— Что значит не можешь вспомнить? — кричит Лекс.

— Эй, не кричи на меня, шлюха. Времени в сутках не хватит, чтобы перечислить всех твоих шлюх, — огрызается Чарли.

— Так ты хочешь сказать, что другие мужчины входили в тебя без презерватива?

Возможно, я слегка помешала. И когда я говорю «слегка», у меня в руках самый большой половник, известный человечеству, и я мешаю быстрее, чем циклон.

— Ты взвинчиваешь себя из-за вещей, которые невозможно изменить, — предупреждает она его.

— Ты не отвечаешь на мой вопрос, — ворчит он.

— О, хорошо, только один человек. Вот я и ответила. Теперь двигайтесь дальше, потому что, серьезно, даже не начинайте, или я подниму ваше прошлое, и я клянусь, Александр Мэтью Эдвардс, вы делаете Хью Хефнера похожим на ханжу.

Я опускаюсь на сиденье. Только один. Не удивительно, кто это был, на ум приходит бывший жених. Я дура или как? Я даже не спросила Джулиана о других женщинах, с которыми он был, и тот факт, что он до смешного хорош собой, означает, что он, вероятно, не далеко, если не на одном уровне, с мужеложцем Лексом. Мне действительно нужно отвлечься. Сегодняшний вечер подкинул мне крутой сюрприз, и душевные терзания просто слишком сильны.

— Так что же такого плохого сделал Лекс? Не волнуйся, я уже большая девочка и могу разобраться с грязным прошлым моего брата.

Он молчит и очень зол на нас обоих. Боже, ну и задница. Не знаю, как Чарли его терпит.

— Давай посмотрим, кроме очевидного секса втроем, секса со случайными незнакомцами по всему миру. О, подожди, и печально известная групповуха 2007 года…

— Боже мой, Лекс! Ты шутишь? — ошеломленная, мой рот расширяется в шоке.

— Что? Откуда ты об этом услышала? — тон его голоса смягчается.

— Из надежного источника, так что не смей отрицать, — хмыкает Чарли.

Он напряженно молчит. Попался!

— Ну-ка, сколько их было? — спрашиваю я, оказывая на него давление.

— У этого разговора истек срок годности, — говорит он категорично, делая резкий поворот, когда мы въезжаем на улицу моих родителей, — А Рокки — мертвец, мать его.

— Вот видишь, я так и знала, — хвастается Чарли, — Адриана, тебе лучше уйти, пока я не переговорила с мужланом.

Я прощаюсь и быстро выхожу из машины.

Лекс поджарился.

Четырнадцатая глава

Машина Лекса быстро уезжает, оставляя меня одну перед домом моих родителей.

Честно говоря, я не знаю, почему он так взъелся на Чарли и ее прошлое. Он — шлюха. Шлюха, который участвовал в групповухе. Я не совсем понимаю, что такое групповуха, поскольку не являюсь большим поклонником порно, но Эрик — ваша ходячая энциклопедия по всем вопросам, связанным с сексом, если мне понадобится дополнительная информация. Отвратительно, но в то же время уморительно.

Моя мама сидит на диване с чашкой чая, когда я вхожу. В гостиной моих родителей уютно и тепло. Это не тот дом, в котором мы выросли, но они создают ощущение дома. Все тона нейтральные с вкраплениями цвета на подушках. На камине хранятся все рамки с фотографиями из нашего детства и более новые, сделанные с внуками. Моя мама помешана на лампах — они есть почти в каждой комнате в этом доме, включая одну из ракушек, которую мой папа категорически презирает.

Она садится на диван, и я занимаю место рядом с ней, положив голову ей на плечо. Я чувствую себя потерянной и неуверенной в себе. События сегодняшнего вечера мучают меня, мысль о том, что он наблюдает за мной. Что он разговаривает с Энди и, самое главное, что он пытается поговорить со мной. Я не понимаю, что она имеет в виду, говоря, что я не слушаю. Я не слышу никаких голосов и не вижу никаких необычных знаков.

— Мам, можно задать тебе вопрос?

— Конечно, милая, — аккуратно ставит свой чай на кофейный столик.

— Когда не слишком рано начать встречаться с кем-то еще?

Она смотрит на меня и улыбается: — Ты с кем-то встречаешься?

— Это просто вопрос, — тихо пробормотала я.

