– Аппетит растет во время еды, – со знанием дела подчеркнул положенец. – Ты абсолютно прав насчет того, что вольные дела должны решаться только на воле. Поэтому, с твоего разрешения, я им так и передам, что скоро ты освободишься и тогда сможешь сам за себя слово сказать.
– Спасибо тебе, Феруз! И терпения в разговоре с не всегда адекватными людьми.
– Поинтересоваться у тебя хочу, – начал после недолгой паузы положенец, – а правду говорят, что ты офицер спецслужб?
– Это они тебе сообщили? – усмехнувшись, переспросил Гриша. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я же говорю тебе: что им веры нет! Придумывают всякую ерунду, а мне потом перед солидными людьми объясняться… Все врут, черти!
– Я услышал тебя, Григорий. Рад был пообщаться с умным человеком! И извини, что разбудил поздним звонком.
– Спокойной ночи, Феруз! Тоже рад был слышать тебя. Я прекрасно понимаю, что из СУСа особо не назвонишься, поэтому обращайся в любое удобное время.
Гриша открыл дверь каптерки. Рядом стоял Женя. Было понятно, что он слышал весь разговор и ждал каких-либо комментариев. Тополев вручил ему трубку и, подмигнув, пошел досыпать свое.
– Что он от тебя хотел-то? – вдогонку поинтересовался Соболев.
– Хотел узнать, как я устроился на новом месте и не мешает ли мне новый завхоз, – пошутил в ответ Гриша и скрылся за дверью спальни.
***
По меркам красного, а тем более восьмого отряда, в котором проживал сам Пудальцов, звонок положенца был на уровне ЧП. Естественно, уже с утра Соболева вызвали на вахту и потребовали разъяснений по этому поводу. Женя, как обычно, мялся и не знал, что еще рассказывать, помимо того, что ему удалось подслушать. Поэтому сразу же после утренней проверки Тополева вызвал к себе старший опер – майор Измаилов Ильяс Наильевич.
– Проходи, присаживайся, – пригласил Гришу оперативник. – Ничего не хочешь мне рассказать?
– У меня в памяти множество историй и веселых, и грустных. Вам какие больше нравятся? – абсолютно серьезно, ни разу не улыбнувшись спросил Григорий.
– Меня интересует твоя вчерашняя беседа с Ферузом, – так же серьезно ответил Измаилов.
– Ничего интересного. На него вышли мои старые знакомые и решили попробовать через него продвинуть свою давнишнюю мечту – раскрутить меня на деньги. Но в очередной раз обломались.
– Что за друзья, как зовут? – начал опрос оперативник, раскрыв перед собой на столе исписанный блокнот: приготовился записывать.
– Вы хотите сверить мои показания с тем, что услышали в записи нашего телефонного разговора? Так ничего нового я вам не расскажу.
– Ну хорошо, – откинув ручку, с неудовлетворением продолжил Ильяс. – Я не совсем понял про сумму, которую с тебя требуют твои, как ты их сам назвал, старые знакомые. Сколько они хотят получить?
– Эта сумма может быть любой – на что сегодня их фантазии хватило. Последний раз на Бутырке разговор шел о четырехстах пятидесяти тысячах.
– Рублей? – переспросил Измаилов.
– Нет, долларов! – усмехнувшись, ответил Гриша.
– А откуда у тебя такие деньжищи? – явно заинтересовавшись размером требований, продолжил задавать вопросы оперативник.
– У меня нет таких денег! В том-то и дело.
– Поверь мне, если с тебя требуют такую сумму, значит, оппоненты уверены, что такие деньги у тебя есть. Чем ты занимался до ареста? – Ильяс снова взял ручку и придвинул блокнот.
– В девяностых работал в банках, дослужился до вице-президента, заработал много денег и открыл свой бизнес, – начал рассказ Григорий.
– Что за бизнес? – записывая за Тополевым, уточнил Измаилов.
– Обслуживание самолетов «Аэрофлота». У меня был холдинг «Медаглия», в который входило до двенадцати компаний. Занимались всем, кроме бортового питания. Потом мой бизнес понравился бандитам, и они совершили рейдерский захват. Меня похитили, пытали, вкололи сыворотку правды, чтобы выведать пароли к счетам в офшорных банках, после чего у меня случилась амнезия. Память мне восстанавливал с помощью гипноза Зураб Ильич Келидзе – тогда заместитель директора института имени Сербского. Память частично восстановилась, и я начал бороться за свой бизнес. На память о тех событиях у меня навсегда остались следы от трех пулевых ранений, после чего я уехал в Израиль, где получил гражданство. Через четыре года вернулся и по приглашению друга стал помогать его сыну поднимать инженерно-изыскательский бизнес. Я включился, нашел знакомых в Облгазе, мы начали выигрывать тендеры. А потом нас кинул обнальщик. Меня попросили решить с ним вопрос и вернуть деньги в фирму. На последней встрече с ним меня и приняли с пятьюстами тысячами. Рублей! Теперь я тут.
