Захожу в университет, оглядываюсь на Красную площадь. Буду ли я скучать по Москве? Не знаю. За четыре года я так и не смогла полюбить этот шумный город. Хотя, если честно, я его почти и не видела. Универ, работа, общежитие – весь мой маршрут. И если бы корпус моего факультета не находился бы рядом с Кремлем, я бы, наверное, и не побывала бы в центре.

Кто знает: может, я буду скучать, если уеду. Хотя, сейчас мне кажется это невозможным. Южная Корея в моем представлении – все равно, что рай на земле.

– Дай списать, – подсаживается ко мне Ася, складывая ладони, как будто молится.

Как всегда.

Протягиваю ей тетрадь, улыбаясь, спрашиваю:

– Снова тусовалась всю ночь?

– Не начинай.

Ася мне нравится, по ней я точно буду скучать. Жаль, что она не хочет со мной на стажировку. Она учит корейский только потому, что недобрала баллов до японского.

И хорошо, что недобрала. Училась бы в другой группе, мы бы так не общались. Наша с ней дружба – удивительное явление. Ася из богатой семьи, она как раз одна из тех, кому уже приготовлено место в МИДе, обычно у нас в универе богатые и общаются с богатыми. Мы с Асей – исключение. Девчонки из провинции как-то не принимают меня в свою компанию, считают высокомерной и недружелюбной. Я никуда не хожу с ними. На самом деле, я совсем не высокомерная, просто после университета я всегда бегу на работу. За все то время, что живу в Москве, много работ поменяла: и листовки раздавала, и курсовые писала, и была репетитором.

Последние три месяца я работаю в классном месте: в книжном магазине. Он жутко брендовый и дорогой: народу немного заходит, успеваю делать домашки между делом, график гибкий, зарплата приличная.

Ася отдаёт мне тетрадь обратно и спрашивает:

– Почему Артур Тарханов тобой интересуется, не знаешь?

Я несколько минут напряжённо на неё смотрю. По коже почему-то бегут мурашки, ничего лучше не придумываю, как спросить:

– Это кто такой?

– Не прикалывайся, Лиз, все его знают. Учится с нами на потоке, изучает китайский.

– С чего ты взяла, что он мной интересуется?

Ася скрещивает руки на груди и недовольно поднимает брови:

– Эй, ты что-то скрываешь! Давай рассказывай, какие у тебя могут быть дела с этим мажором?

– Никаких у меня с ним дел нет! А ты с чего взяла, что он интересуется мной?

Ася закатывает глаза, вздыхает и рассказывает:

– Да, я вчера была на вечеринке, он там тоже был. Спрашивал о тебе.

Я не знаю почему, но мои щёки начинают пылать. Отворачиваюсь, делаю вид, что просматриваю записи в тетради.

– Что он спрашивал? – уточняю небрежно.

– Попросил рассказать все, что я о тебе знаю. Я ему такая: «В смысле? Тебе зачем?» А Артур: «Мне нужно для дела. А ты вроде как ее подруга».

– И что ты рассказала про меня?

– Да что я могу про тебя рассказать? Что живёшь в общежитии, работаешь и учишься, как ненормальная? А, ну, ещё, что любишь смотреть странные корейские сериалы?

Я широко открываю глаза. Ася примирительно хлопает меня по плечу:

– Да успокойся. Послала я его. Может, пьяный был, не знаю. Но на всякий случай мой тебе совет: держись от него подальше. Ты же видела, как он относится к девчонкам?

– Не предупреждай, я к этому мажору и на метр не подойду, – говорю я, а у самой ком в горле от волнения.

Что происходит? Какое ещё дело у него ко мне? Мы учимся на одном курсе третий год (потому что Артур учился сначала в Америке, а когда вернулся в Россию, то его сразу перевели на второй курс). За все время мы ни разу не разговаривали, я думала, он вообще не подозревает о моем существовании. У нас на курсе больше ста человек, мы учимся в разных группах и встречаемся все вместе только на лекциях.

Я слышала о нем много нехороших сплетен. Все девчонки в общаге сохнут по нему по очереди. Сначала восхищаются, а спустя время говорят, что он циничный и наглый. И что с ним нельзя надеяться больше, чем на одну ночь. После первого секса он сразу теряет интерес, а девчонки бегают за ним, как собачонки.

