Прочь дурные мысли! Никто не умер. Бабушка просто вышла погулять… Но она никогда не выходила без причины куда-то, тем более вечером. Тем более, после того как весь день истерила и говорила, что ей надо найти маленьких детей. Её мать, моя прабабушка Агриппина Семёновна, тоже в старости искала маленьких детей. Я думала, что она видит призраков, а крёстная говорила, что это её преследовали нерождённые дети. Интересно, я тоже буду шизить и ходить по городу в поисках малышей? Нет, скорее так: «Где Тишка?», потому что у меня вместо ребёнка волнистый попугай.

Мы с мамой и братом около часа искали бабушку. По темноте. С фонариком. В Новочеркасске на улицах редко горит яркий свет. Потом я догадалась позвонить в отделение полиции, где мне ответили, что в участок недавно привели бабушку с похожими приметами.

– Девочки, и что вы мне устроили? – спросила бабуля, гордо выходя из полицейской машины, которая остановилась напротив нашего подъезда.

Сотрудники сказали, что наша бабушка дошла почти до центра города пешком, по пути предлагая прохожим заглянуть к ней в гости. Мы сами виноваты – не хотели выпить с ней пять капель! Надеюсь, про алкоголь она умолчала, а то бы возле нашего дома выстроилась очередь из желающих. Благо ей встретился парень, который понял, что старушка не в себе, и отвёл её в ближайшее отделение полиции. Сотрудники попросили нас «следить за женщиной», как будто мы не первый раз её теряем. Ещё весной бабушка сама ходила в магазин за продуктами и в банк оплачивать коммуналку. У неё отшибло память всего за два месяца, и её побег никто не мог предугадать.

18 июля, понедельник

Сегодня ходила в парикмахерскую, чтобы подстричься и покрасить кончики волос в розовый цвет. В юности мама покупала мне бордовый тоник, и я сама делала мелирование. Прошлым летом я покрасилась в красно-фиолетовый, который постепенно смывался в розовый, а потом в персиковый. В офисе меня называют смелой, а я лишь соответствую внутреннему миру и предпочитаю во всём творческий подход. Я училась играть на гитаре и даже запомнила несколько песен. У бабушки в зале всё ещё хранится акустика, которую мне подарил бывший муж. Я хотела забрать её домой, но она уже еле дышит от старости.

– А ты знаешь, чья это гитара? – спросила бабушка, когда увидела, что я сняла инструмент с держателя на стене.

– Моя, – ответила я, сдувая пыль и заглядывая в резонаторное отверстие, куда бывший наклеил логотип группы Tokio Hotel. На этой разваливающейся гитаре записано несколько наших авторских песен.

– Нет! Это моего первого мужа, – разозлилась бабушка и чуть не выхватила у меня гитару из рук. – Ванечка так хорошо играл! Так играл…

Я не стала спорить, закрыла глаза и попыталась воспроизвести аккорды хотя бы одной знакомой песни, но не смогла. Помню мотив, бой, но без нижней струны играть невозможно. Я подержала гитару минуты три, не больше. Мне этого хватило, чтобы вернуться в те годы, когда я дико нервничала во время жалких попыток спеть и сыграть. Я страдала от того, что не могу научиться. Или не хочу. Теперь меня некому учить и не на чем играть. Я порывалась купить себе гитару, но решила воздержаться, заранее зная, что начну психовать и упрямиться, что игра сделает меня скорее несчастной, чем счастливой. Я даже настроить инструмент не смогу. Зато есть надежда на младшего брата. Никита хочет научиться играть, но я не купила новые струны, не стёрла пыль, потому что боюсь даже прикасаться к этой гитаре.

Я впервые держу инструмент после того, как переехала от бывшего мужа, который был моим проводником в мир музыки, как и в мир боли и разочарований. Оказалось, что не так-то просто снова взять деревянную подругу, поставить пальцы на нужные струны и лады. Ещё сложнее заиграть – боем или перебором. Неважно. Желанного слияния не произошло. Я сожалею, что моя мечта так и останется неисполненной. Я не запишу альбом, не прокачаю вокальный навык, не сыграю семье свои песни.