— Малышка, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Я вижу, что ты счастлива, Адриана. Кто-то заставляет тебя улыбаться, и, как бы ты ни ненавидела меня за эти слова, ты также прибавила в весе. Ты выглядишь здоровой и прекрасно сияешь.

— Даже моя грудь? — спрашиваю я с надеждой.

— Да, они выглядят полнее, — она смеется.

Я смеюсь вместе с ней, затем вздыхаю, прижимаясь к ее боку.

— Дорогая, пожалуйста, не бойся говорить со мной.

— Я не боюсь, мам, просто это сложно.

— Это всегда так. Кто бы ни заставлял тебя так улыбаться, пожалуйста, передай ему от меня спасибо.

— Я так и сделаю, — я улыбаюсь, — Мама, ты можешь мне кое-что пообещать?

— Что, милая?

— Просто пообещай, что если ты услышишь что-нибудь об этом от кого-нибудь еще, ты сначала выслушаешь меня?

Она притягивает меня ближе и крепко обнимает: — Я предполагаю, что проблема в твоем брате.

— Да.

— Адриана, Лекс всегда будет оберегать тебя. У них с Элайджей была особая связь. Просто не забывай давать ему передышку.

— Мама, Лекс не поймет.

— Почему ты так уверена в этом?

— Однажды мы вернемся к этому разговору, и ты поймешь, почему. Сейчас уже поздно, — встаю и разминаю руки, готовая нести Энди в машину.

— Я люблю тебя, милая, независимо от того, что и кого ты выберешь в жизни.

— Я знаю, мама, и я тоже тебя люблю.

Я нахожу Энди крепко спящим на кровати моих родителей. Он свернулся клубочком, обнимая своего медвежонка коалу, которого я привезла ему из Австралии. Несколько мгновений я наблюдаю за ним: его глаза время от времени трепещут, его крошечное дыхание издает небольшие звуки. Он что-то очень тихо бормочет о белых перьях и ангелах. Боже, это знак? Я наклоняюсь вперед, чтобы взять его на руки, и в тот момент, когда я обхватываю его, он замолкает. Я придвигаю свое лицо к его лицу и вдыхаю его запах — мой ребенок.

Я никогда не мечтала и даже не просила о такой жизни, но Энди делает каждую секунду жизни достойной. Я не могу представить свою жизнь без него, он действительно благословение свыше, и я не жалею, что уговорила Элайджу сделать ЭКО, когда он пытался убедить меня, что сейчас не время.

Я прощаюсь с мамой и еду домой с сонным Энди, разговаривающим сам с собой на заднем сиденье.

***

Уже очень поздно, а я никак не могу заснуть. Сегодняшний вечер был ошеломляющим, и сколько бы я ни говорила, что не верю во все эти гадания, это задело меня больше, чем я думала. Я беру свой мобильный и решаю написать Джулиану. Я не уверена, что получу ответ, но через десять минут я его получаю.

Джулиан: Почему ты не спишь? Я как раз собирался заскочить в душ.

Любопытство берет верх. Уже поздно, он выходил? Он ничего не сказал мне, когда мы разговаривали раньше. Мне пришло в голову, что он редко говорит мне, чем занимается, если, конечно, я не спрашиваю. Мы живем отдельными жизнями, и единственное, что мы делаем вместе — это занимаемся сексом. Возможно, это моя вина, желание овладевает мной таким образом, что для меня это новая территория. Он такой же требовательный, не может удержаться от прикосновений ко мне, когда мы находимся на расстоянии вытянутой руки друг от друга.

Может ли быть так, что для него это просто секс?

Я — игрушка, чтобы занять его время, пока он выздоравливает?

Я посылаю ему быстрое сообщение.

Я: Почему ты собираешься в душ? Сейчас три часа ночи.

Пузыря нет, и я жду с нетерпением. Если это возможно, я еще более насторожена, чем раньше. Мой разум придумывает все возможные варианты, включая тот факт, что, возможно, Джулиан не один.

Джулиан: Я только что вернулся с презентации книги друга в Малибу. Отличная вечеринка.

Враждебность начинает нарастать, мои слова вылетают на экран, прежде чем я успеваю их перечитать.

Я: Вечеринка? В смысле с девушками?

Я отбрасываю мобильник в сторону, чтобы успокоиться. Скрестив руки, я уставилась на стену, словно она мой враг. Любопытство к его ответу берет верх.