Не поверила бы, но я сама знаю одну девчонку лично. Моя соседка. Вика учится на факультете журналистики, она познакомилась с Артуром летом после второго курса на студенческом слёте (я тогда на него не поехала). Я не знаю подробностей, мы с ней не до такой степени близки, но вернулась она сама не своя. Плакала, постоянно смотрела на его фотографии, спрашивала у меня о нем…. Короче, сильно сломалась. Слава богу, спустя время отошла.

Не понимаю я этих девчонок, что можно найти в этим смазливом лице? Да, у Артура спортивная фигура, и он хорош собой… Но сходить с ума? Нет, не понимаю. Души и нравственности в нем совсем нет. А это намного важнее внешности.

До сегодняшнего дня я была уверена, что Артур не подозревает о моем существовании и если мы встретимся на улице, то он просто пройдёт мимо… Почему он мной заинтересовался? Только этого мне ещё не хватало!

После того как вышел из кабинета деда, поехал куда глаза глядят. Скорость всегда меня успокаивала. В Москве особо не разгонишься, уехал в пригород. Не мог выкинуть из головы дурацкое требование деда. Неужели он серьезно думает, что женитьба меня изменит? Каким образом штамп в паспорте меняет людей? Кажется, пока разъезжал по кругу, прошел все стадии: гнев, торг, депрессию. Но принятие все равно не наступило.

Под вечер приехал к отцу в офис, решил попросить помочь отговорить деда.

– Как ты себе это представляешь? – спрашивает у меня отец. – Ты же прекрасно знаешь, если он за что-то возьмётся, его не остановишь. Артур, я тебе и сам об этом говорил не раз: надо браться за ум, а ничего так не отрезвляет лучше, как семья…

– Пап, пожалуйста, давай хотя бы ты без этой херни. Итак, тошно.

Отец смотрит на меня осуждающе, но ничего не говорит.

Некоторое время я просто сижу в кабинете отца. Собираюсь с мыслями. Папа прав, если дед что-то задумал, то расшибется, но будет, как он сказал. Даже проверять не хочется, пустые это угрозы или нет. Вспоминаю про слова деда и спрашиваю у отца:

– Правда, что маму ты выбрал сам? Я думал, что вас познакомили перед свадьбой…

На лице отца проскальзывает едва заметная улыбка. Конечно, он рад: обычно я не изъявляю желание поговорить по душам, тем более, о прошлом. Но сейчас это необходимо. Может, услышу его историю и пойму, как быть дальше.

– С твоей мамой я был знаком раньше. Встретились на вечеринке друзей. Она дала мне отворот-поворот, – смеётся отец.

Я удивлённо хмыкаю. Это моя-то мама? Которая каждый день встаёт, чтобы самой погладить рубашку папе, хотя в доме полно прислуги?

– Да, представляешь? – улыбается отец, видя мое удивление. – Тогда я не знал, кто она такая, твой дед знакомил меня со многими родственницами своих бизнес-партнёров и позволил мне выбрать самому. Я очень удивился, когда на одной из таких подставных знакомств увидел твою маму.

Отец останавливается, задумчиво поглаживая свою щетину, а я все жду продолжения.

– Ну, а почему выбрал ее? – спрашиваю я.

– Потому что нос от меня воротила, это меня зацепило. Не ошибся: чувства потом у нас вспыхнули нешуточные…

– А дедушка прямо так сразу и одобрил? – перебиваю отца, чтобы остановить его откровения. Не хватало ещё услышать лишнего.

– Да, одобрил. Вообще, я должен был сначала жениться на другой, но там случилась неприятная история…

Я присвистнул.

– Ого. И что за история?

Отец вздыхает, но рассказывает, видимо, вошёл в кураж:

– Знаешь ведь Волкова?

Я киваю. Это лучший друг деда и один из самых богатых бизнесменов в нашей стране. У него огромное состояние, но нет наследников, кроме дальних родственников.

– Я должен был жениться на его дочери.

– Не знал, что у него есть дочь.