Проснулась я оттого, что четырехлетняя Мишка запрыгнула ко мне в кровать и со словами:

— Вставай, будем валяться! — начала теребить меня за нос и уши, требуя общения.

Мишка, как котёнок — маленькая, худенькая, вертлявая, её так и хочется потискать, а поскольку у меня нет здесь определённого занятия, кроме ежедневных хозяйственных хлопот, я с удовольствием развлекаю девчонку. Как и любой ребенок, Мишка предпочитает вопросы, ответы на которые я не знаю. «Кто ты?», «А что ты здесь делаешь?», «А что это у тебя?» — показывая на единственную мою собственную вещь — чёрно-белую фотографию на тумбочке возле кровати.

А я не знаю, кто я, и тем более, что я здесь делаю, а на фотографии — да, я. Сижу в красивом летнем платье на цветочном поле, вся в цветах и улыбаюсь фотографу, глядя ему в глаза и как будто отражаясь в них. Это счастье… Но почему фотография чёрно-белая, когда все снимают сейчас на мобильник, а снята я явно не в детстве, а совсем недавно, вот даже причёска такая же. Где это поле с чудесными цветами, и кто тот самый фотограф, которому я улыбаюсь, забыв про всё на свете — мне неизвестно.

А я действительно забыла всё на свете, то есть совсем ничего о себе не знаю. Просто однажды я проснулась в деревенском доме, рядом стояла та самая фотография, посреди комнаты крутилась маленькая девочка в смешной васильковой юбке, сшитой на скорую руку какой-то неизвестной мне портнихой.

В комнату вошёл парень, чуть старше меня, улыбнулся мне и протянул потертые джинсы и футболку со словами:

— Добро пожаловать в нашу общину! Здесь ты будешь в безопасности. Меня зовут Элен — я проводник. Скоро я тебя познакомлю с остальными членами общины. Например, вот, — он взял на руки девчушку в смешной юбке, — это Мишка — младшая сестра нашего вычислителя Юлика.

Какой вычислитель? Девочка по имени Мишка? Проводник куда? Ну то, что имя у него женское, уже не так смущает в свете последних событий. Что ещё за таинственная община физиков-теоретиков? Тааак, и вообще что я здесь делаю???

Я встряхнулась мысленно и начала настойчиво задавать вопросы один за другим:

— А что собственно мне угрожает? И как я вообще здесь оказалась? Что дальше делать будем?

— ЗДЕСЬ, — он выделил это слово — тебе ничего не угрожает. Пока мы делаем свое дело, в мире никому ничего глобального не угрожает, — улыбнулся он. Ты все скоро поймешь сама.

И вот я живу тут уже почти неделю, не задавая вопросов и пытаясь всё понять сама, следуя напутствию проводника Элена. Но пока что получила ответы только на часть интересующих меня вопросов, и то только на маленькую и очень незначительную часть… Хотя бы поняла, какие цели и задачи объединяют всех в нашей общине, кто тут есть кто, какие у каждого персональные функции.

Община наша объединяет спасителей планеты от роковых случайностей. Порой самая маленькая, незначительная деталь может привести к невероятной катастрофе и как следствие — к гибели всего человечества. И задача наших — предотвратить такие случайности, ну и тем самым спасти человечество от неминуемой и страшной погибели.

Мишка, действительно, — сестрёнка вычислителя Юлика, целыми днями этот самый Юлик сидит возле больших мониторов, просматривая сложные графики и вбивая в программы какие-то непонятные мне формулы — вычисляет эти маленькие и пока никому не очевидные роковые случайности: координаты, где они произойдут, время до секунды, и скорее всего что-то ещё… Очень умный, молчаливый (в отличие от неугомонной Мишки), целиком и полностью поглощённый своим делом. Я его только и вижу либо у его устройств, либо за ужином. Думаю, что даже если я его попрошу объяснить мне суть дела, и он мне (о чудо!) ответит, я ничего не пойму… Но судя по всему, никакого интереса для Юлика я не представляю…

Ликвидатор Ян. Одно только название его функционала заставляет останавливаться кровь во всех капиллярах, а поту выступать над верхней губой. Но характер у Яна ничего так: он улыбчивый, общительный. Всегда спрашивает, как я себя чувствую и чем собираюсь заниматься (чувствуя я себя всегда обычно, а занятий у меня нет — смысл спрашивать?). Хотя, может это и маскировка — мол, смотрите, какой я добродушный и весёленький, пойдёмте со мною ликвидироваться! Вот в случае с Яном я даже рада, что ничего о его работе не знаю, знать не хочу, вопросов не задаю, и особенно стараюсь с ним наедине не оставаться. Но, честно говоря, за ту неделю, что я тут живу, ни разу он никуда не отлучался (чтобы кого-то ликвидировать в том числе), и ни разу я не слышала даже обрывка разговора, из которого было бы ясно, что Ян сделал своё дело. Оно и к лучшему.

