Мы до сих пор не можем отрешиться от большевистского взгляда на литературу, но большевики были хамами, на всё смотревшими с утилитарной точки зрения. Если в руки им попадалась драгоценность, они интересовались только тем, можно ли ею гвозди забивать. Иногда оказывалось, что можно. Но гвозди можно забивать и булыжником. В итоге курс литературы в советской школе являл собой драгоценности вперемешку с булыжниками.

Пора бы уже вспомнить о том, что литература – это искусство, и единственным критерием для включение в школьную программу должны быть художественные достоинства текстов. С этой точки зрения меня куда больше заботит включение в программу гениального русского поэта Николая Гумилева и гениального русского писателя Михаила Булгакова. Сейчас не пытаюсь сделать этот список исчерпывающим, говорю лишь о принципе: политика не должна диктовать вкусы в области искусства, включая литературу.

Солженицын и Деникин должны входить в список рекомендованной литературы при изучении истории. Фрагменты их книг можно и в учебник истории включить. Можно включить туда даже отрывки из романа «Как закалялась сталь», в конце концов это памятник эпохи. А курс литературы оставьте в покое. Не гоже превращать эту благородную даму в служанку.

Эту историю я знаю от двух офицеров ФСБ, которые рассказали мне её независимо друг от друга, так что сомневаться в её достоверности не приходится. Да никто и не смог бы такое выдумать.

На присягу молодых офицеров ФСБ пригласили ветерана. Это ведь обычное дело, когда ветераны напутствуют молодежь. Вот только в этом ведомстве ветераны очень специфические. Это палачи НКВД. И вот дедушка напутствует молодых лейтенантов такими словами: «Тут вам, ребята, сказали уже достаточно хороших слов, так что я много говорить не буду. Дам только один совет по работе. Поставьте у себя в кабинете бочку с водой. Когда врага убивать будете, суньте его башкой в бочку и спокойно стреляйте в затылок. Иначе потом долго придется отмывать кабинет от крови, от мозгов. А так всё в бочке останется, потом воду сольёте и всё».

Растерянность, которая охватила собравшихся после этого «совета по работе», мне ни кто не описывал. Но, полагаю, единственным последствием этого конфуза было то, что дедушку-палача никто больше на присягу не приглашал.

Не могу понять, чем думало руководство управления ФСБ, когда приглашали отставного изувера для выступления перед молодежью. Конечно, никто не знал, что дедушка выжил из ума, утратил связь с реальностью и не представляет, что мы теперь живём в другом мире. Он искренне полагал, что офицеры госбезопасности до сих пор убивают людей прямо в своих рабочих кабинетах, а иначе зачем они нужны? Не вести же было ветерана перед выступлением на освидетельствование к психиатру. Всё так, конечно, всех сюрпризов не предотвратить. Но ведь знали же, в какие годы он служил, и знали, что тогда творилось.

Дедушка мог оказаться вполне адекватным, он мог воздержаться от бесполезных «советов по работе», он мог напутствовать молодежь проникновенными словами о служении Отечеству, за которое не жалко и жизнь отдать. Но ведь по сути ни чего бы не изменилось, этот «ветеран» так и остался бы кровавым чудовищем. Суть ситуации не стала бы столь очевидной, но она осталась бы прежней – молодых офицеров на служение Отечеству у нас вдохновляют отставные палачи.

Тогда я ужаснулся, осознав в каком мире мы живем. Этот дедушка по всем законам, божеским и человеческим, ещё несколько десятилетий назад должен был болтаться в петле. Его не поздно было и в конце прошлого века вздернуть, когда он делился своим опытом с молодежью, потому что преступления против человечности не имеют срока давности. Эсэсовцев и в XXI веке вешали. Этот кровавый подонок, конечно, верещал бы, что всего лишь выполнял приказы. Но ведь тоже самое говорили и подсудимые на Нюрнбергском процессе, да что-то их не слушали. Ввели понятие преступного приказа и этим устранили все юридические проблемы.

Эта кровавая мразь не имеет права ходить по земле и отравлять воздух вокруг себя своим дыханием. А он заканчивает свои дни в почете и уважении, с персональной пенсией и в хорошей благоустроенной квартире, которую ему предоставили именно как палачу. Орденами небойсь увешан, молодежь наставлял, пока не прокололся. И похоронят его с почестями. Хотя эта мразь вообще не заслужила права на могилу. Снявши с виселицы, его труп стоило просто сжечь и пепел спустить в унитаз.

Раньше в Вологде Управление НКВД-МГБ-КГБ располагалось в строениях бывшего Свято-Духова монастыря. Потом для ФСБ построили новое здание, а часть помещений монастыря вернули Церкви. А в Свято-Духове когда-то был погребен преподобный Галактион Вологодский, но теперь уже точно неизвестно где. И вот правящий архиерей решил открыть мощи преподобного Галактиона. Но из ФСБ тут же раздался тихий сдавленный шёпот: «Не надо в этой земле копаться». Там, если покопаться, можно обрести куда больше мощей, чем предполагалось. Палачи-чекисты, убивая людей прямо в своих рабочих кабинетах, и трупы закапывали где-то на территории управления.

Дурно становится от мысли, что этим палачам всё сошло с рук, но сейчас даже не об этом. Не могу понять, почему современное руководство ФСБ так старательно прикрывает преступления своих предшественников? Современная госбезопасность по сравнению с НКВД – это другие люди, они по-другому работают, перед ними стоят другие задачи. Это не палачи. Почему же они считают палачей своими предшественниками, приглашают к себе в качестве почетных гостей и по возможности стараются прикрывать их преступления? Почему они ежегодно в качестве своего профессионального праздника отмечают день палача, то есть день создания ВЧК? Почему до сих пор носятся со «светлым образом» Дзержинского, как с иконой?

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.