А тост будет вот какой. Пусть у того, кто умен, будет побольше сердца, а у того, кто сердечен, побольше ума.
Выбирайте левый бокал или правый и пейте. До дна!
Выбор продолжения:
1. Жить умом.
Откройте оглавление и перейдите на Тост третий. Круги по воде.
2. Жить сердцем.
Откройте оглавление и перейдите на Тост третий. Плеск воды. Эхо.
Тост второй
На Розовой половине
Вот и я решил, как вы.
Говорю ему:
- Батоно Эраст, я вам такую вещь скажу. Раз уж сам Фандорин разгадать не может, это что значит? Что убийство тут очень хитрое. Я уголовной хроники много читаю, и что я заметил? Мужчины убивают намного чаще, чем женщины. Зато женщины убивают намного хитрее. Потому что они умнее нас.
- Я того же мнения касательно женского ума, - согласился Фандорин. – П-продолжайте, пожалуйста.
- Мужчина для чего хорош? Для всяких простых дел. Сломать что-нибудь или построить, убить кого-нибудь или спасти, тяжелое с места на место перенести. А женщина очень хороша, когда напролом в деле не пойдешь. Или очень плоха – если дело плохое. Я бы государством управлять только женщинам доверял. Грузией никто лучше не правил, чем царица Тамар, а Россией – чем Екатерина Великая. Это я к чему веду?
Батоно Эраст, светлая голова, сам понял.
- К тому, что нужно работать с Розовой половиной. Спасибо. Так и сделаем. Что ж, начну с медитации.
- С чего? – спрашиваю.
- Если ум работает недостаточно сильно, нужно его вообще отключить. Ответ п-придет сам.
И как сядет, прямо на пол! Ноги кренделем сложил, глаза прикрыл, руки на колени положил, ладонями кверху – и застыл.
Мне скучно стало.
- Пока у вас медитация, давайте я тост скажу про царицу Тамар, если уж я ее вспомнил.
Тост такой.
Однажды великая царица Тамар призвала к себе великого Шота Руставели и говорит ему с печалью: «Батоно Шота, устала я быть царицей. А ты, устал ты быть поэтом?».
Он говорит: «Разве соловей устает быть соловьем?».
Она закручинилась еще больше, говорит: «Почему же орлица устает от того, что она – орлица? Как бы я хотела быть тихой сойкой или беззаботной синицей!».
Шота ответил ей так:
«Орлица ты или синица,
Ты все равно моя царица.
Промчатся дни, пройдут года,
Царицей будешь ты всегда!»
Так выпьем за то, чтобы все женщины на свете были царицами, а мужчины – поэтами.
Выпейте, выпейте. Тут нельзя не выпить.
Это очень красивый тост, всем нравится – и мужчинам, и женщинам. Я налил вина, протягиваю, а он не смотрит, рог не берет, голову не поворачивает. Фандорин сидит и сидит. Не человек – истукан. Я такого у старьевщика в лавке видел, «Будда» называется.
Думаю, чем без дела стоять, помолюсь за усопшего – пусть я бывший, но все-таки поп.
Подошел к покойнику. Встал на колени. Думаю, надо бурку снять. Не хочется, а надо. Через баранью шерсть молитва как пройдет?
Снял, а чтобы страшное лицо не видеть, стал смотреть мертвецу на руку. Вдруг вижу – блестит что-то. Наклонился – цепочка! Серебряная, разорванная!
- Батоно Эраст! – кричу. - Хватит сидеть, да? Смотрите, что я нашел!
Он подошел, поглядел, цепочку взял.
И спокойно так:
- Я же говорил, ответ придет сам.
Ничего себе «сам»! Это я цепочку нашел! Потому что не сидел истуканом! Но я это говорить не стал. У меня пошла дедукция.
- Мужчины таких цепочек не носят, - говорю. – Значит что? С князем была женщина!
- Браво.
Но это я еще только начал.
- Такие цепочки на шее носят. Луарсаб схватил женщину за шею и порвал цепочку. А женщина его ударила кинжалом! Нет, сначала толкнула, что было мочи, и он упал. А она отбежала вот сюда. – Я подбежал к ковру с оружием. - Схватила со стены что попалось. Кинжал Мамуки Великого попался, да? Как размахнется, вся в аффекте! И пока он с пола не встал, как воткнет! Очень сердитая была, отсюда и такая сила!
- Версия п-правдоподобная, - признал Фандорин.
Еще бы не правдоподобная.
Но я дедуктировал дальше, не мог остановиться.
- Чья цепочка – тот, правильней сказать, та и есть убийца!
Сам все разгадал, без Фандорина!
- И чья же это может быть цепочка? Княгини? – спрашивает он.
Я покрутил цепочку.
- Нет, ее сиятельство такую носить не станет. У нее только золото, жемчуг, брильянты. А эта дешевая, ей цена рубль, два.
- Значит, княжна?
- Вы видели Нателлу. Она «Биржевые ведомости» читает. Цепочек-сережек не носит. Нет, это какой-нибудь служанки.
Говорю я это, а сам думаю: э, я сыщик не хуже Фандорина! Он на меня с уважением смотрит, не перебивает. Дедукция меня так и несет.
- В доме шесть служанок. Которая же из них князя убила?
Нет, не получается, думаю. Служанки все старые. Зачем князю старуху за шею хватать? И как старуха ни рассердись, как ни напугайся, не ударить ей кинжалом с такой силой.
Расстроился даже. А потом вдруг хлопнул себя по лбу.
- Я знаю! Знаю! Когда кухарка Софико хворает, вместо нее Дареджан приходит, ее невестка! Она баба молодая, сочная, и характер огонь! Наверно князь позвонил в звонок, чтобы принесли еще закуски. Если на кухне была не Софико, а Дареджан, она зашла в оранжерею. Князь был пьяный, начал ее лапать, а она не стерпела.
- Так, версия развивается. Как будем действовать д-дальше?
Теперь я стал главный сыщик, и Фандорин меня спрашивал, что будем делать. Было приятно.
- Схожу на кухню, узнаю, кто ночью был – Софико или ее невестка. Здесь меня ждите!
Я не пошел – побежал. Сердце в груди прыгает. Как хорошо быть сыщиком! Еще лучше, чем застолье вести!
И что вы думаете? Так и оказалось! На кухне сказали, что вчера у Софико спина болела, вместо нее Дареджан приходила! Ай да Ладо Чхартишвили!
Бегу назад в оранжерею.
- Батоно Эраст, ночью на кухне Дареджан была! Она и убила!
- Не торопитесь, - говорит он. - Осталось еще установить…
- Я знаю! Ее ли это цепочка.
- И как мы это с-сделаем?
Никогда в жизни у меня голова так быстро не работала. Э, думаю, у самой Дареджан спрашивать нельзя. Это раз. У служанок тоже не надо – разболтают, что мы хозяйку цепочки ищем. Это два. У мужчин спрашивать бесполезно, они никогда не помнят, что надето на женщинах. Это три...
Придумал!
- Спросим на Розовой половине.
И сразу пошел, не дожидаясь фандоринского согласия. Потому что теперь следствие вел Ладо Чхартишвили. Фандорин не спорил, сзади шел.
