Пенсионер Орлов раньше на этом месте ничего подобного не замечал. И вот… И народу – никого! Никто не толпится и не суетится… «Не знают ещё, наверное? – подумал пенсионер Орлов. – Ну и я не знал!.. А теперь – знаю…»

И он сделал шаг в сторону заманчиво-зазывающей вывески… Тут ему, правда, попались навстречу несколько рассеянных и не озабоченных на вид пенсионеров. «Ну эти, похоже, вообще ослепли! Если не видят…» – решил пенсионер Орлов и тронул массивную дверь «внушительного заведения»…

«Европенсия – это они хорошо придумали!.. – отмечал его не только заинтересовавшийся, но и уже несколько возбудившийся мозг (вспомнились моменты недалёкой гуманитарной помощи и другие подобные акции). – А то всё – евроремонт, европакет, евроньюс, европоддоны…»

В фойе его встретил… генерал не генерал, с жёлтым околышем на высоко зафинтифлюшенной фуражке, с жёлтыми галунами и жёлтыми же широкими как бы лычками, нашитыми вензелями на рукавах… а сам весь в чёрном (сорочка белоснежная!), отутюженный, сухощаво-поджарый, как волк… «Генерал не генерал, а отставник – точно!.. Не ниже полковника»… – определил пенсионер Орлов, воочию и близко разглядывая заграничного янки и потенциального противника по «холодной войне» (сразу было видно – империалиста, реваншиста и «ястреба»!).

«Судя по форме, что-то связанное с пустынями!.. Чёрное слепящее солнце – вверху, жёлтый горячий песок – внизу… – пришла пенсионеру Орлову своевременная догадка. – НАТО ведь везде лезет!.. Наверное, это какой-нибудь бывший «Сухой волк Сахары»? Рейнджер из какого-нибудь одноимённого «отъявленного» подразделения – «Сухие волки Сахары»?.. Ихняя военщина ведь «оченно» любит свои воинские формирования именовать поярче, высокопарно и вычурно. Если, допустим, лётчики, то непременно «Лисы Аляски», если стройбат, то обязательно «Кашалоты Америки», если разведчики-шпионы в области того-сего, то «Еноты того-сего» (мол, не «мирного», а «военного» атома)…»

«Сухой волк Сахары» почтительно поприветствовал пенсионера Орлова лёгким кивком массивно-глобального аэродрома фуражки и широким жестом руки пригласил пройти в зал (видимо, ожидания, и, видимо, недолгого ожидания, поскольку людей в зале не замечалось).

Пенсионер Орлов прошёл…

Столики, крахмальные скатерти, высокие фужеры… Пенсионер Орлов сел недалеко, у стенки… Сразу набуровил в фужер минералки из графина… А чего дерёвней-то себя вести-выказывать!.. Да и в горле пересохло… Выпил не спеша… «Да-а, это тебе не в собесе на гладкой лавке крутиться… Тут “европенсия”!» – смело, но несколько ошарашенно подумал пенсионер Орлов. – Здесь тебе не у окошечка в очереди толкаться, перетаптываться…»

Моментально к столику подошёл молодой человек, весь тоже наглаженный и начищенный, с бархатной малинового цвета бабочкой, и положил перед пенсионером Орловым внушительную красивую книгу. «Видать, ординарец-помощник этого «Сухого волка Сахары»… – натренированным подсознанием осознал пенсионер Орлов и открыл предложенный ему документ.

Слева на листе были короткие строчки, состоящие из слов в иностранном написании (приходилось пенсионеру Орлову видеть и ранее иностранный текст!), а справа, напротив, через тире – цифры (а они на всех языках одинаковые, кроме римского). Цифры сразу-то ничего не напомнили пенсионеру Орлову. Но хорошие были цифры. Многосложные. Это он почему-то сразу отметил…

Он начал водить носом туда-сюда… Ординарец предупредительно стоял рядом в полупоклоне… Когда действие несколько, казалось бы, подзатянулось, ординарец вдруг сказал что-то типа:

– Сюпрем экарлет!.. – и пальцем показал как раз туда, куда пенсионер Орлов сейчас и смотрел. – Альбуфра, вилероа, гран виньер…

Пенсионер Орлов на цифру посмотрел через тире… И тут до него дошло… Быстро он почему-то догадался: «Да он же мне базовую часть европенсии выбрать предлагает!..» Пенсионер Орлов закивал сразу головой утвердительно… Потому что данная цифра была намного больше базовой части его нынешней пенсии… Потом вдруг несколько умерил было пыл: во-первых, не надо себя дремучим таким дураком и аборигеном выставлять – прям обрадовался немедленно, как маленький!.. А во-вторых, и снизу, и сверху искомой цифры некоторые цифры были и побольше. Вот что!.. «Ладно… проехали…» – неопределённо как-то, но глубоко вздохнув, подумал пенсионер Орлов (однако виду ординарцу не подал; так, шмыгнул носом кротко, да и всё…).

