Женившись на Марии Нагой55, Иван вскоре невзлюбил её, несмотря на беременность. Несколько успокоившись после смерти царевича Ивана, Иван Грозный опять собрался жениться, но не успел, поскольку в начале 1584 года заболел страшной болезнью. Он гнил изнутри и от него исходил отвратительный запах. Ни врачи, ни знахарки не смогли ему помочь, а какие-то волхвы предрекли ему день смерти. Иван был в ужасе. В эти дни он думал о судьбе царства, понимая, что Фёдор19, “по своему малоумию, неспособен царствовать”. [19] 17 (27) марта 1584 года после бани царю стало легче, и он даже попытался расставить шахматы на доске, но упал. Митрополит едва успел совершить обряд пострижения, нарекая Иоанна Ионою. На звон колокола взволнованная толпа побежала в Кремль, но по приказу Годунова ворота заперли. Как и положено, царя Ивана Васильевича погребли на третий день в Архангельском соборе рядом с сыном.
Дмитрий56, родившийся в 1582 году, то ли в шестом, в чём до сих пор путаются историки, то ли в седьмом браке царя Ивана Грозного с Марией Нагой, был мал и неправомочен. В то время в Московском государстве никто всерьёз не думал о том, что царевич Дмитрий сможет занять трон, поскольку считался незаконнорождённым. Соловьёв16 написал: “Собирание земли, уничтожение прежних родовых отношений между князьями и коренившегося на этих отношениях положения дружины не обошлись без насильственных, кровавых явлений, которые, усиливаясь все более и более, под конец достигли страшных размеров и принесли свои плоды: боковые линии в потомстве Василия Тёмного57 пресеклись: князья этих линий перемерли беспотомственно в темницах или погибли насильственною смертию; наконец, вследствие страшной привычки давать волю гневу и рукам, Грозный поразил смертельно старшего сына, поразивши, как говорят, и внука в утробе материнской. Отчаяние сыноубийцы должно было увеличиваться сознанием того положения, в каком он оставлял свое потомство: младший сын Феодор был не способен к правлению; потом родился у Иоанна от пятой жены еще сын, Димитрий; но этот при смерти отца был еще в пеленках. Таким образом, и по смерти Грозного государство находилось в таком же положении, как и по смерти отца его: хотя сын Грозного, Феодор, вступил на престол и возрастным, но был младенец по способностям, следовательно, нужна была опека, регентство и открывалось поприще для борьбы за это регентство”. [39]
Имя Грозного осталось в истории и народной памяти, но “… значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок”. [22] Ключевский отметил, что личность Ивана Грозного не повлияла на жизнь Московии, но без него всё пошло бы легче и ровнее. Ключевский признавал, что он был замечательным писателем, даже бойким политическим мыслителем, “ … но он не был государственный делец”. [22]
Кроме того, Ключевский написал, что “Карамзин21 преувеличил очень немного, поставив царствование Ивана – одно из прекраснейших по началу – по конечным его результатам наряду с монгольским игом и бедствиями удельного времени”. [22] Следует отметить, что прекраснейшее начало царствования Грозного было обеспечено не им, а его Боярской думой, когда он был ещё ребёнком, и влиянием его первой жены Анастасии. Ключевский считал, что “… себялюбивое и мнительное направление его политической мысли при его нервной возбужденности лишило его практического такта, политического глазомера, чутья действительности, и, успешно предприняв завершение государственного порядка, заложенного его предками, он, незаметно для себя самого, кончил тем, что поколебал самые основания этого порядка. Вражде и произволу царь жертвовал и собой, и своей династией, и государственным благом”. [22] Он сравнил Грозного “с тем ветхозаветным слепым богатырем, который, чтобы погубить своих врагов, на самого себя повалил здание, на крыше коего эти враги сидели”. [22] Тем не менее, следует отметить некоторые положительные моменты царствования Ивана Грозного: венчание великого князя Московского на царство, упорядочивание церковных (Сводная Кормчая, реформа Церковного Собора 1551 года – унификация обрядов, канонизация новых святых, ужесточение дисциплины в среде духовенства), правовых (Судебник 1550 года24), иных государственных норм: упорядочение местничества58, ограничение власти наместников и проведения ряда реформ: финансовая, таможенная, введение наказания за должностные преступления, введение Уложения о службе, упорядочивание дворянского ополчения, местного управления – создание единой приказной системы, начало земских соборов, военная – создание стрелецкого войска.
Советская историография вслед за Сталиным (Ио́сиф Виссарио́нович Джугашви́ли, 1878 – 1953, российский революционер, советский политический, государственный, военный и партийный деятель) возвела его в одного из Величайших людей России.
2.2. Регентство при Фёдоре Иоанновиче
Феодор Блаженный19, царь всея Руси и великий князь Московский, третий сын Ивана Грозного1 и царицы Анастасии Романовны Захарьиной – Юрьевой54, родившийся в 1557 году, остался последним представителем московской ветви династии Рюриковичей7.
