Только сказал:

- Не говорите, зачем вам нужно знать, чья ц-цепочка.

Без тебя бы не сообразил, подумал я.

Стучусь к княгине.

Дочка у нее была. Еще лучше, думаю. Одна не ответит – другая вспомнит. А сам уже знаю, как с ними говорить буду.

- Ваше сиятельство, мы с господином Фандориным делали обыск …

- Ага, нашли наконец улику! Мерзавец Котэ разоблачен! А я вам говорила!

- Нет. Мы нашли на полу красивую цепочку. Не иначе ваше сиятельство обронили. Решили вам лично занести.

Княгиня говорит:

- Покажите-ка. – Намощила нос. - Что вы, я такую дрянь не ношу... А, я знаю, чья она. Этой румяной толстухи, которая иногда вместо нашей Софико на кухне работает. Как ее?

- Дареджан, маменька, - подсказала Нателла. - Она не толстуха, она рубенсовская красавица. Ужасно она мне нравится! Веселая такая, смелая. Помните, все кричали, когда на кухню змея заползла? Одна Дареджан не испугалась, и поленом ее, поленом! Я когда в Америку уеду, Дареджан с собой возьму. В Америке гремучие змеи, жутко ядовитые.

Я молчал, ничего больше не говорил. Только на Фандорина покосился: что, съел, великий сыщик? Кто был прав?

За дверью говорю ему:

- Теперь надо Дареджан прижать. Сам с ней говорить буду. По-русски она не понимает.

Он спрашивает, скромно так:

- Ничего, если я тоже поприсутствую?

Я разрешил. Почему нет?

Пошли на кухню. Дареджан там была, ее свекровь Софико еще не выздоровела.

- Иди-ка сюда, женщина, - говорю я ей по-грузински. – Сядь. Говорить с тобой буду.

Села, смотрит. На квеври похожа - большой кувшин, где вино хранят,  - такая же бокастая, смуглая, щеки блестят. Фандорин у меня за спиной встал, тихо стоит.

- Мне говорили, у тебя красивая серебряная цепочка. Где она?

- Потеряла где-то, - отвечает. - Жалко, муж подарил.

Голос густой, как из бочки.

Я Фандорину перевел. Он мне шепчет: «Спросите когда».

Дареджан в ответ:

- Кто знает? Вчера утром была, а вечером хватилась – нету.

Я опять перевел Фандорину и тихонько говорю: «Врет. Почуяла, что мы ее подозреваем».

- Спросите, где она работала вчера днем?

- Где всегда, – говорит. - На кухне была. Потом обед разносила. Это такой дом полоумный, каждый у себя в комнате ест! Четыре раза ходила, в четыре разных конца. Сначала туда – с подносами, потом обратно, с грязной посудой. Чего удивляться, что моя бедная свекровь больная лежит! Другие семьи как семьи, за одним столом кушают.

Спрашиваю:

- А после обеда что делала?

- Сама покушала. Потом поспала. Проснулась – пора ужин готовить. Снова всем четверым носила. И ночью тоже не поспишь. Старый князь, чтоб его на том свете черти на огне жарили, после полуночи горячее требует.

Я тихонько, вкрадчиво:

- И как? Отнесла?

- Отнесла. Только он дверь не открыл. Я думала, налакался и задрых, а он вон чего… Кто его зарезал-то, батоно Ладо? Знаете уже?

- Знаю. Сейчас скажу. Только сначала господину сыщику переведу, что ты мне говорила.

Перевел. Батоно Эраст кивнул, будто услышал то, что хотел услышать.

- П-превосходно. Вы мне не переводите. Не отвлекайтесь.

И я решил, что больше в кошки-мышки с убийцей играть не буду.

Как крикнул:

- Зачем  ты врешь, Дареджан, что в оранжерею не заходила?! Твою цепочку, вот эту, мы в руке у мертвого князя нашли! – И сразу заговорил мягко. С женщинами как с лошадью: когда надо строго, когда надо ласково. -  Я тебе, дочка, что скажу. Ты не запирайся, не поможет. Лучше повинись и на суде плачь побольше. Ты свою честь защищала. Про Луарсаба все знают, какой он шакал был. Как знать, может быть, присяжные тебя оправдают.

