Сопротивление японцев по мере приближения ко дворцу усиливалось, пока не стало почти непреодолимым. Здесь держали оборону императорские гвардейцы и настоящие самураи старой закалки, собравшиеся для защиты своего Небесного Государя. Командовавший штурмом Барятинский, не желая терять немногочисленную русскую и испанскую пехоту, отправил посыльных в порт и приостановил атаки. Ожидание несколько затянулось, но через час с небольшим на лежащие впереди кварталы обрушились восьмидюймовые фугасы. Обстрел продолжался больше часа, прибывшему сюда же Дубасову удалось каким-то образом наладить корректировку огня, и четыре сотни выпущенных из девяти орудий снарядов сравняли всё перед остановившимися войсками с землёй. Когда вызванный обстрелом пожар чуть утих, штурмовые колонны снова двинулись вперёд. Уже темнело.

Cопротивление на подступах к окружённому со всех сторондворцу прекратилось, и войска вступили в огромный парк, лишь краем задетый предшествовавшей бомбардировкой. Из разбросанных по парку строений дворцового комплекса никто не стрелял, окна не светились, войска настороженно продвигались вперёд в полном молчании. Низкий голос пропел что-то в отдалении церковной скороговоркой, нижние чины зашептались, а через несколько минут появившийся офицер пригласил Николая пройти и посмотреть.

Матросы десантной роты стояли, опустив винтовки к ноге, а у дверей свежеотстроенного Дворца Мейдзи замерла статная фигура знакомого Николаю архиепископа Амвросия, и рядом с ней невысокий женский силуэт. Цесаревич, сопровождаемый офицерами, генералами и десятком матросов и черногорцев, пошёл вперёд. Архиепископ замялся, не зная, как начать, затем сделал шаг вперёд и, глядя Николаю прямо в глаза, пророкотал:

- Государь, вдовствующая императрица Харуко умоляет Вас пощадить императора японского, и не творить насилия на священной для них земле дворца.

Николай чуть усмехнулся и, вспомнив ядовито-саркастические слова Дубасова, сказанные накануне штурма, ответил:

- Мы пришли, чтобы защитить императора от зла, царящего в этом мире. Его жизни ничто не угрожает. Проводите меня к нему.

Амвросий перевёл, императрица поклонилась Николаю и повела отряд вглубь дворца по тёмным переходам. В коридорах было абсолютно пусто, императрица лично распахивала двери, и наконец, за последней из них, открылся подсвеченный лишь парой светильников тронный зал. Охрана по знаку цесаревича осталась у порога, а Николай прошёл вглубь, подошёл к престолу и, глядя на забившегося в угол трона трясущегося тщедушного мальчишку с вытянутым лицом, живого бога Японской империи, сказал вставшему рядом с револьвером в руке Дубасову:

- Ничего… мы ещё воспитаем из него настоящего русского человека...

1 В турецкую войну Дубасов сходным образом предлагал туркам сдаться, просто заучив наизусть произношение бессмысленного для него ряда звуков.