“В льто 7093-го (1585). Поставлен бысть на царьство царем, на Вознесениев день, Феодоръ Ивановичь19 Митрополитом Дионисием и всьми людьми Руския земля. По смерти царе Иванове в царство царя Феодора Ивановича бысть шурин его Борис Годунов20 конюшеи в правителе и казанской намьстникъ”. [35] (по Соловьёву венчание на царство царя Фёдора произошло 31 мая (10 июня) 1584 года)
Прежде, чем говорить о царствовании Фёдора, необходимо посмотреть на непростое международное положение вначале его правления. В то время в Европе шло противостояние между католическими и протестантскими странами, приводящее к войнам. На Аппенинском и Пиренейском полуостровах был силён католицизм32, а в Англии, Шотландии, Нидерландах, Дании, Северной Германии и даже в Швеции, несмотря на колебания короля Иоанна, торжествовал протестантизм34. Продолжалась борьба в государствах Средней Европы. Во Франции пресекалась династия Валуа. Протестант Генрих Бурбон вскоре уступил католическому большинству. Германия готовилась к Тридцатилетней войне. В Польше, где заканчивал своё царствование Баторий59, брал верх католицизм. Соловьёв16 отметил, что Византийское православие33 Московии никак не вписывалось в этот и без того сложный пазл. У Батория, пусть и случайного человека на польском престоле, почти получилось утвердить могущество Польши за счёт приостановки развития Московского государства. Он победил, унизил Иоанна IV, отнял у него балтийские берега, обладание которыми было необходимым условием для дальнейшего укрепления Московии, но не смог преодолеть могущество польских и литовских вельмож, преследующих свои личные цели и единых только в одном стремлении – не давать усилиться королевской власти. Воспользовавшись вступлением на престол слабого Феодора, смутами и боярскими раздорами, Баторий хотел ещё отнять у Москвы, по крайней мере, Смоленск и Северскую землю. Посол его, Лев Сапега60, сказал, что Стефан “… требовал, чтоб царь дал королю 120 тысяч золотых за московских пленников, а литовских освободил без выкупа на том основании, что у короля пленники все знатные люди, а у царя простые; чтоб все жалобы литовских людей были удовлетворены, и чтоб Феодор исключил из своего титула название Ливонского”. [42] Не желая воевать с Баторием, Государь приговорил с боярами употребить все усилия для продления перемирия, которое заключили только на 10 месяцев. 900 литовских пленников в честь венчания Фёдора на царство были отпущены в Литву даром. Своих пленников было положено оставить на волю Батория ”… если Стефан, король государевых пленников и не отпустит, то государева правда будет на нем и явна будет всем пограничным государям; а захочет Стефан король пленных продавать, то их выкупить”. [42] Посланец Сапега привёз царю только двадцать человек из московских пленников, и бояре велели объявить королю: "Царь Феодор освободил пленных литовцев до 900 человек, а король прислал ему за это двадцать человек, самых молодых людей, только один между ними Мещерский князь получше, да и тот рядовой, а доброго сына боярского нет ни одного". [42] Посланец ответил, что король отпустит всех пленных после, но оставит на окуп 30 человек. Царь написал по этому случаю Баторию: "И вперед бы между нами этого не было с обеих сторон, что христиан продавать из плена на деньги и на золотые". [42] Сапега в письме своем к папскому легату Болоньетти из Москвы, от 10 (20) июля 1584 года, так изобразил положение дел в Москве: "… Между вельможами раздоры и схватки беспрестанные; так и нынче, сказывали мне, чуть-чуть дело не дошло у них до кровопролития, а государь не таков, чтобы мог этому воспрепятствовать. Черемисы свергли иго; татары грозят нападением, и ходит слух, что король шведский собирает войско. Но никого здесь так не боятся, как нашего короля. В самом городе частые пожары, виновниками их, без сомнения, разбойники, которыми здесь все наполнено". [42] Королю доносили также, что между четырьмя вельможами, которых покойный царь назначил правителями, господствует несогласие и что они часто спорят о местах в присутствии государя, а первый по месту боярин, князь Мстиславский61, очень расположен к польскому королю, отметил Соловьёв. “И если из противной партии умрет Никита62 Романович, который не может долго жить по причине тяжкой болезни, то король будет иметь много приверженцев между боярами”. [42] Ни Баторий, ни Москва не уступали. Баторий запросил у послов Новгорода, Пскова, Лук, Смоленска, то король будет иметь много приверженцев между боярами”. [42] Ни Баторий, ни Москва не уступали. Баторий запросил у послов Новгорода, Пскова, Лук, Смоленска, Северской земли денег для короля, но те не согласились, и это несмотря на то, что посол Головин63 наговорил воинственно настроенному королю о слабости Фёдора, распре между боярами, бедственном положении Московии и невозможности оказать сопротивления его войскам. Послы “Троекуров64 и Безнин (Безднин, Михаил Андреевич (Безнин) – ум. в 1586 г., из рода бояр Нащокиных, думный дворянин, воевода, при царе Феодоре был отправлен к Баторию в качестве великого. Лихачев, «Разрядные дьяки») распустили слух, что Головину верить нельзя; ибо это лазутчик, подосланный нарочно боярами к Баторию (на приёме литовского посла Льва Сапеги в апреле 1584 года). Головиным Паны и шляхта, и без того не желавшие войны, охотно поверили этому слуху". [42] Сенат и сейм возразили Баторию, который рассердился на послов, но был вынужден согласиться на двухлетнее перемирие. Он был болен, паны предложили объединить королевство Батория и Московию, но хитрые бояре предложили съехаться с тем, чтобы обсудить как жить дальше. “… между Оршею и Смоленском для переговоров о том, как быть обоим государствам под одною державою в случае кончины того или другого государя и как определить границы их, если они не захотят соединиться”. [42] Баторий не дождавшись съезда и не успев закончить начатое, умер 2 (12) декабря 1586 года. Иезуиты не смогли изменить политический строй Польши и Литвы, но успели возбудить религиозную нетерпимость в католиках и подвигли их на травлю православных русских, которые нанесли сильнейший удар могуществу Польши, отторгнув Малороссию.