– А откуда взялась эта парочка вымогателей? – намекая на Гинзбурга и Тростанецкого и прекратив записывать, спросил Ильяс.
– В Израиле я приболел и оказался в больнице. Так вот, пока я лечился, тамошний знакомый моей мамы развел моих бабушку с дедушкой на квартиру в Москве, а его, в свою очередь, очень красиво обманул его собственный сын. Поэтому Игорю, который звонил Ферузу, ничего от аферы не досталось. И он решил попробовать эту схему со мной.
– А второй персонаж кто такой? – продолжал любопытствовать Ильяс Наильевич.
– Да никто! При пизде кувшинчик, – слегка улыбаясь, ответил Тополев. – Великий авторитет с воровскими звездами на плечах и с тремя куполами во всю спину. И при этом – всего одна ходка за три гуся19. У меня в «Медаглии» работал советником по связям с криминалитетом. Начал создавать мне проблемы, и я его прогнал. С тех пор успокоиться не может, наверное.
Измаилов встал из-за стола и несколько раз прошелся по своей небольшой комнатке. Снова сел. Закрыл свой ежедневник с записями, отодвинул его в сторону.
– Ты понимаешь, что за такие деньжищи тебя просто прирежут прямо на плацу перед вахтой, и мы даже не успеем тебе помочь? – взволнованно начал оперативник. – Тут за десять тысяч рублей убивают, а когда узна́ют, что ты на воле полмиллиона долларов должен, я за твою жизнь и пайки хлеба не дам.
– По-моему, вы сильно преувеличиваете! – ответил Гриша. – Во-первых, нет никакого долга или долгов. Во-вторых, этот вопрос еще на Бутырке был закрыт. В-третьих, бояться всякой швали и черной шушеры я не намерен. Поэтому если вы намекаете мне на БМ, то ни при каких обстоятельствах вам меня туда не засунуть.
Измаилов внимательно посмотрел на Гришу, и в этот момент их глаза впервые встретились. Они долго пялились друг на друга, пока опер первым не отвел взгляд.
– Ладно, иди в отряд. На черную сторону не ходить! Если снова будут беспокоить, сразу ко мне.
На выходе с вахты его уже ждал Космос. Он был в курсе произошедшего, и его интересовал только один вопрос.
– На БМ предлагал закрыться? – с ухмылкой спросил он.
– Да, но не тут-то было! – весело ответил Гриша. – Деревня маленькая, а нищих много. Не дождутся!
– Это правильно! Ментам веры нет. Я ночью разговаривал с Ферузом. Он сказал, что послал этих двоих куда подальше, так что с этой стороны у тебя проблем никаких нет. Ходи спокойно.
– Спасибо, Коля!
– А ты в курсе, что новый этап прибыл? – переводя разговор на другую тему, спросил Косенко. – Так вот, приехали два богатеньких мошенника: Матвей Жмурин и Илья Будянский. Знаешь таких?
– О как! – заинтересованно ответил Григорий. – Матвея знаю: пересекались с ним на Бутырке. А Будянского – нет.
– Понятно! Жмурина, скорее всего, в десятый отряд распределят – пищеблок поднимать из руин, а Буданскому всего три месяца сидеть осталось из его трешки. Поэтому его в восьмой, подальше от блатных.
– А почему ему так мало осталось сидеть? – с завистью поинтересовался Гриша.
– Он почти весь срок в СИЗО проторчал, да еще пару месяцев – на этапе. А остальное в интернете о нем прочитаешь, когда в санчасть придем.
Космос оставил закладку в браузере, чтобы Грише было легче искать информацию об Илье Будянском. Статья по делу о масштабном хищении бюджетных средств под видом возмещения НДС называлась так: «Налоговики отделались легким испугом». В ней было написано, что, по версии следствия, этот бизнесмен возглавлял фирмы, на счета которых поступали бюджетные деньги, преимущественно выплачиваемые по решению ИФНС №7. Также он контролировал деятельность еще десятков фирм с подставными учредителями и руководителями. Согласно данным МВД РФ, схема афер была следующей: злоумышленник создавал ряд фирм-однодневок, между которыми совершались фиктивные сделки купли-продажи; товар существовал только на бумаге, а фактического движения денежных средств не производилось. Затем в налоговые органы (преимущественно в ИФНС №7) направлялись документы для возмещения НДС, якобы переплаченного в ходе сделок. В некоторых случаях ИФНС сразу выплачивала деньги, а иногда использовался более сложный способ хищения: налоговики отказывали фирмам, подконтрольным Будянскому, в возмещении НДС, и тогда злоумышленник подавал иски в суд. Благодаря позиции все тех же налоговиков, слушания непременно выигрывали. Сотни миллионов переводились из бюджета уже согласно решению служителей Фемиды.
