– Нажралась какой-то гадости, вот и поплохело, – сдала свою внучку Клавдия Семеновна. – Я ей давеча говорю, не надо тебе есть всякую дрянь, у тебя слабый кишечник, он может…

Слава богу, что нам с Юркой не удалось узнать, что может сделать слабый кишечник Клячкиной младшей. В моем кармане громко запищала раскладушка. Впервые я была так рада звонку Кравцова.

– Извините, по работе, – сказала я бабушкам и отошла в сторону.

– Молодая, а телефон – старье, – услышала я комментарий Черешкиной.

– Не понимаю, как сейчас можно без смартфонов жить, – вторила ей Клячкина.

Усмехнувшись, я приняла вызов.

– Почему трубку не берешь? – с ходу вопросил Кравцов.

– Я?

– Ну не я же!

– Ты там кукухой поехал? Что я, по-твоему, только что сделала?

– Я про другой телефон говорю.

– А зачем ты мне на тот звонил? – спросила я, начав шарить по карманам в поисках своего смартфона.

– Просто хотел спросить, как дела. – На фоне послышалось шуршание, а затем Сергей продолжил, немного шепелявя: – Ну что, как дела? Как питомец? Как ремонт?

– Ты там чай пьешь? – спросила я.

– Ага, – довольно подтвердил Кравцов. – А ты что делаешь?

– Ремонтом занимаюсь. Не вовремя ты позвонил.

– Ладно, тогда пока, – невозмутимо заявил Кравцов.

– Подожди! – остановила его я. – Как там его сестра?

Каждый раз, когда разговаривала с Миной или Сергеем, я не забывала задать этот вопрос. В последнее время Кравцов даже начал меня опережать, почти сразу докладывая о состоянии Ли Джэён. Я не знала эту девушку лично, но за неделю совместного проживания с Джэхи я начала переживать за нее так, словно она была моей семьей.

– Без изменений, – вздохнул Кравцов.

– Понятно. Спасибо. Пока, – тихо сказала я и отключилась.

Юрка уже сидел в машине, слушая неизменное радио. Я подошла к нему, открыла дверь и попросила подождать, пока я сбегаю за телефоном.

– Мирка, а энто твой жаних? – поинтересовалась Клячкина старшая, когда я поднималась по ступеням к входной двери.

– Нет, коллега, – ответила я.

Перед самым моим носом входная дверь распахнулась, и меня чуть с ног не сбил резво промчавшийся мопс. То, что это был именно мопс, я поняла лишь по хрюкающим звукам – настолько быстрой была эта псина.

– Боня! Подожди нас, Боня! – Следом за мопсом выбежали мужчина и женщина, которых я не знала.

Полгода всего меня не было, а уже столько новых жильцов появилось.

Поднявшись по ступенькам на пятый этаж, я открыла дверь, скинула кроссовки и заозиралась в поисках телефона. Где же я его оставила?

Дверь в зал была закрыта. Наверное, Джэхи снова лег спать. Вот же ленивая задница!

Осмотрев ванну, я направилась было в кухню, как вдруг услышала громкое ржание Джэхи. Не спит, засранец.

Смех Джэхи стал еще громче. Из любопытства я аккуратно приоткрыла дверь и увидела следующую картину.

Ли Джэхи, развалившись на диване, поедал попкорн, смотрел шоу «Импровизация» и дико ржал. Причем смотрел он вовсе не «Шокеры» или «Мышеловки», которые, по сути, и без слов были понятны. Смотрел этот засранец импортный «Громкий разговор», где один участник должен объяснить другому, в наушниках, предложенную ведущим ситуацию.

Хотя, знаете, дело даже не в виде шоу! Иностранцу, ни шиша не сведущему в русской речи, весь наш тв-контент будет казаться дичайшей тарабарщиной. А этот тапок вонючего гоблина внимательно слушал и взрывался громким смехом после всех смешных фраз участников шоу!

–Ты что, понимаешь, о чем они говорят? – спокойно спросила я по-русски.

Кричать и ругаться мне сейчас совершенно не хотелось. Внутри зрела обида, но не жгучая, как пламя, а холодная и тяжелая, как камень.

От неожиданности Джэхи вздрогнул и чуть не уронил миску с попкорном.

– Что? – прикинулся он дураком.

– Я уже давно тут стою. Ты смотришь русскую передачу и смеешься. Вывод один: ты знаешь русский язык.