В итоге я отнесла гитару на мусорку, как и наши отношения с бывшим мужем.

19 июля, вторник

Сегодня гуляли с Никитой в Ростове. Моя любовь к набережной началась в выпускном классе, тринадцать лет назад, когда мы с подругой ездили туда из Новочеркасска, чтобы привыкнуть к городу, в котором планировали учиться. В универе наши с подругой пути разошлись, но набережная ждала меня с одногруппницами, когда нужно было скоротать время в перерывах между занятиями. Летом 2015 года после вручения дипломов мы с девочками прокатились на теплоходе по реке, и это была наша последняя совместная встреча.

Я вспомнила о любимом месте в городе несколько дней назад, когда мы с братом играли в «Монополию», и мне в собственность досталась Ростовская набережная. Спустя семь лет я вернулась на правый берег Дона, чтобы занырнуть в воспоминания и по традиции сделать памятные снимки.

После набережной мы пошли на Театральную площадь покататься на колесе обозрения. Это гигантский аттракцион в сравнении с тем, к которому я привыкла в Новочеркасске. Никита испугался, но я после прогулки на смотровой площадке на восемьдесят девятом этаже в «Москва-Сити», кажется, больше не боюсь высоты. Подумала, что каруселька будет приятным завершением поездки и запомнится обоим.

Оказавшись в закрытой прозрачной кабине, я не думала о возможных рисках. Я думала метафорами о том, что сперва все люди стартуют снизу, а потом поднимаются выше и выше, достигая точки роста. Затем плавно опускаются, чтобы рискнуть заново и повторить успех в том или ином деле. Очередной круг не так страшен, как предыдущий. Главное, вовремя спрыгнуть с аттракциона и пойти своей дорогой.

20 июля, среда

Ночью бабушка часто просыпалась, и я вместе с ней. Каждый раз вздрагивала, боясь, что она снова начнёт искать деньги, ключи, Лену или детей. Она лишь ходила по комнатам и перекладывала кухонные полотенчики с места на место, находясь под действием препаратов, стабилизирующих психику. Её мысли более-менее упорядочились, зато теперь скачут мои. Я так и не купила сушёной рыбы бывшему мужу, как он просил. Я всегда привозила ему воблу или таранку, но первый раз поступила иначе, потому что мы не сохранили даже дружеских отношений. Он снился мне семь ночей, пока я жила у бабушки и пока ходила по улочкам, где мы с ним в течение пяти лет гуляли. Скоро вернусь в Московскую область, где мы вместе жили шесть лет.

Утром я проснулась с ощущением, что от меня снова отрывают часть души, что снова придётся расставаться, периодами не общаться, плакать, сожалеть о несказанном, страдать, возвращаться, потом опять прощаться…

Вообще-то, бабушка восхитительная, и я всегда её любила несмотря на периодические ссоры и недопонимание из-за большой разницы в возрасте между нами. Она была единственной женщиной, уделявшей мне всё своё время, но лишь потому, что была на пенсии, а мама работала. Я буду сильно скучать, когда её не станет.

Утром мама поехала на автобусе в Краснодар, чтобы встретиться там со своим ухажёром и отправиться вместе на море. Вчера она сводила бабушку к психиатру, чтобы ей озвучили диагноз и выписали таблетки. Здравствуй, деменция. Теперь маме предстоит ходить к бабушке дважды в день, чтобы давать ей назначенные лекарства, которые даже не в силах притормозить прогрессирование болезни. Бабуле в августе исполнится восемьдесят четыре года. Сколько я её помню, она всегда боялась оказаться беспомощной. Сейчас она еле держится, скоро останется без памяти и с трудом будет узнавать своих детей, свою Леночку, а потом Лена, моя мама, перестанет узнавать меня. А кого перестану узнавать я? «Где Тишка?» – буду спрашивать и бродить по дворам в поисках давно умершей птицы. Я совершенно точно стану городской сумасшедшей, если не выстрою крепкие любовные отношения. А если и выстрою, какая гарантия, что не сойду с ума в компании партнёра? Мир болен.