Я с ней, как с дочерью. Добра ей хочу! А она, неблагодарная, как заорет:

- Что-о? Я его убила? Я?! Ах ты, старый ишак!

Как схватит меня за горло! Как тряхнет! А потом с размаху такую оплеуху влепила – искры из глаз. Пришел в себя – нет Дареджан. Убежала.

- Батоно Эраст, почему убийцу не задержали! Где ее теперь искать?

- Она не убивала, - говорит. Спокойный такой, будто на его товарища-сыщика никто не покушался!

- Как не убивала? А цепочка? И вы видели, какая у нее силища? Она князя не то что кинжалом проткнуть – пополам могла бы разорвать!

- М-да, сила у Дареджан впечатляющая. Но преступница не она. Видите ли, господин Ладо, я очень хорошо умею осматривать место п-преступления. И когда я обследовал труп, никакой цепочки в руке не было. Она появилась потом.

- Как? Когда?

- Заметили ли вы, что, когда я допрашивал обитателей усадьбы поодиночке, близко к телу подходили только д-двое?.

Я стал вспоминать.

- Княгиня подошла! Наклонилась! И потом Нателла тоже, присела вот так и сказала что-то на французском.

- А если учесть, что накануне Дареджан относила обеим с кухни обед, а потом ужин…

- Она могла обронить цепочку там!

- И значит, служанка сказала правду. С-следовательно?

- Кто-то из них, мать или дочь, подобрали цепочку и потом на руку мертвеца положили! Кто это сделала, та и убийца! …Нет, не может быть! Княгиня не стала бы мужа убивать. Что она – дура глупая, без наследства оставаться?

- На дуру ее сиятельство не похожа, - признал он.

Я говорю:

- А княжна Нателла хоть и черт в юбке, но  ее тонкими ручками ни в каком аффекте такой удар не нанесешь.

- Тоже верно. Что же мы в результате имеем?

- Туман имеем. И куда в нем идти – непонятно.

- Когда хочешь выбраться из тумана, существует два способа, - сказал тут Фандорин, снова вынимая свои зеленые четки. – Нужно положиться или на ум, или на чутье – в зависимости от того, что в человеке сильней. У меня с чутьем не очень. А у вас?

- Ум у меня хуже, чем чутье, - признал я, потирая ушибленную щеку. - За это я и получил оплеуху. Но чутье мне сейчас тоже ничего не говорит.

- Сформулирую вопрос иначе. Какое, по-вашему, это преступление - рациональное или эмоциональное? В зависимости от этого методика расследования будет разной. Ну же, я полагаюсь на вашу интуицию.

Трудный вопрос мне задал батоно Эраст. Помогите ответить.

А я, пока вы думаете, тост произнесу.

Про царицу-орлицу я тост уже говорил, теперь про царя всех зверей Льва расскажу.

Случилась в львиной семье беда. Пропал принц Львенок. Где искать, как искать – никто не знает. Вызвал Лев двух самых лучших сыщиков, Сову и Собаку. Сова во всем царстве была самая мудрая, а у Собаки самое хорошее чутье.

Не найдете моего сына, сказал Лев, я из вас сациви сделаю. Награды никакой не пообещал, про отцовскую любовь тоже ничего не сказал. Он был опытный царь и знал: лучше всего стараются не за совесть, а за страх.

Мудрая Сова подумала-подумала, что-то придумала и полетела. Собака совсем не думала, уткнулась носом в землю, взяла след и побежала.

Кто Львенка найдет быстрее? Как думаете?

Берем два бокала. Левый – Сова, правый – Собака. Из какого выпьете?

Но сначала скажу, за что пьем.

Пускай никакой лев не делает из нас сациви и пускай мы летаем и бегаем, только когда сами этого захотим.

Про Львенка скажу, чтобы вы за него не волновались. С ним всё хорошо, он нашелся. Только очень далеко. В Америку сбежал. Ему надоело при таком самодержавном папаше жить. Демократию выбрал. Теперь страховым агентом работает.

Ну, так что - Сова или Собака? И до дна!

Выбор продолжения:

1. Совиная мудрость

Откройте оглавление и перейдите на главу Тост третий. Или гадюка?