Джэхи молчал, однако по его глазам я видела, что он меня понимает. Я села на краешек кровати, закинула ногу на ногу и твердым тоном произнесла:

– Рассказывай, почему ты утаил данный интересный факт? Почему дурил всю полицию, которая, между прочим, помогает тебя укрывать.

– Я не хочу говорить об этом, – сквозь сжатые зубы сказал Джэхи.

– Почему? Не расскажешь, я доложу об этом начальству и тогда тебя…

– Потому что это не твое дело, – вдруг по-русски, холодно и как-то по-змеиному сказал Джэхи, прожигая меня своими темными глазами, в которых уже плескалась неподдельная злость.

От этого жуткого тона у меня мурашки по позвоночнику пробежали. Я даже забыла, кто тут главный, и потеряла дар речи. Слава богу, длилось эта заминка всего несколько секунд, потому что уже в следующий момент я отставила миску с попкорном в сторону и возмутительно заметила:

– Ты ошибаешься, Ли Джэхи! Пока ты в моем доме и под моим присмотром, меня касается все, что с тобой связано. Поэтому, будь другом, объяснись!

– Нет! – громко произнес он по-русски, а затем вновь перешел на английский: – Если утаил, значит, на то была причина. Может, я не хочу разговаривать на этом языке. Может, мне противен его звук, его слова, его носители. – Джэхи приблизился ко мне так, что межу нашими телами остались какие-то жалкие несколько сантиметров. Я даже ошалеть не успела от нашей близости, как его следующие слова резанули по моей далеко уже не хрупкой душе: – Особенно мне противна ты. Ты и разговоры с тобой. Я словно нахожусь не под защитой, а на шоу уродов, где надо мной постоянно издеваются. Сил больше нет терпеть такое!

Слушая его, я ухмылялась. Ухмылялась, а у самой чуть слезы не потекли от обиды.

Добил, признаю. Вот сейчас ты меня добил, Ли Джэхи. Поздравляю!

***

– Ну и во что ты на этот раз влипла? – спросила Полина, ловко открывая вторую бутылку шампанского.

До этого мы сначала прикончили по три банки пива, но нам этого было мало. В магазин идти не хотелось, и тогда Кира, щедрая душа, разрешила вскрыть шампанское, которое ей подарили на Новый год. Ну а где одна бутылка, там уже и две…

– Ни во что я не влипла, – замотала головой я, подставив бокал Полине.

– Пока не влипла, – сделала акцент на первом слове Кира.

– Она живет со своим коллегой. Это уже вопрос времени, когда она влипнет, – сказала Полина и противно заржала.

Внезапно я вспомнила веселый и громкий смех Джэхи, когда он смотрел телевизор и не знал, что я за ним наблюдаю. А потом его злые слова…

Покачав головой, чтобы прогнать эти воспоминания, я осушила бокал и снова подставила его Полинке.

– Уже? – удивилась подруга. – Ты точно еще ни во что не влипла?

– Наливай, – буркнула я.

Страшно хотелось им все рассказать. И нажаловаться на противного и тупого Ли Джэхи. Но я не могла. Никак.

А если они его случайно увидят? Девочки ведь сразу его узнают, я же им всю кукушку протюкала этим Ли Джэхи. Ох, божечки! Надо потом обсудить этот момент с Сергеем.

– Мне кажется, Юра ей не подходит, – поделилась своим мнением Кира. Получив от Полины полный бокал шампанского, она села рядом со мной на диван и, поджав под себя ноги, сделала глоток игристого напитка.

– Почему? – удивилась Полина. После того как я перестала заводить отношения, она считала, что для меня подойдет любой парень, лишь бы он был парнем. А остальное – мелочи.

– Ну-у, потому что он никакой, – пояснила Кира.

– Нет, Юрка прикольный, – вступилась я за своего коллегу. – С ним весело и комфортно, но он мне как брат. Да и я ему в этом плане не интересна.

– Понятно, френдзона, – заключила Полинка.

Я согласно закивала. Выпитый алкоголь дал о себе знать. Тело расслабилось, обиды забылись, а на душе стало легко-легко.

– Ох, девочки, как же я вас люблю! – понесло меня на признания. – Я так скучала без вас в Москве.

– Мы тоже по тебе скучали, – отозвалась Кира, обнимая меня.