Чтобы немного отвлечься от болота, в которое обычно толкают собственные мысли, снова возвращаюсь домой, к той девушке. Она такая беспечная, время от времени выходит на балкон в одном белье. В такие моменты я стараюсь спрятаться так, чтоб видеть самому, но лишить обзора еë. Она учится в актëрской школе и живëт красивой жизнью в красивом окружении. Я не вписываюсь туда, могу напугать еë своей неказистостью и потускневшей рубашкой. Не хочу. Остаëтся держаться подальше, придурочно шарахаясь и наблюдая издали. Вспоминаю, как лямки чëрного вгрызаются в покатые плечи, как чашки лифчика плотно обхватывают грудь. Легче не становится, наоборот, от тяжести в паху хочется выть. Тогда люди вокруг наверняка скажут, что это дом с привидениями и будут лезть сюда. Не надо. У меня другие планы на это древнее местечко.

Не знаю, инфицирован ли я, прямо как куча зомби, твердящих о любви, но мне нужна она. Хочу еë. Хочу, чтобы она была рядом, постоянно видеть еë, чувствовать дыхание и прикосновения к коже. Хочу раздвинуть ноги и смотреть, как она обхватывает губами член – всë сильнее и сильнее, мне даже не надо двигать бëдрами или давить ей на затылок… Фантазия рассеивается с ударом головы о стену. Чëрт. Еë здесь нет. Нет и не будет, если продолжать ничего не делать. Но пока я не могу продолжать, засовываю руку в штаны и заставляю себя кончить. Хорошо, что здесь полно тряпок, которые не жалко выбросить. Я хочу сделать так, чтобы однажды фантазии перестали быть просто глюками в голове. Но для этого предстоит как следует поработать. И не отвлекаться, чëрт возьми!

Скидываю в коробку все дневники и старые платья, шелест старой бумаги наполняет чердак шумом, похожим на скрипучий шëпот деда, холодок пробегает по спине. Замираю, на секунду кажется, что он торчит прямо за мной, лезет в голову, знает наверняка о тех мыслях, что крутятся у меня в голове и отравляют сознание. Но я вдруг понимаю: даже если так, он был бы, наверное, не против… Дед и сам немного чокнутый. Оборачиваюсь, но не вижу никого. Здесь только я, коробки и пыль. Никого больше.

***

Я выношу из дома весь хлам, обдираю старые обои и вывожу за пределы городка, чтобы избавиться раз и навсегда – к счастью, тут неподалёку есть компания, специализирующаяся на утилизации отходов. Мне не нужны напоминания о прошлых жильцах, скоро здесь появится новая хозяйка. Это место должно соответствовать ей. Но это не так просто – отремонтировать весь дом самому. Я просто не умею подключать сложную технику, а покраска стен в таких масштабах – больше никаких грëбаных обоев! – займëт целую вечность. Приходится нанять бригаду рабочих и вернуться в Нью-Йорк раньше запланированного. Приходится вернуться к ней. Всë начнëтся совсем скоро, но пока я могу понаблюдать ещë немного.

Еë зовут Элинор Фиона Гетсвил, двадцать один год. Обучается в Нью-Йоркской академии киноискусств на отделении актëрского мастерства. У родителей (Эшли и Чарльз Гетсвил) свой бизнес по производству пластиковых окон. Живëт на сто сорок седьмой улице, до учëбы часто добирается на тëмно-синем Форде Фиеста.

Я делаю паузу в записях. Откидываюсь на спинку стула, сжимаю и разжимаю затëкшие от напряжения пальцы. По мнению нормальных людей, моё стремление изучить каждую деталь доходит до абсурда. Неудивительно. Я знаю о ней всë: от имëн двоюродного дяди с женой и сыном до цвета белья каждый день. В пятницу она чаще надевает красное, в среду – розовое, но многое меняется из-за расписания занятий. Нормальные люди, узнав об этом, скажут, что я шизанутый. Впрочем, похер. Самое главное – знать о ней всё. Всë, что однажды поможет завоевать еë внимание. Дрожу от предвкушения момента, когда буду обладать ей, хватаю со стола ярко-зелëную упаковку с остатками крекеров и, по ощущениям, растираю в крошку.

