и два десерта на ваш вкус.

Не, ну это уже наглость!

— Вам-то какое дело?

— Просто любопытно. Ты интересная девочка. Лео, верно?

Леона стиснула зубы и чашку. Из упрямства уходить с насиженного места не тянуло, тем более свободных столиков не наблюдалось, да и ливень разразился знатный. Леона до трусов за секунду промокнет. Но это нормально — разглядывать не стесняясь?!

— И что во мне… интересного?

— Ты могла бы стать первоклассным бойцом, но на такое ты не пойдешь, я думаю. Даже если я предложу тебе кругленькую сумму.

Леона внутри вытянулась по струнке. Точно, там ведь, в клубе, происходило что-то незаконное на нижних уровнях. Бои без правил? Или не только? Она все еще думала о подделке документов и месте, где это сделать.

— А вы правда гангстер?

Мужчина расхохотался.

— Для тебя могу быть хоть террористом.

— Террориста мне не надо. А вот новые документы…

— Боюсь спросить, что ты такого совершила, раз собираешься скрываться.

— Не я… Вернее, я, но нужно не мне. Моим друзьям. Три экземпляра.

Мужчина бросил на нее странный мажущий взгляд и закатал манжеты.

— Мистер Хэнкок, ваш заказ. Десерты — в подарок от заведения, — официант опустил перед мужчиной чашку в тон костюма и два каких-то чизкейка.

— Спасибо, Арнав. Угощайся, Лео, — Хэнкок кивнул на тарелочку и сам тут же отломил кусочек от ближайшего к себе. — Запомни: хорошие отношения с владельцем заведения всегда в плюс.

— Ага.

Леона подобралась. И уставилась на чизкейк как на личного врага. Чизкейк выглядел вкусным, но что за жесты доброй воли? Такие, как Хэнкок, мало что делали без личной выгоды.

— Чего вы от меня хотите?

— Мне кажется, ты путаешь. Здесь чего-то хочешь от меня ты. А у меня просто хорошее настроение.

Зато у Леоны — буря! Мало ей своих забот, так еще думай над поступками и мотивами странного мужика, который владел ночным клубом и явно имел нехилую сеть знакомств. Леона притянула тарелочку с чизкейком к себе. Пахло одуряюще. Пожалуй, она готова была набить рот, лишь бы несколько оттянуть щепетильную тему. Криминал, сказала бы мама. Леона называла по-другому: законы выживания.

— Да, надо. Документы.

— Это я понял. Какие? На кого? И главное, сколько ты готова заплатить. Одно дело на концерт пробраться под чужой личиной, а другое — чужую личину на себя примерить. Если ты понимаешь, о чем я.

— Ну, — Леона автоматически потянулась к кошельку, где за подкладкой прятала деньги «на крайний случай». — Сотка точно есть и дома около двадцатки.

— Как много. Да ты богачка! — Хэнкок прихлебнул чай.

— Не издевайтесь, пожалуйста, — Леона по привычке стиснула кулаки. — Сколько надо будет — столько достану.

— Даже если я назову триста тысяч? И это минимальный порог, чтобы ты знала. Если речь о приличной подделке, а не распечатанной на принтере.

— Пусть так, — Леона сглотнула вязкую слюну. В голове мелькали варианты вплоть до продажи почки. Живут же люди с одной почкой, так ведь?..

— Те, ради кого ты это делаешь, настолько тебе дороги?

Леона кивнула.

— Еще больше. У них нет цены.

— Обалдеть. В нашем мире еще живы рыцарство и благородство. Говорю же: ты интересная.

— У вас есть семья, мистер Хэнкок? Настоящая семья, куда хочется возвращаться.

— Я младшенький, — Хэнкок хмыкнул, — а моя семья никогда не ограничивалась родными по крови. Даже если это те, кто убьет не моргнув глазом. Я много чего видел и вижу. Папа «на пенсии» не скучает. А братья не скучают тем более. У меня необычная семья, но я их люблю.

— Я тоже, — Леона скомкала салфетку и почти отчаянно поймала взгляд Хэнкока. — Я обрела семью не так давно, шесть лет назад, но готова ради них сделать все. Помогите, пожалуйста.

Леона склонила голову и слушала, как Хэнкок прихлебывает чай и ставит чашку на блюдце.

— Предлагаю сделку, Лео. Ты участвуешь в одном бое, желательно с победой, а я знакомлю тебя с нужным человеком. Победа понадобится для оплаты его услуг.

Леона расширила глаза и выпрямилась.

— Но…

— Да-да, понимаю про руку — твоя перевязка, на минутку, бросается в глаза. Но ты только что говорила, что готова на все. Обезболивающее еще никто не отменял. Тебе вколют — и на ринге ты продержишься. Не думай, что одна такая — с поврежденными конечностями.

— А потом? — Леона перешла на шепот.

— Это не мои проблемы. Но протезы тоже никто не отменял.

У Леоны сердце колотилось быстро-быстро. Это шанс, реальный шанс. Где она еще добудет столько денег, если не решится ограбить банк? А потерять руку — даже не почку. Живут же люди как-то…

— Я согласна, — Леоне казалось: по горлу прошлись наждачкой.

— Хорошо, — Хэнкок улыбнулся остро и протянул Лео визитку. — Вот мой номер. Где находится клуб, надеюсь, помнишь. Жду тебя к девяти вечера у главного входа.

— С-сегодня?

— А зачем откладывать? Тем более это не мне, а тебе нужно все срочно. Иначе бы ты отказалась.

У Леоны сначала вспотели, а затем похолодели ладони. Она смотрела в одну точку на столе — на визитку — и куда-то проваливалась, проваливалась, проваливалась…