Помощник-ординарец записал себе в книжечку выбор пенсионера Орлова и снова стоит… «А-а!.. – очнулся пенсионер Орлов вдруг понимающе. – Он же дожидается, чтобы я страховую часть европенсии выбрал!..» Он поспешно перелистнул несколько листов приятной на ощупь и воистину волшебной книги. Цифры пошли побольше – очень красивые!..

Ординарец снова показал авторучкой на строку и сказал что-то типа:

– Пармантье, жирминаль, дюбари, консоме, бренуаз…

Пенсионер Орлов откровенно-то на цифру в правом ряду коситься не стал, но боковым зрением всё-таки видит: цифра хорошая!.. Очень хорошая!.. И опять закивал головой… Пока не очухался неожиданно, не ругнул себя: «Вот чёрт!.. Опять попался!..» Потому что снова увидел – и вверху страницы, и внизу – цифры и повесомей, и повнушительнее были…

Но он тут же взял себя в руки (в очень строгие и укоризненные руки, можно сказать, в ежовые рукавицы): «Надо ведь по-человечески всё-таки себя вести!.. А то как тот непомерно жадный старик с золотой рыбкой…»

– Я!.. я!.. – ни с того ни с сего выдал-заякал пенсионер Орлов, как бы по-иностранному, как бы с обострённым чувством собственного достоинства, что ли (в каком-то фильме он видел такое: там иностранец напыщенно и строго выговаривал так собеседнику, соглашаясь, видимо: «Я!.. я!..»).

Ординарец опять сделал запись в свой блокнот. На этот раз уже страховой части, как сориентировался пенсионер Орлов… И опять не уходит, стоит почтительно…

Пенсионер Орлов незаметно покосился на него очень боковым зрением и подумал: «Что, ещё и накопительную часть пенсии ждёт?.. А мне по возрасту, вроде бы, не положено… Это ведь кто после 1967 года родился, тем положено… А может, у них, в ихней «европенсии» свои порядки, свои положения?!..» – резануло тут его своевременное и важное прозрение. И пенсионер Орлов как-то машинально (на вид), но одновременно и ловко начал листать полезную и, казалось бы, ставшую тёплой и родной книгу дальше.

А этого ординарца понесло… От него только и слышно было (он рекомендовал и настойчиво тыкал авторучкой в книгу) что-то типа:

– Рояль рю!.. Де ля руж!.. Бон ля фрю!..

Пенсионер Орлов наконец вспотел… «Вон у них в пенсии частей-то сколько!..» – с запредельным каким-то умственным напрягом (да и с воодушевлением!) подумал он. И ещё, кстати, додумал (никак не забывая о старике и золотой рыбке), что наглеть, выбирая, всё же не стоит!..

Ну, выбрал в конце концов пенсионер Орлов последнее кое-что (из всех обширных частей).

Ординарец сказал: «О-ля-ля!..», включил музыку, весело сказал: «Хампердинк!..» И удалился…

Пенсионер Орлов поддакнул: «Пер… пе… динк!». И ещё и отдышаться не успел, и ещё и разложить всё по полочкам в голове не успел: новые эмоции, новые какие-то впечатления, новый, наконец, какой-то багаж, не прикинул ещё, куда ему теперь надо будет идти (может быть, надо будет ещё и очередь отстоять?..), а ординарец уже возвращается с большим подносом и расставляет принесённые закуски и напитки на столе перед пенсионером Орловым.

«А-а… – дошло тут до пенсионера Орлова (голова-то хоть и закружилась, но ведь варит всё-таки!). – Вот тебе и “гостинцы”! Написано же было. Конечно!.. Тут же “европенсия” всё-таки оформляется… Это тебе не в собесе на лавке жуликоватым воробьём крутиться без всякого бутерброда».

…Ну, покушал пенсионер Орлов. Выпил чуть-чуть… («Какое там, в очереди стоять!.. Пока ты закусываешь, они всё оформят!.. Никто не толпится, никто не толкается!.. Кушай гостинцы и будь здоров!..»)

И тут ординарец сразу подходит. Вырывает страничку из своей книжки и кладёт листок перед пенсионером Орловым…