Проводник Элен (для своих Ленчик) — хотя, я смотрю, тут такие имена — обычное дело — уходит куда-то рано утром и возвращается поздно вечером. Вот с ним я люблю поболтать, он так вкусно рассказывает! Как ходил из нашей деревни в заповедник, возвращался через село, принёс петуха (часть которого мне завтра предстоит сварить, а часть пожарить), какие там сейчас лужи после дождя, где у него застряла галоша, и как палкой он её из трясины выковыривал, кого встретил по дороге, что ему рассказали — вот такие вот весёлые истории. Но ни слова о своих целях, сколько бы я ни спрашивала, от ответа он уходит.

И я на хозяйстве. Вот уже неделю… А вот неделю назад кто этим милым мужчинам петухов жарил? Предыдущая забывашка (и куда она подевалась?)? Сами справлялись? Мишка? Вот она мне больше всех тут рада, хотя это и понятно, девочки — они такие девочки, им интереснее секретики обсуждать с подружками, а не слушать разговоры взрослых дяденек про дисперсии случайных величин.

Живём как живём, ничего не понятно, зато в безопасности.

Мишка таки растормошила меня, полностью стянув с меня одеяло, трижды получив ответ на вопрос: «А ты меня любишь?» — и заставив повосхищаться, как у неё юбка прилипает к коленкам, пока она кружится.

Я в очередной раз посмотрела на фотографию, тщетно пытаясь хоть что-то вспомнить, натянула джинсы (явно мужские), футболку, всунула ноги в тряпичные балетки, посмотрела долгим многозначительным взглядом в спину вычисляющему Юлику, схватила визжащую Мишку подмышку и потопала на кухню кормить мужчин. Остальные мои сообщинники, как и Юлик, тоже были заняты — Ян и Элен увлечённо перебирали ящик с галошами. К моему приходу у них уже было собрано шесть вполне приличных пар. Значит, куда-то собираются…

Следуя своим принципам, я всех, не задавая лишних вопросов, покормила и оставила заниматься своими делами. Сама пошла в огород: во-первых — посмотреть, что там за ночь выросло, а во вторых (и в главных) — подумать в тишине и одиночестве. Но подумать мне не удалось, почти сразу ко мне подошёл Элен, протянул пару галош и сказал:

— Сегодня мы должны закончить одну работу. Ты в первый раз пойдешь вместе с нами, чтобы полностью исключить один луч. Ты понимаешь, о чём я говорю? Или есть вопросы?

«В первый раз»… Значит, судя по всему, будет и второй. Уже не страшно. А вопросы да, есть, вопросов масса.

— Только в общих чертах… Я знаю, что вы исключаете случайности, которые могут повлиять на возникновение глобальных катастроф. И предотвращаете их. Но как, я пока не поняла. Расскажешь?

— Расскажу. Давай с начала. 4 миллиарда лет назад на Земле зародилась жизнь, и каждое мгновенье каждая клеточка живого существа: растения, животного, человека меняет жизнь всей планеты. Вот в то мгновенье, когда земля только появилась, она была маленьким шариком, — Элен взял прутик и нарисовал маленькую точку на земле. — Из неё вышли много маленьких лучиков — это вероятности развития событий, — прутиком он пририсовал лучики к точке, и наша воображаемая планета стала похожа на солнышко. — Вот тут, — он указал на левый лучик — могли быть динозавры, а тут — прутик переместился вправо, — совсем другие животные. И каждое мгновенье из каждого выбранного лучика выходит множество других лучиков вероятностей развития, которые могут случиться, а могут и не случиться. — Элен прутиком превратил нарисованное солнышко в одуванчик. — Большинство из того, что случается, глобально ничего не меняет, а может какая-то маленькая случайность круто повернуть луч вероятности, который в свою очередь пересечёт другой луч, тем самым повернёт его, тот пересечёт третий, тоже повернёт, и вот это может привести к роковому для нашей планеты развитию событий — а именно, к гибели всего живого. Понятно?