Окружающие с детства говорят, что любовь – прекрасное и тёплое чувство, которое может добавить в жизнь света и ярких красок. Я чувствую немного по-другому. Совсем по-другому, но это не новость. Для меня с детства не существует большинства вещей из числа тех, которые заставляют двигаться вперëд, например, моих сестëр. Любовь – не исключение, она тоже странная. Я люблю Элинор с первой встречи, но из-за этого кажется, что кто-то бестелесный, хватая за волосы на затылке, топит меня в болоте. Оно грязное и воняет, неприятно булькает при каждом погружении, а жижа потом остаëтся у меня на лице, шее, одежде. Но зачем-то я всë ещë пытаюсь дышать. Может быть, всё ощущается иначе, потому что я вынужден только наблюдать, потому что мне мало её живущей по соседству… Снова наклоняюсь к экрану.

Вчера она приходит домой чуть позже обычного, в 22:16 . После практических занятий идëт ужинать в кафе с друзьями ( Эйприл, Рейчел, Фрэнк, Мартин, Джерри ). Рейчел сейчас встречается с Джерри, поэтому я вычëркиваю их из списка потенциальной опасности, но остальные… Они смотрят на неë постоянно. Мартин пялится на еë грудь, заботливо открытую вырезом белого платья, а Фрэнк не стесняется хлопнуть еë по заднице «в шутку». Я сжимаю кулаки и продолжаю притворяться, что просто работаю со своим ноутбуком  за столиком в углу. Оттуда они не могут разглядеть моего лица, зато мне отлично видно их. Вижу, когда этот мудак уходит в туалет, иду за ним и совершенно случайно ударяю дверью прямо в глаз. После этого посиделки быстро заканчиваются, она бегло извиняется передо мной за своего неуёмного друга, пока остальные сдерживают его порывы разбить нос в ответ. Мне остаëтся только незаметно проводить еë до дома. Она выпивает два бокала вина за ужином, поэтому едет на метро. У входа в поезд немного медлит и оборачивается, смотрит прямо на меня. Замечает? Нет, не похоже. Снова отворачивается  и быстро входит в вагон. На всякий случай держусь на пару шагов дальше, чем обычно. Пока рано, она заметит моë присутствие чуть позже, когда поймëт, как много я делаю для неë, как забочусь о ней.

Встаю и потягиваюсь. В ночной тишине хрустят позвонки, и этот звук кажется похожим на раскат грома. Стоит быть тише, если не хочу, чтобы она догадалась слишком рано.

Сейчас чертовски поздно. Или уже рано? Три часа ночи, я только что заканчиваю запись об очередном дне – в запароленной папке хранится отчëт о каждом, чтобы не упустить даже крохотной детали. В животе воет голодный волк – со всем этим учëтом снова забываю поесть. Приходится пойти к холодильнику и достать всë, что там остаëтся: банку колы и пиццу для микроволновки. Паршивая еда, но ближайший 7-Элевен на сорок второй улице, с машиной в ремонте добираться туда придëтся до самого утра.

Устраиваюсь перед экраном с безвкусным куском пиццы в зубах и подключаюсь к веб-камере. Расстояние между квартирами не так велико, так что у меня получается взломать еë. Казалось бы, век технологий, повсеместное помешательство на защите персональных данных, а она по-прежнему забывает, что камеру не стоит держать открытой.

Вид открывается потрясающий. Уже достаточно тепло, чтобы на ночь рядиться во что-то лëгкое и не накрываться одеялом. Волосы рассыпаны по простыне – снова спит без подушки. Тихонько мычит во сне, поворачивается, и белый пеньюар задирается, обнажая упругие ягодицы. Как же хочется сейчас быть там, коснуться тëплой бархатной кожи, медленно войти в неë пальцами и разбудить ласками, но сейчас могу только дотянуться до экрана. Видимость, обманка. Всë не то. Я хочу еë – по-настоящему, не так! Но это невозможно. Пока нет. Надо подождать ещë немного. Откидываюсь на спинку кресла и доедаю остатки пиццы, пытаясь найти замену, избавиться от одного голода вместо другого. Всë бесполезно. Мне нужна она.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.